║║║║║║║║ ▌║║║║║║║║║
║║║║║║║ •
<b> «Но если я еще
жива наперекор судьбе…»</b>
<i>
Анна Васильевна Сафонова родилась
в 1893 году в Кисловодске в дворянской семье. Когда девочке было 13 лет, ее
семья переехала в Санкт-Петербург. В столице Анна обучалась в гимназии княгини
Оболенской, которую успешно закончила в 1911 году. Она была очень хорошо
образованной девушкой, свободно владела французским и немецким языками.
В 1911 году, когда ей было 18
лет, она вышла замуж за морского офицера Сергея Николаевича Тимирёва. А в 1914
году у них родился сын Владимир.
Своего мужа Анна очень любила, о
чем писала в дневниках. Но их брак был счастливым ровно до рокового знакомства
Тимирёвой с Колчаком.
Впервые Александра Васильевича
она увидела в 1915 году в Гельсингфорсе. Именно туда перевели из Петрограда её
мужа, к тому времени уже капитана первого ранга.
Анну Васильевну и Александра
Васильевича не останавливало даже то, что оба были несвободны: и у нее, и у
него были семьи, сыновья. Встречи с Колчаком были довольно частыми и постепенно
превратились в любовь. Тимирёва обожала тогда еще вице-адмирала, а Колчак, в
свою очередь, постоянно думал о ней. Во всяком случае, постоянно писал любимой
письма.
Когда в России произошла
революция и началась Гражданская война, муж Тимирёвой эмигрировал, жена и сын
Колчака осели в Париже. А Тимирёва приехала к Колчаку, который к тому времени
уже вернулся из Англии в звании полковника королевской армии и был провозглашен
Верховным правителем России.
В 1918-1919 годах Тимирёва
работала в Омске переводчицей Отдела печати при Управлении делами Совета
министров и Верховного правителя. Также она трудилась в мастерской по шитью
белья, частенько видели её и на раздаче пищи больным и раненым воинам.
///////////////////////////////////2
<i>
Анна Васильевна оставалась с
любимым при всех обстоятельствах. Когда армия Колчака была разбита красными,
когда руководство чехословацкого корпуса, при молчаливом согласии французского
генерала Жанена, согласилось выдать Колчака Военно-революционному комитету,
Тимирёва не предала адмирала. Она была с ним в вагоне поезда, когда бежали даже
некоторые служащие штаба Верховного правителя.
Когда в течение двух недель
Чрезвычайная комиссия, в которую входили большевики и эсеры, допрашивала
адмирала, Анна Васильевна не только добровольно пошла под арест, но и трижды
прорывалась к нему на свидание. В общем, поддерживала Колчака перед неминуемой
смертью. Но настоящий крестный путь Тимирёвой начался после того, как Колчак
был расстрелян.
После расстрела Колчака Анну
Тимирёву выпустили из тюрьмы по амнистии. Но уже в июне 1920-го ее отправляют
сроком на два года в Омский концентрационный лагерь принудительных работ. Выйдя
из лагеря, Тимирёва подала местным властям прошение о выезде в Харбин (там в
это время жил ее первый муж — Сергей Тимирёв). В ответ получила короткую
резолюцию «Отказать» и год тюремного заключения. Третий арест последовал в 1922
году, четвертый — в 1925-м. Обвинение: «За связь с иностранцами и бывшими
белыми офицерами». Её приговорили к трем годам тюрьмы.
Освободившись, Анна Васильевна
вышла замуж за инженера-путейца Владимира Книпера. Но хождение по мукам
продолжалось. Весной 1935 года — новый арест за «сокрытие своего прошлого»,
лагерь, вскоре замененный поднадзорным проживанием в Вышнем Волочке и
Малоярославце. Работала швеей, вязальщицей, дворничихой. В 1938 году — снова
арест, шестой по счету.
///////////////////////////////////3
<i>
На свободу она выходит после
окончания войны. Из родных почти никого: её 24-летнего сына от брака с Тимирёвым
Володю, талантливого художника, расстреляли 17 мая 1938 года. Муж Владимир
Книпер умер от инфаркта в 1942-м: не выдержал травли супруги. Ей по-прежнему не
разрешают жить в Москве, и она перебирается в Щербаков (ныне Рыбинск)
Ярославской области, где Книпер-Тимирёвой предлагают работу бутафором в местном
драмтеатре.
