✔✔▔▔

Именины

┌─┐┌──┐

└─███─┘

┌─███─┐

└─┘┼└─┘

───┼───&emsp; <b>  Именины </b> 7 апреля

▪Тихон▪ («Судьба», «случай»)

✔✔

 [ ]--["""""|"""""|"""""|"""""|]>----------  ( ̲̅:̲̅:̲̅:̲̅[̲̅ ̲̅:̲̅:̲̅:̲̅ ) |==|iiii|>-----  ¦̵̱ ̵̱ ̵̱ ̵̱ ̵̱(̢ ̡͇̅└͇̅┘͇̅ (▤8כ−◦

&emsp; ⛑&ensp;  (+[___]::) &ensp;  c(___)7  \~/ &emsp; ---(|||]==[]⛑

&emsp;  <b>Всемирный день здоровья</b>

 <i>

Каждый год Всемирный день здоровья посвящается глобальным проблемам, стоящим перед здравоохранением планеты.

В 2021 году День здоровья посвящен теме борьбы с распространением коронавирусной инфекции. Девизом Дня стали слова «Построим более справедливый, более здоровый мир».</i>

┣▇▇▇▇▇═

Добродетель есть здоровье души, здоровье — добродетель тела.

 ⛑ Я. Прудон

Здоровый человек не тот, у которого ничего не болит, а тот, у которого каждый раз болит в другом месте. 

⛑ Мишель Крестьен

Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля. 

⛑ А. Шопенгауэр

Здоровье без силы — то же, что твёрдость без упругости.

 ⛑  Прутков

✔✔Анна Кирьянова

___<"">_____<"">_____...... ____<"">_____<"">_______
/ ___ . __. ___ . __ . ___...\...../ ___ . __. ___ . __ . ___...\...\
| |__| |...| |__| |....| |__|...|XXX| |__| |...| |__| |....| |__|...|___\
\____ |__|____ |__|______/.....\____ |__|____ |__|______/___/o
_O=O____O=O_____O=O_____O=O____O=O____O=O_______

<i><b>  

 Безнаказанное оскорбление - это вот что такое. </b>  

Один писатель в юном возрасте стоял на перроне вокзала. А из вагона на него смотрел упитанный, мордастый такой юноша. Поезд тронулся и поехал. И этот сытый пассажир плюнул будущему писателю в лицо. Хорошо так плюнул. Смачно. И уехал, смеясь, в поезде.

Что чувствовал подросток? А что мы все чувствуем, когда нас оскорбляют, а мы не можем ответить? Поезд уехал, мы стоим оплёванные на перроне и в душе поднимается гнев - совершенно бесполезный. Но от этого не менее мучительный… И чувство унижения остаётся, которое некоторые психологи считают проявлением невротической гордыни. Интересно, что они почувствовали бы в такой ситуации? Моральное превосходство и душевный покой?

Писатель долго помнил эту историю. И спустя годы он понял: это такая порода людей, потомки Хама, «хамово колено», так их называли просторечно. Они специально ждут, пока тронется поезд, чтобы плюнуть в того, кого наметили в «жертву». Сначала приглядываются, копят во рту слюну, а потом плюют в лицо, когда вагончик тронется. Главное для них - остаться безнаказанными.

Они пишут сообщения с анонимных страниц, оставляют оскорбительные комментарии, клевещут и льют грязь. Но главное для них - безнаказанность. Они страшно трусливы. Жестокость и трусость - ближайшие родственники, они всегда ходят парой.

Писатель стал потом знаменитым и успешным. Он извлёк важный урок - люди бывают разными. И среди людей есть представители «хамова колена», они едут в поезде вместе со всеми, совершенно обычные на вид. Они отлично маскируются и отлично умеют выбирать жертву, время и способ плюнуть. Унизить, оскорбить, задеть за живое…

===== 2

<i>

Но они трусливы - вот что понял писатель. Они боятся изобличения и ответных мер; они готовы пресмыкаться перед сильными и нападают только на тех, кто им кажется слабым. Добрым. Безопасным.

