<i><b>
░ День
памяти Александра Бенуа
</i></b>
<i>
ౠ
Живописец, график, искусствовед, яркий представитель
художественного объединения "Мир искусства".
Он родился в Петербурге 3 мая 1870 года в семье
разносторонне одаренных художников. Отец художника, Николай Леонтьевич, -
академик архитектуры. Детство и многие годы жизни А. Н. Бенуа прошли в
Петербурге, в доме № 15 по улице Глинки, недалеко от Крюкова канала.
Обстановка в доме, среда, окружавшая Александра
Николаевича, способствовали его художественному развитию. С детства полюбил он
"старый Петербург", пригороды столицы. Рано зародилась в нем любовь к
сцене, он сохранил ее на всю жизнь. Александр Бенуа был одарен исключительной
музыкальностью, обладал редкой зрительной памятью. Работы, созданные им в
глубокой старости, "рисунки-воспоминания", указывают на поразительную
стойкость и силу его жизненного восприятия.
Бенуа начал учиться рисованию еще в частном детском саду и всю
жизнь целиком был поглощен искусством.
А. Бенуа был душою "Мира искусства" и
непременным участником журнала. Он не окончил Академию художеств, считая, что
художником можно стать лишь непрерывно работая. Исключительная трудоспособность
позволяла ему за один день заполнить альбом рисунками, поработать в мастерской
над начатой картиной, побывать в мастерских театра, вникая в детали эскизов
декораций и костюмов, в режиссуру и даже в проработку ролей с актерами. Кроме
того, Бенуа успевал подготовить статью в журнал или газету, написать несколько
писем, всегда интересных мыслями об искусстве и всегда содержательных.
Оставалось у него время и для семьи. Сын Николай, дочери
Елена и Анна, племянники и их маленькие друзья находили в "дяде Шуре"
участника любопытных затей, полезных занятий и никогда не ощущали ни
раздражения, ни усталости этого занятого, но неутомимого человека.
ౠ
Из дневников А.Н.Бенуа:
6 августа. Арестован Гумилев, и в его комнате в Доме искусств — засада, в
которую уже угодил Лозинский и еще кто-то неизвестный. Говорят, что он
обвиняется в принадлежности к какой-то военной организации. С этого дурака
стало.
Прощальный визит Орга, которому я вручил свою акварель […] Перед
отъездом он заехал к Блоку, но несчастный так плох (он третий день без умолку
стонет), что жена Блока не пустила Орга к больному.
7 августа. Дождь. Бессонная ночь из-за непрестанного вслушивания. Акица
(жена А. Н. Бенуа. — И.В.) не позволяет для притока свежего воздуха закрывать
форточку и потому слышно: как щелкает щеколда калитки в воротах, как ходят по
двору и все кажется — вот явятся архаровцы (имеются в виду чекисты. — И.В.).
Вот они направляются в наш этаж и вот раздается звонок. И только начинаешь
дремать, как снова щеколда, снова шаги…
Меня будит похоронный марш: опять хоронят коммуниста у нашего Николы
Морского. Через несколько минут раздаются звуки Интернационала, очевидно над
могилой (ах, как я ненавижу эту пошлятину!). Одно это раскрывает суть всего
движения, а еще через несколько минут эскорт почета возвращается под самую
развеселую дребедень […]
Раскрашиваю «Медный всадник»19, затем засел за «Жермини Ласерте»
Гонкуров — дал Браз […]
Из театра телефон: утром скончался Александр Блок. Я иду на панихиду в 9
часов. Во второй раз в жизни «у него». В первый раз был в 1900 годах, когда он
еще жил на Галерной. Последнее время они жили в доме № 57 по Офицерской. Очень
маленькая, тесная и скорее убогая квартира на 3-ем этаже с видом на Пряжку. Он
лежит на столе, одетый в сюртук, под покровом, как-то странно закинув голову.
Лицо неузнаваемо — точно самый бездарный скульптор или театральный бутафор
сделал маску, долженствующую изображать Блока, и «ничего не вышло». Прямо
непоэтично, потешно. У гроба довольно много народу: Браз (его жена — подруга
Любови Дмитриевны — была днем), Нотгафт, Волынский, Слонимский — поэт, которого
я встретил у Ионова, много дам. Бережной очень трогательно заботится о
похоронах Блока, даже совещается со мной, чем бы обить гроб.
Смерть Блока я ожидал уже вполне около месяца, и потому она не поразила
меня. Странное дело, но при всей симпатии моей к этому чистому и доброму
человеку, который с особой симпатией относился ко мне, я не «находил в нем
потребности», мне было скучно с ним, меня сразу утомляла затруднительность его
речи. Это был человек хорошей души, но не большого ума. Революция его загубила.
Он не осилил ее. Как большинство интеллигенции, он считал своим долгом питать
культ к ней, к революции an und für sich [по существу. — нем.], и застигнутый
врасплох ее реальной сущностью, он опешил, а затем пришел в какое-то уныние
отчаяния.
ౠ
Картины А.Бенуа
【】【】【】
http://www.bibliotekar.ru/kBenua/
ஈ உ
ஹ ௲
<i>