∞*´¨)
¸..•´¸.•*´¨)
¸.• <b>Суок,</b>ℒℴνℯ·..•*¨)
(¸.ℒℴνℯ´ (¸.•<b>что значит</b> `(¸.•´ღ•.• ∞•*´
☆҉‿ℒℴνℯ´⁀☆҉ <b>«вся
жизнь»</b>☆҉‿ℒℴνℯ´⁀☆҉
<b>
Помните
сказку Юрия Олеши «Три толстяка» и циркачку со странным именем Суок? Так вот,
Суок — это не имя, а фамилия.
</b> <i>
Эта
история началась в Одессе, где в семье австрийского эмигранта Густава Суока
родились и выросли три девочки: Лидия, Ольга и Серафима. Годы их девичьего
расцвета пришлись на смутное время: война, потом революция, еще одна и снова
война. Одесса тех лет была странным местом: с одной стороны, город был наводнен
разнообразными бандитами и жуликами, с другой — писателями и поэтами. Там с
девушками и познакомились в 1918 году три литератора: писатели Юрий Олеша и
Валентин Катаев и поэт Эдуард Багрицкий.
20-летний
Олеша страстно влюбился в младшую и самую красивую — 16-летнюю Симу. Он называл
её «мой дружочек». Катаев вспоминал об этой паре так: «Не связанные друг с
другом никакими обязательствами, нищие, молодые, нередко голодные, веселые,
нежные, они способны были вдруг поцеловаться среди бела дня прямо на улице,
среди революционных плакатов и списков расстрелянных». Практически сразу они
стали жить вместе, переехали в Харьков.
Но Сима
оказалась, мягко говоря, непостоянной. Например, известен такой случай. Время
было голодное. Олеша и Катаев (уже известные писатели) ходили по улицам
босиком, а для хоть какого-то заработка составляли стихотворные тосты и
эпиграммы для чужих праздников. Однако был у них знакомый бухгалтер по прозвищу
«Мак», имевший практически неограниченный доступ к продуктовым карточкам, — он
пытался ухаживать за сестрами Суок. Олеша и Сима к тому времени уже жили
вместе, а Багрицкий так и вовсе был женат на Лиде. Но именно Багрицкий придумал
скрыть от Мака эти отношения. Серафима (ей было тогда 18) сама подошла к
бухгалтеру. Мак на радостях начал угощать всю компанию.
Эти
встречи продолжались несколько дней, а потом Дружочек вдруг объявила, что вышла
замуж за Мака и уже переехала к нему. Олеша был потрясен предательством. Домой
ветреную Симу вернул Катаев.
Вот как
Катаев описал тот вечер: «Дверь открыл сам Мак. Увидев меня, он засуетился и
стал теребить бородку, как бы предчувствуя беду. Вид у меня был устрашающий:
офицерский френч времен Керенского, холщовые штаны, деревянные сандалии на босу
ногу, в зубах трубка, дымящая махоркой, а на бритой голове красная турецкая
феска с черной кистью, полученная мною по ордеру вместо шапки на городском
вещевом складе.
Не
удивляйтесь: таково было то достославное время — граждан снабжали чем бог
послал, но зато бесплатно.
— Где
Дружочек? — грубым голосом спросил я.
— Видите
ли... — начал Мак, теребя шнурок пенсне.
—
Слушайте, Мак, не валяйте дурака, сию же минуту позовите Дружочка. Я вам
покажу, как быть в наше время синей бородой! Ну, поворачивайтесь живее!
—
Дружочек! — блеющим голосом позвал Мак, и нос его побелел.
— Я
здесь, — сказала Дружочек, появляясь в дверях буржуазно обставленной комнаты. —
Здравствуй.
— Я
пришел за тобой. Нечего тебе здесь прохлаждаться. Ключик тебя ждет внизу.
(„Ключиком“ в компании звали Олешу.)
—
Позвольте... — пробормотал Мак.
— Не
позволю, — сказал я.