Писатель приобрёл опыт, без которого он не преуспел бы в жизни. И получил иммунитет - он уже не так убивал себя переживаниями после низких нападок и не искал причину в своём поведении. Плюнуть могут только потому, что ты мирно стоишь на перроне…

Куда уехал этот мордатый юнец - мы не знаем. Но все поезда в итоге приходят на одну конечную станцию. Все поезда приходят на один вокзал. И там все встречаются; все пассажиры. Лицом к лицу, так сказать.

А «хамово колено» в этой жизни становится жертвой своих паттернов, стратегий. И в один прекрасный момент переоценивает свою безопасность. И получает ответ - совершенно для себя неожиданный. А жизнь свою проживает в страхе - сами подумайте, какова жизнь труса?

Надо извлечь урок и получить опыт. Люди разные и не надо слишком расслабляться на вокзале и в жизни. И надо помнить - ничто не остаётся безнаказанным, ничто. Мы просто не знаем, что происходит в поезде, который уехал.

Узнаем на конечной станции. А может, и раньше.

Анна Кирьянова

 

Игорь Иртеньев

* * *

Довольно сильно вечерело,

Пейзаж окрестный был покат,

А по-над ним заря горела,

Переходящая в закат.

В натуре слабо понимая,

Я тонких граней не ловлю,

Хотя зарю в начале мая,

Как и положено, люблю.

С зарей нас связывают нити,

Непостижимые уму,

А вот грозу, уж извините,

Не принимал и не приму.

Есть что-то оперное, право,

В так называемой грозе,

Безвкусное, как крики «браво!»

При звуках арии Хозе.

Я не поклонник ярких видов,

И мне звезда родных полей

И мой застенчивый Свиридов

Бизе распутного милей.

* * *

В чаще сказочного леса,

Где Аленушка грустит,

Вечный Двигатель Прогресса

Неустанно тарахтит

День и ночь без передышки,

Не давая спать и есть.

Нет ни дна в нем, ни покрышки,

Только шпиндель шесть на шесть

Да смеситель семь на восемь,

Правда, с левою резьбой.

Мы к попу его приносим

Всякий раз перед косьбой.

— Мы тебе, отец Илларий

Или, проще, Никодим,

Расписной мопед подарим,

Сладких пряников дадим.

Только ты уж агрегат нам

По науке освяти,

Если встретиться с рогатым

Вдруг придется на пути.

Доставай свое кадило

И резину не тяни,

Да гляди, чтоб не чадило —

Мы тут, батя, не одни.

...И идем обратно лесом,

Как в народе говорят.

Нога за ногу с прогрессом —

Юных ленинцев отряд.

* * *

Ловлю за хвост последнее тепло,

В садовом кресле развалясь нахально,

Пол-августа, считай, уже прошло,

Все плохо, но пока что не фатально

И даже штатно, более того,

И наверху никто не двинул кони.

Какой там никакой, но статус-кво

Установился в целом на раёне.

Хоть дней запас почти сошел на нет,

Но ветер носит и собаки лают,

Автобус ходит, пашет интернет,

Соседские усадьбы не пылают.

Глядишь, так и дотянем до зимы,

А там и до весны доковыляем,

А то, что от сумы и от тюрьмы,

Так тезис тот вовек непотопляем.

* * *

По всей земле меня носило.

Бывал я здесь, и тут, и там,

И время нехотя трусило

За мной рысцою по пятам.

А то внезапно обгоняло

Порою сразу лет на сто.

Но это мало что меняло

И не влияло ни на что.

* * *

Телевизор я врубаю,

Там беснуется попса,

Слышны крики попугаев,

Обезьяньи голоса.

И терпеть не в силах муки,

Думаю: «твою же ж мать,

Как умеют эти суки

Эти звуки извлекать?»

* * *

Мне нравятся Гоморра и Содом

И даже, хоть и меньше, город Зеро,

Но всех милее мне родимый дом,

Мой отчий дом стандартного размера.

Всё по душе и по сердцу мне в нем,

Мы с ним одною связаны судьбою,

Люблю его я площадь и объем,

И плинтуса с затейливой резьбою.

