9 июн. 2017 г.

◤------◥
l ● ▄ ◉l 
l‿/ʊ\‿l
l══o══l
︳︳ l⊃   ╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦&emsp; &emsp; <b> Собачьи истории</b>  ╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦
╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩ <b> Антон Павлович Чехов и его таксы</b>
<i>
Общеизвестно, что Чехов очень любил такс, даже его знаменитая «Каштанка» — это «помесь таксы с дворняжкой», и Чехов весьма сурово отчитывал иллюстратора, который нарисовал Каштанку «бульдогом вместо таксы». Чуть позже Чехов завел своих собственных такс — черненького Брома Исаевича и рыжую Хину Марковну (бром и хина — это едва ли не самые популярные лекарства того времени). У его брата Михаила также была такса по кличке Йод. Дочку Хины и Брома звали Селитрой. Антон Палыч часами разговаривал со своими таксами, писал им письма из заграницы, передавал приветы, раздаривал всем знакомым щенков. Жили Бром и Хина в Мелихововской усадьбе.

Конечно, таксы сразу перевернули всю усадьбу, разрыли горшки и все перепачкали, за что — о, как это знакомо, — их полюбили еще больше: «Вчера, наконец, прибыли таксы, добрейший Николай Александрович. Едучи со станции, они сильно озябли, проголодались и истомились, и радость их по прибытии была необычайна. Они бегали по всем комнатам, ласкались, лаяли на прислугу. Их покормили, и после этого они стали чувствовать себя совсем как дома.
Ночью они выгребли из цветочных ящиков землю с посеянными семенами и разнесли из передней калоши по всем комнатам, а утром когда я прогуливал их по саду, привели в ужас наших собак-дворян, которые отродясь не видали таких уродов.
Самка симпатичнее кобеля. У кобеля не только задние ноги, но и морда, и зад подгуляли. Но у обоих глаза добрые и признательные. Чем и как часто кормили Вы их? Как приучить их отдавать долг природе не в комнатах? И т.д. Таксы очень понравились и составляют злобу дня. Большое Вам спасибо», — писал А.П.Чехов Лейкину.

//////////////////////////////////////
 <i>
Лейкин — это хозяин родителей чеховских такс, Апеля и Рогульки — ему Антон Павлович регулярно докладывает о жизни любимцев: «Таксы Бром и Хина здравствуют. Первый ловок и гибок, вторая неуклюжа, толста, ленива и лукава. Первый любит птиц, вторая тычет нос в землю. Оба любят плакать от избытка чувств. Понимают, за что их наказывают. У Брома часто бывает рвота. Влюблен он в дворняжку. Хина все еще невинная девушка. Любит гулять по полю и лесу, но не иначе, как с нами. Драть их приходится почти каждый день; хватают больных за штаны, ссорятся, когда едят, и т.п. Спят у меня в комнате».

А вот воспоминания Михаила Чехова:

«Бром и Хина были таксы, черненький и рыженькая, причем у Хины были такие коротенькие, все в сборах ножки, что брюхо у нее чуть не волочилось по земле. Каждый вечер Хина подходила к Антону Павловичу, клала ему на колени передние лапки и жалостливо и преданно смотрела ему в глаза. Он изменял выражение лица и разбитым, старческим голосом говорил:
❝❞ — Хина Марковна!.. Страдалица!.. Вам ба лечь в больницу!.. Вам ба там ба полегчало ба-б.
Целые полчаса он проводил с этой собакой в разговорах, от которых все домашние помирали со смеху.

Затем наступала очередь Брома. Он так же ставил передние лапки Антону Павловичу на коленку, и опять начиналась потеха.
❝❞ — Бром Исаевич! — обращался к нему Чехов голосом, полным тревоги. — Как же это можно? У отца архимандрита разболелся живот, и он пошел за кустик, а мальчишки вдруг подкрались и пустили в него из шпринцовки струю воды!.. Как же вы это допустили?
И Бром начинал злобно ворчать».

