10 янв. 2018 г.

☸ ✉ 

<b> &emsp;&emsp;&emsp; Михаил Жванецкий</b>
▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬ 

&emsp;&emsp;&emsp;  <b> Воспитание</b>
 <i>
Вкус с детства.
Музыка с детства.
Язык с детства.
Литература с детства.
Потом времени не будет.
В нас воспитали с детства нежность, правдивость.

И мы, выйдя из школы, получили жизнь в лицо.

Но не изменились.
Потому что воспитание — сила непреодолимая.
Мы знали, что ничего нет ужасней, чем ответить на подлость подлостью.
Мы знали, что, если на крик отвечаешь криком, доказать ничего не можешь.
Мы чувствовали стеснение (какое хорошее слово), когда видели обнаженного человека.
Даже женщину.
Даже красивую.

/////////////////////////////
 <i>
Мы чувствовали стеснение, когда видели ругательство на заборе. Хотя мы уже понимали, что забор существует для написания таких слов.
А где же еще их писать, не в книгах же.
Мы боролись с заборами и из-за этого тоже.
И из-за воспитания мы стеснялись предавать и доносить.
Кто-то все равно доносил.
Но мы не доносили.
Кто-то шел работать в КГБ.
Кто-то был надзирателем.
Кто-то был парторгом.
А кто-то учился в высшей партшколе.
Мы трусили отчаянно, но не шли туда.
И не подписывали писем ни с осуждением, ни с одобрением.
Может быть, если бы били...
Но пока не били, мы не подписывали.
И никакой тут смелости не было.
Тут было воспитание.
И вообще, мне кажется, что мужество — это не та смелость, которая есть и у бандита, это что-то, связанное с другими людьми.
Я люблю краснеющих в дебатах.
Попал впросак и покраснел.
Не ополчился на всех.
Не закричал: «А вот это!» — переводя разговор на другое.
А покраснел за то, за сказанное.
Довел до конца тему, а не вывел всех из себя.
Испытал стыд.
Он понял.
Отсутствие воспитания помогает говорить.
Наличие — слушать.
Воспитание отсеивает невысказанное.
А значит, освобождает массу времени от пустой болтовни и пустых просмотров.
А их отсутствие создает вкус, делает человека умней, молчаливей и приятней.
Чем больше вы находите лишнего, тем лучше.
Необходимое — для каждого свое.

12 Декабрь 2017
</i>
☞ ▰ﻩﻩ▣▱ ☜
۵ﻩ▣ • 
▣ שﻩ
۵

ˆ)¸.•´¨`* (ˆˆ)¸.•´¨`*(ˆˆ)¸.•´¨`*(ˆˆ)
<b>
Авессалом Подводный

Афопрогноз на11.1.18
</b><i>
Искреннее раскаяние открывает дорогу толпе неискренних.
*
Дисциплинированное воображение помогает мыслить, недисциплинированное - мечтать.
*
Бог не торопится раскрыть свои замыслы, не желая препятствовать творческому началу в человеке.
*
Не завидуй чужим экстазам - тебе бы они не понравились.
*
Благородство замыслов ничего в будущем не оправдывает, но душу греет.
*
Практичный ум спотыкается на ценностных противоречиях.
*
Многое о себе можно понять, глядя на тех, кто на тебя польстился.

´`)
,•´ ¸,•´`)
(¸,•´ 
———⎝⏠⏝⏠⎠———<b> Булат Окуджава</b>
<i> 
<u> Прощание с новогодней ёлкой
</u>
Синяя крона, малиновый ствол,
Звяканье шишек зелёных,
Где-то по комнатам ветер прошёл,
Там поздравляли влюблённых.
Где-то он старые струны задел,
Тянется их перекличка,
Вот и январь накатил-налетел
Бешеный, как электричка.

Мы в пух и прах наряжали тебя,
Мы тебе верно служили,
Громко в картонные трубы трубя,
Словно на подвиг спешили.
Даже поверилось где-то на миг,
Знать, в простодушьи сердечном,
Женщины той очарованный лик
Слит с твоим празднеством вечным.

В миг расставания, в час платежа,
В день увяданья недели,
Чем это стала ты нехороша?
Что они все одурели?
И утончённые, как соловьи,
Гордые, как гренадеры,
Что же надежные руки свои
Прячут твои кавалеры?

Нет бы собраться им — время унять,
Нет бы им всем — расстараться,
Но начинают колеса стучать,
Как тяжело расставаться.
Но начинается вновь суета,
Время по-своему судит,
И в суете тебя сняли с креста,
И воскресенья не будет.

Ель, моя ель, уходящий олень,
Зря ты, наверно, старалась:
Женщины той осторожная тень
В хвое твоей затерялась!
Ель, моя Ель, словно Спас-на-крови,
Твой силуэт отдалённый,
Будто бы след удивлённой любви,

Вспыхнувшей, неутолённой.
........./(
.......(,,.)
____,||,____
█▓▒▒▓█
█▓▒▒▓█
█▓▒▒▓█
█▓▒▒▓█
█▓▒▒▓█&emsp; &emsp; <b>Вадим Жук</b>
<i> 
Мишенька Державин помер. Сколько нас шутивших - "Старик Державин нас приметил...". Вот и сошёл Михаил наш Михалыч в гроб. А ходил он последние годы совсем плохо. Ясный, спокойный, весёлый артист. Старой школы, как говорится. Любимец страны - хозяин кабачка 13 стульев. Остроумный отзывчивый человек в живом общении. Лучший капустный дуэт - он и Шура Ширвиндт за полтора века существования жанра. Хорошую память он оставил. Вот и будем беречь её.
<b>
Юрий Санберг (ФБ)<b>

