✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑
❐
ИЗ ОБРЫВКОВ СТАРЫХ ЖУРНАЛОВ…Ъ
✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑ ✒ ✏
✑
<b> ㋛ Актёрские байки </b>
<b>
Как Борис Сичкин писал письма Марку Фрадкину из эмиграции
</b>
☻
<i>
Актёр Борис
Сичкин описал историю своей эмиграции в книге «Мы смеёмся, чтобы не сойти с
ума». Один из забавных эпизодов этой книги — конфликт актёра со знаменитым
композитором Марком Фрадкиным.
Меня часто
спрашивают, почему я, будучи популярным артистом, который хорошо зарабатывал,
имел прекрасную трехкомнатную квартиру в центре Москвы, машину, дачу и пр.,
уехал?
В 1971 году
меня по сфабрикованному обвинению посадили в Тамбовскую тюрьму. Впоследствии
меня оправдали, дело было закрыто, работники прокуратуры наказаны, но до этого
я просидел год и две недели в тюрьме, сыну в этой связи не дали поступить в
Московскую консерваторию, в течение 2-х лет, пока длилось доследование, мне не
давали работать, мое имя вырезали из титров фильма «Неисправимый лгун», в
фильме «Повар и певица» меня озвучили другим актером и т.д. Короче, я понял,
что страна игривая, в ней с тобой могут сделать все, что угодно, а особенно,
учитывая, что у сына Емельяна — в меня — язык до щиколотки, который, как
известно, доведет если не до Киева, то уж до тюрьмы точно, я решил удалиться от
гнутой страны на максимально возможное расстояние. К счастью, после подачи
заявления, если у меня и были какие-то сомнения по поводу принятого решения, то
до боли родные, вездесущие подлость и хамство быстро их развеяли.
Мать моей
жены с нами не уезжала, и, естественно, ее надо было обеспечить жилплощадью.
Она была прописана с нами, но, поскольку оставаться одной в 3-комнатной
квартире ей бы не разрешили, я договорился на обмен — 2-комнатная квартира с
доплатой. Этот обмен должен был быть одобрен на собрании правления кооператива,
членом которого я состоял. <...>
Больше всех
суетился композитор Марк Фрадкин. <...> Фрадкин имел конкретные виды на
мою квартиру и развернул активную деятельность еще до собрания: он обрабатывал
членов правления, запугивая их тем, как может быть расценена помощь врагу
народа, с именем КГБ на устах ходил по квартирам, собирал подписи жильцов
против моего обмена, короче, делал все, что было в его силах, чтобы помешать.
С Фрадкиным
во время войны мы долгое время были в одной части, где он заслужил звание
«самый жадный еврей средней полосы России». Впрочем, я думаю, это было явным
преуменьшением, и он вполне был достоин выхода на всесоюзный, если не на
международный уровень.
Плюшкин по
сравнению с ним был мотом. Покойный Ян Френкель, талантливый композитор и
очаровательный человек, рассказывал мне, что Фрадкин постоянно уговаривал его
зайти в гости, посидеть за рюмкой у его уникального бара. Один раз, когда они
были около дома Фрадкина, тот его наконец зазвал, но при этом сказал:
— Ян, в баре
все есть, но чтобы его не разрушать, а это произведение искусства — ты сам
убедишься, купи бутылочку водки. Закуски навалом, но на всякий случай купи
колбаски, если хочешь, сыра, ну, рыбки какой-нибудь и возьми батон хлеба.
В результате
они сели у бара, выпили водку Френкеля, закусили его продуктами, а Фрадкин даже
чая не предложил.
В свое время
Фрадкин мечтал попасть к нам в кооператив по причине хорошего района и того,
что он был дешевле других кооперативов, но собрание было категорически против,
мотивируя это тем, что Фрадкин не артист эстрады, богат и может купить квартиру
в любом другом кооперативе. Я в то время был членом правления, со мной
считались, и, когда жена Фрадкина со слезами на глазах умоляла меня помочь им,
я, по своей мягкотелости, не смог отказать и уговорил правление проголосовать
за Фрадкина. Позже история повторилась с их дочерью, Женей, которая тоже хотела
жить в нашем кооперативе. Оба раза члены правления говорили, что они голосовали
не за Фрадкина, а за меня.
Возвращаясь
к нашему собранию, Фрадкин его закончил, коротко и по-деловому резюмировав:
❝ ❞ — Товарищи, нам надо решить вопрос об обмене Сичкина, в связи
с тем, что он бросает нашу Родину, плюет на все то, что сделала для него эта
страна и хочет выгодно переметнуться на Запад. Нас он просит в этом ему помочь.
Давайте голосовать.
Почти все
русские, включая членов партии, проголосовали за меня, а все евреи, которых
было большинство, против. В результате тещу выгнали из квартиры, а я получил
огромное моральное удовлетворение — еду правильно. <...>
Первое, что
я сделал в Вене, это отправил вызов Фрадкину и в придачу к нему письмо
следующего содержания:
«Дорогой
Марик!
Все в
порядке, вся наша мишпуха уже в Вене, все удалось провезти и твое тоже. Как ты
правильно сказал, таможенники такие же тупые, как вся вонючая советская власть
и бигуди осмотреть не догадаются. Так и вышло, только у Симы очень болит шея,
все-таки каждый весил три кило. Пусть Рая до отъезда тренирует шею, у тебя шея,
конечно, покрепче, но ты ж в бигудях не поедешь. Как нам сказали, в Америке
иконы сейчас идут слабо, а ты знаешь, израильтяне из голландского посольства
совсем обнаглели и хотят за провоз 20 процентов.