Там старенькие ходики стучат,

Там тараканы жизнь ведут ночную,

Там, судя по всему, и был зачат

Я впопыхах, практически вручную

В послевоенном том сорок шестом

Под перебор фатьяновской трехрядки,

А может, дело было под кустом,

А может даже, на морковной грядке,

А может, на колхозной борозде,

Да мало ли что люди там болтали...

Неважно как, чего, когда и где.

Кого вообще скребут сейчас детали.

* * *

На резном сижу крыльце,

Загорая,

Во Фирсановке-сельце —

В кущах рая.

Есть тут ягоды, грибы,

Клевер, мята,

Телеграфные столбы

В три обхвата,

Погреб, банька, летний душ,

Пруд, болото,

Мужиков полсотни душ,

Баб — без счета.

Пиво, водка, интернет,

Хер на блюде.

...Жаль, меня там только нет.

И не будет.

* * *

Оскар Уайльд — вот он был денди,

Но мне не стать Оскаром уж.

Такой уж modus мой vivendi —

Я околачиватель груш.

Как всякий истинный художник,

Досуга друг и враг труда,

Расту, как в поле подорожник,

Как в огороде лебеда.

Меня ни юмор, ни сатира

Давно, признаться, не влекут,

Прямой наследник Велимира,

Сегодня здесь, а завтра тут,

Прошел от Кушки до Аляски

Пешком на собственных ногах

В одной набедренной повязке

И двух кирзовых сапогах.

Я острых стрел не выбираю,

Порок разящих наповал,

Что вижу, то и обсираю,

Как настоящий либерал.

* * *

Страна как страна —

Длина, ширина,

Реки, озера,

Фауна, флора.

Народ как народ —

Ни мот и ни жмот,

Собой не пригож, но

Обут, одет.

В общем, жить можно.

В частности — нет.

* * *

Пока вы котиков постили,

Трамбуя задницей диван,

Я о Большом воспомнил стиле —

Жолтовский, Щусев, Иофан...

И пусть имперские громады —

Ну, разве только Мавзолей —

Особой не несли отрады

Душе затурканной моей,

Но нечто в них такое было,

Одним лишь свойственное им,

Что если сердце и не ныло,

То делало очко жим-жим,

Пока лужковский не привили

Стилек к советскому дичку.

И о каком теперь мы стиле,

Когда ни сердцу, ни очку?

* * *

Нету больше здесь таких.

Ни хороших, ни плохих,

Ни засранцев, ни зассых,

Ни обутых, ни босых,

Ни точеных, ни горбатых,

Ни убогих, ни богатых,

А всего-то — мы с тобой,

Легким дымом над трубой.

 ✔✔

Геннадий Шпаликов

❖˥̡̢̧̨̛̜̝̟̠̣̤̥̦̩ ̪ ̫ ̬ ̭ ̮

 <b> 

Геннадий Шпаликов

 </b> <i>

 Я вижу вас, я помню вас

И эту улицу ночную,

Когда повсюду свет погас,

А я по городу кочую.

 

Прощай, Садовое кольцо,

Я опускаюсь, опускаюсь

И на высокое крыльцо

Чужого дома поднимаюсь.

 

Чужие люди отворят

Чужие двери с недоверьем,

А мы отрежем и отмерим

И каждый вздох, и чуждый взгляд.

 

Прощай, Садовое кольцо,

Товарища родные плечи,

Я вижу строгое лицо,

Я слышу правильные речи.

 

А мы ни в чём не виноваты,

Мы постучались ночью к вам,

Как все бездомные солдаты,

Что просят крова по дворам. 

✔✔Георгий Данелия

 ┌─╨─┐♫♪♫

╡Ò_ó╞

└╥─╥┘

<i>

Внизу появился Гена Шпаликов. Гена знал, что сегодня нам выдали зарплату и не сомневался, что мы после съемки окажемся в ресторане.

— Рано еще! — крикнул я ему сверху. — Слова сочинил?

— Что?

Площадь Маяковского, интенсивное движение машин, шум — очень плохо слышно. Я взял мегафон.

— Говорю, слова к песне пока сочиняй! — сказал я в мегафон.