<i>
Аккомпаниатор шумно застучал ногтями по клавишам трофейного аккордеона, согнулся в три погибели, затем взвился вверх, дав знак бровями, что пора вступать хору, и кто-то в первом ряду необычайно чисто для ломких голосов девятиклассников, вдобавок не имеющих слуха, вывел: «Где-то валежник на сопках цветёт, кедры вонзаются в небо…»
Жюри заерзало. «Занавес, занавес!» - зашипели из-за кулис, когда третий ряд затрясся в рыданиях, закачался и едва не рухнул.
Мы росли детьми, умеющими сопротивляться насилию.
░░░░═░░░░░░═░░░░░░═░░═
═░░░░░░═░░░░░░═░░ &emsp; <b> Асар Эппель
</b>░═░░░░░░░░░
░░░░═ &emsp; <iИгорь Померанцев (Радио «Свобода»)

Асар Эппель родился в 1935 году и мог бы войти в обойму знаменитых писателей и поэтов оттепели. Но не вошёл. Помимо литературного таланта у него был ещё один талант: не входить, не совпадать, вечно запаздывать. Он так и остался – вне обойм.

Читатели в семидесятые годы прошлого века знали Эппеля как переводчика – прежде всего польской поэзии. Только близкие друзья знали, что он сам поэт. Прозу он начал писать поздно – в 1979 году, когда ему было под сорок. Позднее начало помогло ему найти особую "эппелевскую" оптику: он знал цену стилю ретро, писал рассказы как бы в предпрошедшем времени плюсквамперфект: о прошлом, обёрнутом в прошлое же.

Кич под его пером превращался в драгоценные камни и камешки воспоминаний. Блатные песни, жаргон подворотни послевоенной Москвы, мещанский говор в подсветке эппелевской прозы казались высокой трагедией. Он ценил мелочи, вещи, предметы, сделанные рукой мастера, потому что понимал, что у них есть своя драматичная биография: он называл вещи "отменными свидетелями". Со словами он тоже работал как мастер: сначала обнюхивал их, вслушивался, вглядывался, после брал паузу и, наконец, принимался за работу.

Сначала его рассказы издали в Нью-Йорке, потом в Иерусалиме, а уже после в Москве. В русской прессе его время от времени называли "русско-еврейским писателем". Но сам он говорил, что описывает не еврейский мир, а окружающий мир, в котором жили евреи.

/////////////////////////////////////2
 <i
На литературной карте Эппель соседствует с Лесковым, Зощенко, Платоновым. Своим он был бы между войнами в польском Дрогобыче, где жил любимый им Бруно Шульц.

Конечно, Асар Эппель был русским писателем, московским писателем, но родиной его было время плюсквамперфект.

В одной из программ Асар Эппель говорил:

- Удивленный иностранец о русском языке имеет троюродное впечатление... Дело в том, что русский язык доступен редким иностранцам до своего настоящего качества. Дело в том, что русский язык внутри европейских культурных языков отличается от всех других языков необыкновенным изобилием суффиксов и приставок, флексий, которые и создают те самые удивительные эффекты разных словосочетаний и так далее.

Допустим, в немецком языке есть три диминутивных уменьшительных суффикса - это "хейн", "ляйн" и "ле". А по-русски... Мы же, допустим, можем сказать: Петя, Петечка, Петюся, Петюня, Петюля... Иностранец может только дойти до Петюни и Петюли, но до разницы между ними уже никогда. Вот здесь наша граница, которую ни один враг не перейдет.
</i
░░░░░░═░░═░ Полностью читать https://www.svoboda.org/a/24489801.html

////////////3

                    
<b>
Асар ЭППЕЛЬ
Давние стихи</b>
<u>
РЕДЧАЙШЕЕ
</u><i>
За театром впритирку канал
Был притертых привычек смещеньем.
Навсегда я в себя окунал
Уходящего дня наущенья.

Он затеплился тепел и гол
И не чуждый апрельской опаски
Двоекратную прелесть обрел,
Совместив столь несхожие Пасхи.

Воздух – старозаветный аскет
В синагоге враскачку выстаивал,
А в Никольском, сквозя сквозь кенкет,
Желтяками с налоя растаивал.

Было чисто и пусто. Чинов
Чинных улиц не застили ветки...
И завет, что с каналами нов,
Был с графитными ветками – ветхий.

Вечер исподволь начал включать
Растушевки свои в перспективы,
Но – пора. Уговор был встречать.
Промедленья почти неучтивы.

Ожиданье. Подспудный оркестр.
Наконец громоносная кода –
И несут танцовщицы свой крест
Неспеша из служебного входа.

После – мост. И на уровне рей
Ночь поскачет к почтамту, как нарочный.
И в реке – керосин фонарей.
И трамвай непременно до Барочной.
</i>
═░░═░

* * *
<i>
Мелеют, мелеют отмели,
Белеют пески золоченые,
Мы нашу удачу отбыли –
Денечки наши свяченые.

Время с его застежками,
Парфюмерными смуглостями,
Доченьками-матрешками,
Выпуклостями, округлостями.

И пошло обоюдное
Из такого наличия,
Спешное, безрассудное
В жанре косноязычия.

Голубого цикория
В поле горелки газовые –
Глупая вовсе история
Радости эти разовые.

Грустное, канифасное,
Бусинное, бузинное,
А ты – мое лето красное,
А я – твое небо синее.

</i>