22 декабря 2012 года в подмосковном музее-заповеднике «Мелихово» установили памятник таксам Чехова.

⟴  http://izbrannoe.com/news/lyudi/anton-pavlovich-chekhov-i-ego-taksy/

</i>
╰◕ 
╰◕  ╰◕  
╰◕  ╰◕  ╰◕
<i><b>
Андре Моруа. «Мрачный рубеж»
</b>
Все в мире движется, в том числе и время; наступает пора, когда человек замечает впереди мрачный рубеж, предупреждающий его о том, что первая молодость безвозвратно ушла. Конрад, которому принадлежит эта фраза, приурочивает мрачный рубеж к сорокалетнему возрасту. Эмиль Анрио в своем превосходном романе «Все вот-вот кончится» относит его ближе к пятидесяти годам, и я полагаю, что прав именно он. Его герой описывает «то мучительное ощущение, когда тебе кажется, будто ты скользишь вниз по откосу, все усилия остановиться тщетны и ты неумолимо катишься к смерти»...

— Вы, верно, скажете, что я страдаю неврастенией, — говорит он своему врачу. — Нет, это другое. Всю жизнь, доктор, я был неисправимым оптимистом. Я терпеть не могу жаловаться, не выношу, когда меня утешают. Но, по правде говоря, со мной что-то неладно.
— Сколько вам лет? — спрашивает врач.
— Сорок восемь, скоро сорок девять...
— Да, это начинается приблизительно в таком возрасте...

///////////////////////////////////////////////////////
 <i>

Думаю, что большая часть людей, и даже те, что производят впечатление победителей, испытывают приступ отчаяния в ту пору, когда им приходится пересекать этот мрачный рубеж. Какой бы состоявшейся ни была чья-нибудь жизнь, непременно существует огромная разница между тем, о чем мечталось в юности, и тем, что получилось. Ни один из нас не шествует по избранному пути, не отклоняясь и не сворачивая. Как молекулы газа под воздействием бесчисленных толчков вынуждены каждый миг менять свою траекторию, так и люди постоянно испытывают влияние случайностей.

«Что бы ни произошло, — заявляет юноша, — я никогда не совершу такой-то поступок...» Повидайтесь-ка с ним лет этак через тридцать. Как раз этот-то поступок он и совершил. «Я ни за что не соглашусь быть обманутой женой и мириться с этим», — тридцать лет тому назад объявила красивая молодая девушка. Теперь она — отяжелевшая, седеющая матрона, которую совсем забросил муж и которая постепенно перестала обращать на это внимание.

«Мне скоро исполнится пятьдесят», — с грустью написал Стендаль и вслед за тем стал перечислять женщин, которых любил. Хотя он и пытался строить иллюзии, все эти женщины были ничем не примечательны. В двадцать лет он грезил о большой любви, о встречах с женщинами незаурядными. Он заслужил это своей нежностью, своим редким пониманием любви, своим гордым нравом. Но героини, о которых он мечтал, не появились, и, не имея случая пережить свои романы, Стендаль удовольствовался тем, что описал их. И, только оставив позади мрачный рубеж, он оплакал большую любовь, так и не встретившуюся на его пути.

///////////////////////////////////////////////////////
 <i>

«Мне недавно стукнуло пятьдесят», — думает писатель. А что он успел создать? Что сумел выразить? Ему чудится, что все еще предстоит высказать и что лишь теперь он начинает провидеть книги, которые нужно было бы написать.

Но сколько лет для работы ему отпущено? Сердце бьется слабее, отказывают глаза. Десять лет? Пятнадцать? «Искусство бесконечно, жизнь коротка». Эта фраза, которая когда-то казалась ему банальной, неожиданно обретает глубокий смысл. Достанет ли сил, чтобы вслед за Прустом отправиться на поиски утраченного времени?
Молодые люди, с такой легкостью расточающие часы и минуты, должны хотя бы изредка задумываться над существованием этого мрачного рубежа, который им, как и нам, предстоит когда-нибудь пересечь. А что до вас, querida... Впрочем, женщины, кажется, и не задумываются над этим. Прощайте.