Кстати, в Рыбинске в одно время с
Анной жила и племянница Колчака Ольга. Несколько раз Тимирёва делала попытки
связаться с ней, но та отказалась. По одной версии, Ольга не хотела встречаться
с женщиной, развалившей семью дяди. По другой — боялась чекистов.
И не зря опасалась... В конце
1949-го Анну арестовали: десять месяцев Ярославской тюрьмы и этап в Енисейск.
Говорят, Анну элементарно сдали свои же коллеги по цеху — актеры местного драмтеатра.
Якобы за антисоветскую пропаганду.
После освобождения Анна
Васильевна возвращается в Рыбинск, в театр. Ей идет уже седьмой десяток, но она
продолжает работать.
Руки у Анны Васильевны были
золотые. Удивительно талантливый человек, в юности занималась рисунком и
живописью в частной студии, позднее в ссылках ей приходилось работать и
инструктором по росписи игрушек, и художником-оформителем.
Роскошные резные золоченые рамы
для портретов она делала с помощью пропитанных клейстером газет, покрытых
бронзовым порошком — из зала это выглядело совершенно достоверно. В одном из
спектаклей интерьер украшала громадная ваза. В свете прожекторов она
переливалась и сияла, как алмаз. На самом же деле, как вспоминают ветераны
театра, ваза была сделана Книпер из обыкновенных проволочек и кусочков
консервных банок.
//////////////////////////////////4
<i>
Частенько во время спектаклей
Анна Васильевна сидела в зале и отмечала главным образом, как и что смотрится
из зала:
— Погляди! Ах, как хорош пистолет
из дерева! — говорила она гостившему у нее на каникулах племяннику.
Иногда Анна даже выходила на
сцену в небольших ролях, например, княгини Мягкой в «Анне Карениной». Правда, в
письмах к близким признавалась: «Мне не нравится на сцене и скучно в
гримировочной. Я чувствую себя бутафором, а не актрисой ни в какой мере, хотя,
кажется, не очень выпадаю из стиля (не комплимент стилю). Очень прошу привезти
коробку грима для меня, так как этого здесь нет и приходится побираться, что
очень неприятно».
Аккуратная интеллигентная
старушка с короткими седыми волосами и яркими живыми глазами. Никто в театре не
знал истории Анны Васильевны, её любовной трагедии, связанной с Колчаком.
Только вот почему-то режиссер театра, уважаемый человек, да еще с дворянским
происхождением, всякий раз, когда Анну Васильевну видел, подходил и целовал ей
руку. С чего бы такие знаки внимания какой-то бутафорше, шептались за кулисами.
«Мне 61 год, теперь я в ссылке.
Все, что было 35 лет назад, теперь уже только история. Я не знаю, кому и зачем
нужно, чтобы последние годы моей жизни проходили в таких уже невыносимых для
меня условиях. Я прошу Вас покончить со всем этим и дать мне возможность дышать
и жить то недолгое время, что мне осталось», — пишет в 1954 году Анна
Васильевна из Рыбинска председателю Совмина Георгию Маленкову. Но реабилитацию
она получит только в 1960-м.
//////////////////////////////////5
<i>
Она поселилась в Москве, получив
крохотную комнатку в коммуналке на Плющихе. Шостакович и Ойстрах выхлопотали ей
«за отца» (выдающегося музыкального деятеля Василия Ильича Сафонова) пенсию —
45 рублей. Снималась в массовке на «Мосфильме» — в «Бриллиантовой руке» Гайдая
мелькнула в роли уборщицы, а в «Войне и мире» Бондарчука — на первом балу
Наташи Ростовой в образе благородной пожилой дамы.
За пять лет до смерти, в 1970-м,
она пишет строчки, посвященные главной любви своей жизни — Александру Колчаку:
Полвека не могу принять -
Ничем нельзя помочь:
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь.
А я осуждена идти,
Пока не минет срок,
И перепутаны пути
Исхоженных дорог...
Но если я еще жива
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе.
Анну Васильевну Книпер похоронили
на Ваганьковском кладбище рядом с родными...
Из: Facebook