— Ты меня
извини, дорогой, — сказала Дружочек, обращаясь к Маку. — Мне очень перед тобой
неловко, но ты сам понимаешь, наша любовь была ошибкой. Я люблю Ключика и
должна к нему вернуться.
— Идем, —
скомандовал я.
—
Подожди, я сейчас возьму вещи.
— Какие
вещи? — удивился я. — Ты ушла от Ключика в одном платьице.
— А
теперь у меня уже есть вещи. И продукты, — прибавила она, скрылась в плюшевых
недрах квартиры и проворно вернулась с двумя свертками. — Прощай, Мак, не
сердись на меня, — милым голосом сказала она Маку».
Счастье
Олеши длилось недолго — буквально через несколько месяцев Сима ушла от него к
революционному поэту Владимиру Нарбуту и уехала с ним в Москву. Нарбут слыл
демонической фигурой. Потомственный черниговский дворянин, он стал
анархистом-эсером. У него не было руки. Он был однажды приговорен к расстрелу,
но его спасли красные.
Олеша
пытался вернуть Серафиму от Нарбута и даже вроде бы добился своего, но через
некоторое время Нарбут пригрозил самоубийством и Сима ушла — теперь уже
навсегда.
Уже через
год Олеша женился на ее сестре Ольге. И именно ей посвящена его знаменитая
сказка «Три толстяка». Но для всех знавших Симу Суок было очевидным: это она —
циркачка Суок и кукла наследника Тутти. Это не было тайной и для Ольги. Сам
Олеша говорил ей: «Вы две половинки моей души». Да ведь и сама Суок из сказки
не так-то проста: она и добрая и смелая циркачка, и бездушная механическая
кукла.
В «Трех
толстяках» говорится, что «Суок» означает «вся жизнь» на «языке обездоленных».
Самого себя Олеша в сказке вывел как гимнаста Тибула: если прочитать «Тибул»
наоборот, то получится «лубит».
И загадка
самой Серафимы была сродни загадке девочки-куклы Суок. Тогда ее никто не
осуждал: ни друзья, ни брошенные ею мужчины. Лишь гораздо позже Катаев выведет
ее в весьма неприглядном виде в книге воспоминаний «Алмазный мой венец». Но
сегодня её расчетливость и безразличное отношение к тем, кто был рядом, не
могут не поражать.
Ее брак с
Нарбутом продлился до 1936 года. А потом его арестовали. Сама Сима не пошла на
Лубянку узнавать о его судьбе — вместо нее туда отправилась ее сестра Лидия, к
тому времени уже вдова Багрицкого. Она же и попала за свое заступничество в
лагеря на 17 лет.
Следующим
мужем Серафимы стал писатель Николай Харджиев. По воспоминаниям современников,
Сима воспользовалась этим браком в 1941 году как возможностью уехать из Москвы
в эвакуацию.
В 1956-м
она вышла замуж за другого классика — Виктора Шкловского, у которого она
работала стенографисткой, причем тот ради Симы ушел из семьи. В. Катанян в
книге «Прикосновение к идолам» вспоминал:
❝ ❞ «Виктор Борисович (Шкловский)
был взволнован... У него навернулись слезы, но вдруг:
— Когда
Эльза (Триоле) спросила меня, отчего я ушел от жены к Серафиме, я ей объяснил:
«Та говорила мне, что я гениальный, а Сима — что я кудрявый».
Олеша же,
став классиком русской литературы, перестал писать. В конце жизни он
практически спился. Периодически он появлялся в семье Шкловских-Суок. Обычно
Шкловский уходил в кабинет, плотно прикрыв дверь. В другой комнате шел
разговор. Громкий голос — Серафимы, тихий — Олеши. Минут через пять Олеша
выходил в коридор, брезгливо держа в пальцах крупную купюру. Сима провожала
его, вытирая слезы.
За свою
жизнь Юрий Олеша не сказал о Серафиме ни одного грубого слова. Свою любовь к
предавшей его Суок он называл самым прекрасным, что произошло в его жизни.
</i>
http://izbrannoe.com/news/lyudi/suok-chto-znachit-vsya-zhizn/