<b> Из: Андре Моруа. «Письма незнакомке»</b>

╰◕ http://izbrannoe.com/news/mysli/andre-morua-mrachnyy-rubezh/
(-_-(-_-(-_-(-_- (-_-(-_-(-_-(-_-(
(-_-(-_-(-_-(-_- (-_-(-_-(-_-(-_-(-_-)-_-)-_-)-_-)
<b>
А ВЫ ЗНАЕТЕ КТО ТАКОЙ МАКРОН? НЕТ? НУ ТОГДА ВАМ СТОИТ С ЭТИМ ОЗНАКОМИТЬСЯ…

Автор Андрей Кущенко
</b>
<i>Посмотрел с утра, кто такой Макрон. А когда посмотрел, захотелось в этой связи написать пару слов про Францию. Именно про Францию, не про Макрона. 39 лет.
Из профессорской медицинской семьи.

Выпускник одного из лучших лицеев Франции, лауреат конкурса по французскому языку, выпускник консерватории Амьена по фортепиано, призер международного конкурса.

Магистр философии, защищал работы по Макиавелли и Гегелю. Два года был секретарем у Поля Рикера, одного из ведущих философов ХХ ст. в области герменевтики, то есть философии интерпретации.

Инвестиционный банкир и управляющий партнер у Ротшильдов. За работу у Ротшильдов получил прозвище «финансового Моцарта», ну и заодно заработал за 4 года 3 миллиона евро.

Министр экономики и цифровых технологий.

Когда один из «активистов» упрекнул его в том, что не может себе позволить такой костюм, как у него, сообщил «активисту» в ответ: «Лучший способ накопить на костюм — работать».

Ну вот французы выбрали себе такого президента, теперь у них будет такой президент.

➺ http://www.ukr.life/news-ru/politics-news-ru/a-vy-znaete-kto-takoj-makron-net-nu-togda-vam-stoit-s-etim-oznakomitsya/

</i>


<b>Анекдот:</b> 
<i>
Прямая линия с Президентом России: 
- Владимир Владимирович, мой муж мне изменяет? 
- Нет. 
- Ой, спасибо, Владимир Владимирович, дай вам бог здоровья!
░░|░░|️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
</b>
░░|<i> Уже июнь семнадцатого, но я не доберусь до берега Сетуни, прости . До той самой аллеи, где ты и обитаешь среди наших друзей: Юры Давыдова, Толи Кобенкова, Саши Ткаченко... Все лежат в один рядок, как солдаты русской словесности.
А тебе, Щекоч, нынче 67.
Какой удобный памятник сделал тебе Нугзар, на камне рюмашки помещаются.
Рюмашки и ромашки.
Твои молодые дни рождения мы отмечали небольшой командой, почти одни журналисты. Ну, может, еще какой ментовской генерал приблудится, пару болельщиков "Спартака", кинорежиссер, кое-кто из внешних разведчиков.
И ты правильно делал, что пустые разговоры обрывал. Совал кому-нибудь обшарпанную гитару: хватит, давай песенку. А коли никто не хотел - да погоди же, маловато приняли! - сам брал и ударял по струнам: "Ах, утону я в Западной Двине, или погибну как-нибудь иначе, страна не пожалеет обо мне..."
Скажи нам кто тогда, что с тобой, Щекоч, сделают эти уголовные суки в погонах и без оных в 2003-м... На какой крест тебя, оборотни, приколотят, на какие муки обрекут... Как за считанные дни превратят в старика, такого, что Маша, твоя жена, не узнает... И мне скажет: лучше не смотри... Только лишь за то, что ты лет тридцать шептал, говорил, кричал: я не позволю вам воровать, уроды, не дам, пока жив.
Но ты убит. Расследование закрыто.
Я среди гор Галилейских просто налью стакан, а потом мы с тобой в обнимку, хоть мысленно, Щекоч, отправимся гулять по нашей Москве. По Пресне, Тишинке, Арбату. С тобой - не с депутатом, не со знаменитостью мировой, не со стилистом и драматургом, а просто с другом.
И как хорошо-то и мудро устроена Москва: вот Садовое кольцо. Сколько не броди по центровым переулкам, раскачивая бутылкой портвейна, прикуривая сигарету и поджигая тополиный пух, - а всё выйдешь на бульвар.
Ну, и пошли. Город родной не сдаст.
Прикроет. </i>|░░


