*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-**-*-*-*-*-*-*
<i><b>
░
Одно лето из жизни Риты Райт-Ковалевой,
которая родилась 19 апреля 1898 года
</i></b>
◌
▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌ ▫ ▪ ◌
<i>
Великая
переводчица Рита Райт-Ковалева, благодаря которой мы несколько переоцениваем
писателей Воннегута и Сэлинджера, оставила чудесные воспоминания о Хлебникове,
Маяковском, Пастернаке и Ахматовой. Однако же в эти мемуары, кажется, не вошла
очаровательная байка, которую Рита Яковлевна рассказывала, будучи совсем уже
старушкой.
История
эта относится к началу 20-х годов. Учась в Харькове на медицинских курсах, юная
Рита Райт, которую тогда еще звали Раисой Черномордик, познакомилась и
подружилась с Хлебниковым. Хлебников переманил как-то девушку в Москву, и там
она подружилась с Маяковским, Пастернаком и Лилей Брик. Лиля Брик, любившая
распоряжаться чужими судьбами, решила почему-то, что Рита должна стать для
Маяковского чем-то вроде хроникера: жить у Маяковского в доме и скрупулезно
записывать все, что делает и говорит великий поэт.
Раиса
Черномордик была девушкой серьезной, работала у физиолога Павлова, занималась
научной работой, но идея записывать за Маяковским каждый шаг и каждое слово
почему-то не показалась девушке вздорной. Она таки стала вести подробную
хронику жизни Маяковского, и хроники свои, а заодно стихи, статьи, переводы и
всё, что относилось к литературе, а не к физиологии, придумала подписывать
Ритой Райт. Тогда и появился знаменитый ее псевдоним, постепенно заменивший
имя, как это случалось с псевдонимами в начале прошлого века.
Ради
ведения хроники некоторое лето Рита Райт проводила с Маяковским на даче в
Пушкине, каковой поселок известен каждому школьнику благодаря строчке «Пригорок
Пушкино горбил Окуловой горою», и жизнь была — что сказать? — дачная: прогулки,
развлечения, разговоры…
По
тем временам гостить друг у друга подолгу никому не казалось странным. Так было
принято, особенно среди литераторов, которых Максимилиан Волошин вовсе
разбаловал в этом смысле, приучив приезжать к нему в Коктебель каждый год на
все лето.
Но
в поведении Риты Райт была все же некоторая замечаемая всеми странность. Дело в
том, что в то лето Рита была новобрачной. Она вышла замуж за поэта, имени
которого я, конечно, не вспомню, но про которого, мне кажется, что фамилия у
него была, например, Львов. Этот самый новобрачный Львов каждое утро приезжал
из Москвы в Пушкино, целый день проводил с молодой женой Ритой, с Маяковским и
со всей гостившей на даче компанией, но на ночь — неизменно уезжал в Москву.
Маяковский удивлялся, отчего это Львов никогда не остается ночевать с молодой
женой, но до времени помалкивал.
И
все помалкивали, хотя матримониальное поведение Риты Райт и поэта Львова и
впрямь казалось странным. Ничего странного в этом поведении не видела только
Рита. Дело в том, что замуж за Львова она вышла фиктивно. Для чего-то это нужно
было: то ли в профсоюз какой-то принимали только женатых, то ли на жилплощадь
только женатых прописывали. Одним словом, Рита и Львов решили фиктивно
пожениться, но ни любви, ни отношений никаких между ними не было, кроме
дружеских.
Зато
отчего-то для Риты Райт было важно скрыть от знакомых своих, и уж тем более от
Маяковского, факт своего фиктивного брака. Возможно, Рита была просто очень
честной девушкой и опасалась признаться, что способна на какие-нибудь уловки.
Или, возможно, дело было в том, что Маяковский презирал условности, открыто с
условностями спорил и, например, если ему не хотелось платить налоги, не уходил
от налогов, как делали все нормальные люди, а писал «Разговор с фининспектором»
и требовал, «чтоб к штыку приравняли перо». Возможно, Рите именно Маяковскому
совестно было признаться, что она хитрит и юлит ради достижения материальных
выгод.
Так
или иначе, каждый день несчастный Львов приезжал на дачу, старательно изображал
новобрачного и каждый вечер уезжал в Москву, чтобы, не дай бог, не стать
новобрачным на самом деле.
И
однажды Маяковский не выдержал. Он отвел Риту Райт в сторонку или улучил
момент, когда никого вокруг не было, и спросил: «Рита, простите, могу я у вас
узнать?.. А почему ваш муж каждый день приезжает, но никогда не остается
ночевать?»
Рита
отвечала какую-то невнятицу про то, что мужу удобнее, дескать, ночевать в
Москве… Но Маяковский пошел уж, кажется, ва-банк: «Простите, Рита, но как же
любовь? Плотская, я имею в виду, физическая, когда вы ей занимаетесь?»
Дочка
врача, окончившая медицинские курсы и работавшая физиологом, Рита Райт,
разумеется, прекрасно представляла себе, зачем люди женятся, откуда берутся
дети и как происходит соитие. Но, несмотря на всё это, она ответила
Маяковскому: «Видите ли, Владимир Владимирович, мы ведь поженились почти месяц
назад. Соитие между нами произошло, и вот теперь мы ждем, чтобы узнать, беременна
я или нет».
Маяковский
помолчал и спросил: «Рита, вы правда думаете, что любовь у людей устроена так
же, как вязка племенной лошади?»
Рита
кивнула.
«Вы
правда так думаете?»
Рита
кивнула еще раз. Она правда так думала.
Тогда
Маяковский вскочил, опрокинул стул и бросился в сад с воплем: «Рита! Люди
делают это каждый день!»
И,
говорят, долго еще вышагивал по поселку, выкрикивая временами: «Люди делают это
каждый день!»
◌
▫ ▪ ◌ http://www.novayagazeta.ru/politics/47163.html
</i>