Песня нужна была срочно — Колька поет ее в кадре, а слов все еще не было. Последний раз я видел Гену две недели назад, когда давали аванс. Он сказал, что завтра принесет слова, — и исчез. И только сегодня, в день зарплаты, появился.

— Я уже сочинил: «Я шагаю по Москве, как шагают по доске…»

— Громче! Плохо слышно.

Гена повторил громче. Вернее, проорал.

Людная площадь, прохожие, а двое ненормальных кричат какую-то чушь — один с крыши, другой с тротуара.

— Не пойдет! Это твои старые стихи — они на музыку не ложатся. Музыку помнишь?

— Помню.

— Если не сочинишь, никуда не пойдем.

— Сейчас! — Гена задумался.

— Можно снимать? — спросил я Юсова.

— Рано.

— Сочинил! — заорал снизу Гена. — Я иду, шагаю по Москве, и я пройти еще смогу соленый Тихий океан, и тундру, и тайгу…" Снимайте!

===== 2

<i>

— Лучше «А я»!

— Что «А я»?

— По мелодии лучше «А я иду, шагаю по Москве!»

— Хорошо — «А я иду, шагаю по Москве…» Снимайте! Мотор!

— Перед «А я» должно еще что-то быть! Еще куплет нужен!

— Говорил, не надо "А"! — расстроился Гена.

Пока Юсов снимал, Гена придумал предыдущий куплет («Бывает все на свете хорошо, / В чем дело, сразу не поймешь…») и последний («Над лодкой белый парус распущу / Пока не знаю где…»)

— Снято, — сказал Юсов.

Если бы съемки длились дольше, куплетов могло быть не три, а четыре или пять.

Песню приняли, но попросили заменить в последнем куплете слова «Над лодкой белый парус распущу / Пока не знаю где»:

— Что значит «Пока не знаю где»? Что ваш герой — в Израиль собрался или в США?

Заменили. Получилось «Пока не знаю с кем». «Совсем хорошо стало, — подумал я. — Не знает Колька, с кем он — с ЦРУ он или с Масадом».

<b> 

Георгий Данелия / «Безбилетный пассажир»<i>

</b> 

Публикация Наталья Пахоменко

 ✔✔Лермонтов

. .`҉҉´- . -*

-`҉҉´-¸.*-`҉҉

@══════@

.║……….…║

.║ …………║

@══════@

<i><b>  

Михаил Лермонтов

</b>  

Взгляни на этот лик; искусством он

Небрежно на холсте изображен,

Как отголосок мысли неземной,

Не вовсе мертвый, не совсем живой;

Холодный взор не видит, но глядит

И всякого, не нравясь, удивит;

В устах нет слов, но быть они должны:

Для слов уста такие рождены;

Смотри: лицо как будто отошло

От полотна,- и бледное чело

Лишь потому не страшно для очей,

Что нам известно: не гроза страстей

Ему дала болезненный тот цвет,

И что в груди сей чувств и сердца нет.

О боже, сколько я видал людей,

Ничтожных - пред картиною моей,

Душа которых менее жила,

Чем обещает вид сего чела.

 

1831 г.

 ✔✔

♡*ॱ˖•. ·͙*̩̩͙˚̩̥̩̥*̩̩̥͙·̩̩̥͙*̩̩̥͙˚̩̥̩̥*̩̩͙‧ .•˖ॱ*♡

  <b>

 Ольга Берггольц

      </b>   <i>                  

 Я сердце свое никогда не щадила:

ни в песне, ни в дружбе, ни в горе, ни в страсти…

Прости меня, милый. Что было, то было

Мне горько.

И все-таки всё это — счастье.

 

И то, что я страстно, горюче тоскую,

и то, что, страшась небывалой напасти,

на призрак, на малую тень негодую.

Мне страшно…

И все-таки всё это — счастье.

 

Пускай эти слезы и это удушье,

пусть хлещут упреки, как ветки в ненастье.

Страшней — всепрощенье. Страшней — равнодушье.

Любовь не прощает. И всё это — счастье.

 

Я знаю теперь, что она убивает,

не ждет состраданья, не делится властью.

Покуда прекрасна, покуда живая,

покуда она не утеха, а — счастье.