Марк, вот
прошло, казалось бы, всего несколько дней, а мы уже очень соскучились. Все со
слезами на глазах вспоминают твое последнее напутствие: „Я рад и счастлив за
вас, что вы покидаете эту омерзительную страну, кошмарное наследие двух мерзких
карликов: картавого сифилитика Ленина и рябого параноика Сталина. Дай вам Бог!“
А как мы смеялись на проводах, когда ты сказал, что был и остаешься убежденным
сионистом, а все твои якобы русские песни на самом деле основаны на еврейском
фольклоре, сел за рояль, начал их одним пальцем наигрывать и объяснять, из
какого синагогиального кадиша они взяты... Короче, ждем тебя и Раю с
нетерпением, дай Бог, уже скоро.
Крепко
обнимаем, целуем Арон, Пиля, Сима, Двойра и Ревекка».
Как мне
впоследствии сообщил конферансье Борис Брунов, Фрадкин тут же побежал в КГБ и
начал клясться, что у него нет икон и валюты, и он никуда не собирается ехать.
Там (еще раз) прочитали письмо и, пытаясь сохранить серьезное выражение лица,
посоветовали успокоиться, его никто ни в чем не обвиняет, многие получают
вызовы, но если он не и собирается уезжать, ему не о чем волноваться. Фрадкин,
тем не менее, был в панике, жена Рая на нервной почве начала курить.
Забегая
вперед, второй вызов и письмо, но уже на адрес домоуправления «для Фрадкина» и
якобы от другого лица я послал из Италии и третье, на адрес Союза Композиторов
РСФСР Родиону Щедрину для Фрадкина из Нью-Йорка.
Второе письмо:
«Привет, Марик!
Сразу по
делу: твою капусту и рыжье получил, но с летчиками больше в долю не падай — они
засветились. Канай в Севастополь, свяжись с кентами и попробуй зафузить моряков
атомных подводных лодок. Как договаривались, я откусил три косых, остальное
твое, тебя ждет. Антиквар превращай в зелень, его не втырить и могут закнокать.
Вообще, ходи на цирлах, подальше от катрана, шныров и козырных — тебе сейчас
самое время лепить темнуху. Учти, телефон прослушивается — ботай по фене.
Слыхал парашу, как ты вертухаям туфту впаривал — все правильно, пока не
откинешься, хиляй за патриота. Вся маза тебя ждет, на любой малине будешь
первым человеком, братва мечтает послушать в твоем исполнении песни Шаинского.
Поменьше пей и чифири, а то, что Рая шмалит дурь, не страшно — главное, чтоб не
села на иглу. Бывай, до встречи. Валера».
Фрадкин
потерял сон, не помогали сильнейшие снотворные, снова побежал в КГБ, потом в
домоуправление, ходил по квартирам, бился в судорогах и кричал, что он не имеет
к этому никакого отношения, а все это провокации Сичкина. Рая курила одну за
одной и дошла до 4-х пачек в день. В КГБ хохотали до слез и с нетерпением
ожидали следующего письма и очередного визита идиота.
Письмо
третье:
«Здравствуй,
дорогой Марк! Прости, что так долго не писали, но сначала хотели получить
товар, чтобы ты был спокоен. Слава Богу, все окей, все контейнеры прибыли, с
аргентинцами расчитались, так что ты уже в порядке: даже за один контейнер Рая
спокойно может открыть массажный салон, а блядей среди иммигрантов навалом.
Вообще, если ты сможешь переправить хотя бы 25 процентов своего состояния, то
до конца жизни здесь будешь купаться в золоте. Если ты еще не обрезан, то здесь
можно устроить за большие деньги: все иммигранты придут посмотреть на обрезание
композитора Марка Фрадкина. Свою коллекцию порнографии не вези, здесь этого
добра полно, оставь Жене. Да, и скажи ей, чтобы хотя бы до вашего отъезда
перестала фарцевать — береженого Бог бережет. Марик, мой тебе совет: пока ты в
Союзе, учи нотную грамоту и хотя бы чуть-чуть гармонию — там ты можешь напеть
мелодию, и „негр“ ее тебе записывает, а здесь негров много, но все они такие
грамотные, как ты.
У нас все
хорошо: молодые получают вэлфер, старые — пенсию, а бизнесы на кеш. Английский
можешь не учить, он здесь не нужен: на Брайтоне все на русско-еврейском жаргоне
с одесским акцентом, а то, что у тебя первый язык идиш — огромный плюс. Тебя
вся помнят и ждут, а твою знаменитую шутку: „Если бы Фаня Каплан закончила
курсы ворошиловского стрелка, мы намного раньше избавились бы от этого
картавого фантаста“, — здешние артисты читают со сцены.
С
нетерпением ждем встречи,
3ай гезунд
апдетер Мотл Фрадкин!
Целуем
Наум, Фира,
Бася, Абрам и тетя Рахиль!
P.S. Будете ехать, пусть Рая не глотает камни — Соня так и не просралась!»
</i>
Читать
полностью: Борис Сичкин. «Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума»
☻
☻ http://izbrannoe.com/news/yumor/kak-boris-sichkin-pisal-pisma-marku-fradkinu-iz-emigratsii/
☻