░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

</b>

░░|<i> Уже июнь семнадцатого, но я не доберусь до берега Сетуни, прости . До той самой аллеи, где ты и обитаешь среди наших друзей: Юры Давыдова, Толи Кобенкова, Саши Ткаченко... Все лежат в один рядок, как солдаты русской словесности.

А тебе, Щекоч, нынче 67.

Какой удобный памятник сделал тебе Нугзар, на камне рюмашки помещаются.

Рюмашки и ромашки.

Твои молодые дни рождения мы отмечали небольшой командой, почти одни журналисты. Ну, может, еще какой ментовской генерал приблудится, пару болельщиков "Спартака", кинорежиссер, кое-кто из внешних разведчиков.

И ты правильно делал, что пустые разговоры обрывал. Совал кому-нибудь обшарпанную гитару: хватит, давай песенку. А коли никто не хотел - да погоди же, маловато приняли! - сам брал и ударял по струнам: "Ах, утону я в Западной Двине, или погибну как-нибудь иначе, страна не пожалеет обо мне..."

Скажи нам кто тогда, что с тобой, Щекоч, сделают эти уголовные суки в погонах и без оных в 2003-м... На какой крест тебя, оборотни, приколотят, на какие муки обрекут... Как за считанные дни превратят в старика, такого, что Маша, твоя жена, не узнает... И мне скажет: лучше не смотри... Только лишь за то, что ты лет тридцать шептал, говорил, кричал: я не позволю вам воровать, уроды, не дам, пока жив.

Но ты убит. Расследование закрыто.

Я среди гор Галилейских просто налью стакан, а потом мы с тобой в обнимку, хоть мысленно, Щекоч, отправимся гулять по нашей Москве. По Пресне, Тишинке, Арбату. С тобой - не с депутатом, не со знаменитостью мировой, не со стилистом и драматургом, а просто с другом.

И как хорошо-то и мудро устроена Москва: вот Садовое кольцо. Сколько не броди по центровым переулкам, раскачивая бутылкой портвейна, прикуривая сигарету и поджигая тополиный пух, - а всё выйдешь на бульвар.

Ну, и пошли. Город родной не сдаст.

Прикроет. </i>|░░