░░|░░|░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки

КАЗАНТИП
</b>
░░|<i> Иногда нужно просто вспомнить, кто тебе доверяет.
Когда вокруг сжимается кольцо, но уже пахнет дымом, и нечего ждать, вспыхнет - не вырвешься.
Тогда приходят коты.
Сезон весны московской выморочен серым, я знаю.
С неба нависает то ли гроза, то ли озабоченность тех, кто тебя мечтает достать. Любой светофор сулит мороку. Может быть, не всегда так, но ощущения.
Тогда остается,- никому не пеняя, ничего не навязывая, - положить на колени гитару и спеть про Азов. Про Крым, который тебя всегда ждет. Про Казантип - заповедник такого странного света, какого я не встречал больше нигде. Младший брат Галилеи.
Вот мы с бездомным котиком. Нам с ним всего полтора километра до окраины по теплому песку. До приюта полковника Муркиса.
После его говяжьих обрезков и моего коньяка.
С надеждами на лучшее - без штыков и колючей проволоки.
И с его пригревшимся за пазухой мурчанием.
Вот с этим котом и струнными квартетами Бартока.

На фоне крымских олив. И человеческого моря. </i>|░░
░░|░░|️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки

ПИАНИНА ХОРОШАЯ, ПРАВДА, ИГРАННАЯ…
</b>
░░|<i> Есть люди, которым надоел инструмент в доме. Ну, бывает.
Я когда-то спал на рояле, подложив под голову «Огоньки». Негде было. Но очень удобно: поиграл чертового Черни, и прилёг.
В другой эпохе.
А в этой – в Москве, в Питере есть ребята, которые избавят вас вмиг от пианино или рояля.
«Мы вывезем ваше пианино на свалку быстро и без лишних хлопот!» И цены щадящие. Наверное, пенсионерам скидка?
Они вам скажут, ничего личного, это бизнес. Немыслимый в те годы, когда родители копили мне на пианино (так и учился на прокатном). Когда в музыкалке нашей был вечный недокомплект. А настройщик охал, вздыхал, но тянул, тянул и тянул древние струны ключом, менял колки и молоточки, клеил деку.
Многие уже и так избавлены от милосердия, душевной широты и чуткости. От умения различать чистую речь, слушать музыку и посещать театр.
Завелось нечто, и украдкой вползло в нашу жизнь.
И вот уже украшают наши города на свой вкус какими-то калошами и свиными головами. Присваивают улицам и мостам имена паханов и убийц.
Ну, отдайте свой "Беккер", "Красный Октябрь", "Петрофф". Думаете, он поедет в детский дом?
Его тут же расчленят, выдерут струны, вырвут канделябры, рассыплют клавиши.
Никто не увидит автограф немецкого настройщика, оставленный на деке сто лет назад.
И сгниет старинный инструмент. На свалке, загаженный воронами.
В предместьях XXI века.

На закате времен.</i>|░░
ᖙᖚ ▫▪ ◈⊱ ◈⊱ ▫▪ ᖙᖚᖙᖚ  ▫▪ ◈⊱ ▪▫ ◈⊱ ▫▪ ᖙᖚ
<b>
Наталья Резник

Одностишия
</b>
Стихи пишу не в стол, а сразу в урну.

Лень продолжать. Пусть будет одностишье…

Заслушался, мадам, как вы молчите.

Пойду-ка эрудицию нагуглю.