♡
✿ ❀
✿ ❀ ♡ ❃
✿ ❀ ♡ ❃ ❁ ❋ ♡
✿ ❀ ♡ ❃ ❁ ❋ ♡ ✾ ✽
<i> <b>
С днём рождения
Алексея
Германа (младшего)!
</b></i>
<i><b>
3 сентября
Сергею Довлатову исполнилось бы 75 лет. В 2017 году в прокат выйдет
биографический фильм «Довлатов» Алексея Германа-младшего. По просьбе Открытой
России журналист Феликс Сандалов узнал у режиссера, как он воссоздавал образ
человека-мифа и как сам относится к писателю
</b>
<b>
— Расскажите
о съемках вашего фильма «Довлатов». Какими источниками вы пользовались, когда
собирали фактуру про главного героя? </b>
— Я много
прочел о Довлатове, пока мы готовились к съемкам, работал с воспоминаниями, с
биографиями. К сожалению, по Довлатову в архивах ничего особенно нет, вот по
Бродскому архивы большие. А про Довлатова есть книжки получше, есть книжки
похуже, но проблема в том, что практически ни одна книжка не говорит ничего по
существу. Ну да, он был такой-сякой, замечательный, плохой-хороший, а дальше-то
что? Какой он был писатель? Я считаю, что мы еще не до конца сами это поняли,
потому что у Довлатова есть свойство такое — он умеет удивлять. И удивляет он
до сих пор. При этом надо не забывать, что он был высокий, красивый, физически
сильный, нравился женщинам, то есть это не совсем вписывается в привычный для
нас канон русского писателя. Он в этом смысле больше даже на американских
писателей похож. Ну и, действительно, он многое взял из американской прозы,
наряду с Чеховым, конечно. Что до его образа, то надо разделять, какой Довлатов
был в жизни, какой в книгах, а какой в чужих воспоминаниях. Ведь его проза —
она же не автобиографична, это беллетризированный образ, и насколько реальный
Довлатов соответствует тому герою, который он выдумал себе, — это очень
запутанная тема. Довлатов, занимаясь мифами о других людях, в конечном счете
сам превратился в миф. И большая проблема в том, что, когда начинаешь в это
углубляться, вскрывается, что все, просто все знали Довлатова, вот кого ни
спроси. Потому что он стал символом, он стал народным героем, и тут грех не
иметь собственной байки о нем. Даже неважно, были ли вы на самом деле знакомы
или тебе показалось, что ты с ним однажды мог в одной очереди стоять. Настоящие
друзья, друзья мнимые, те, кто сами себя друзьями назначили, — все они по
прошествии лет смешиваются в один такой огромный ком, который ретранслирует
довлатовский образ, но очень мало что к нему прибавляет.
<b>
— И все же
ваш Довлатов — какой он?
</b>
— Мне важнее
всего Довлатов-писатель. И писатель он очень точный и и очень узнаваемый: он не
только попал в свое время, но и почувствовал наступление новой эпохи, кога само
понятие великих романов начало рассыпаться и пришло время для более кратких
высказываний. То, что он все делал левой ногой между запоями — это миф, так не
бывает. Он искал свой язык годы и годы, напряженно работал над письмом, им была
проделана огромная стилистическая работа, нельзя это сбрасывать со счетов! Я
считаю, что Довлатов изначально был очень амбициозным писателем. Из
воспоминаний мы видим, что он с детства хотел быть литератором. Так же как миф
про его компромиссы с властью, потому что если он хотел бы идти на компромиссы,
то писал бы про комсомол и двигался по карьерной лестнице. Что до отдельных
моментов, работы в советских газетах, то знаете, надо же семью как-то
содержать...
<b>
— Сегодня
часто можно встретить упреки Довлатову за конформизм, за злые насмешки над
товарищами, за то, что он без их ведома выводил их в своих рассказах и сгущал
краски. Что вы об этом думаете?
</b>
— Смотрите,
он же мог встроиться в советскую литературу? Мог. Но не стал встраиваться, гнул
свою линию и в итоге эмигрировал. Я вообще считаю, что эту тему про конформизм
Довлатова поднимают современные писатели, которые ему, попросту говоря,
невероятно завидуют. Они могут быть небездарными, но до его таланта им далеко,
— отсюда запредельная ревность к чужому успеху. Ведь мало у кого в истории
русской литературы получалось быть настолько любимым людьми. Что до характера
Довлатова, то я вам скажу такую вещь: кто вообще сказал, что человек обязательно
должен быть добрый? Про меня тоже ходит масса слухов, как жестко мы работаем,
какой я монстр и вообще. Но я не монстр, я просто пытаюсь делать свою работу
хорошо и честно. Поэтому если человек жлоб, то ему будет со мной некомфортно. И
так у всех — не бывает такого, чтобы у человека получалось общение сразу со
всеми. Я считаю, что глубоко наплевать на какие-то такие недостатки у писателя,
как скверный характер или, там, негуманный юмор. Не стучал же? Не стучал. Не
убивал? Нет. Своих не сдавал? Тоже нет. Мне кажется, что это вполне себе
достойно. А пошутил жестоко — ну и чего тут, это жизнь, люди вообще были тогда
резче, чем сейчас, не терпели пошлости, не смирялись с какими-то вещами: что же
их теперь, судить за это? Но настоящий автор — он и должен быть таким
контркультурным, непримиримым человеком. Я бы, наоборот, счел странным, если
молодой писатель не пьет, не курит, не заводит романов, не мучается, не дерется
и не рискует. Скорее всего, это значит, что он писатель-то так себе.
<b>
— Действие
вашего фильма происходит в Ленинграде в 1971 году: вам сложно было снимать ту
эпоху в Петербурге наших дней?
</b>
— Да,
непросто, приходилось что-то выискивать, придумывать, переделывать. Надо
сказать, что та реальность, в которой работал Довлатов, — она ушла уже почти.
Взять тот же Санкт-Петербург сегодняшний — между ним и Ленинградом семидесятых
разница колоссальная, многое уже отремонтировано, перестроено, обжито. Вопреки
расхожему демократическому мнению, иногда в наших городах что-то происходит.
Улица Рубинштейна превратилась в ресторанную улицу, которая входит в списки
подобных европейских улиц регулярно. И люди изменились очень сильно: много кто
уехал в Германию, Израиль, много кто умер, лица уже не те, что на фотографиях,
стало больше крестьянских лиц на улицах. Нам в этом смысле было ой как непросто
снимать Ленинград семидесятых в Петербурге десятых.
<b>
— Судьба
Довлатова в СССР — мучиться, не находя себе места, получать запрет на
публикацию, пить и в итоге бежать из страны — насколько она, на ваш взгляд,
характерна для творческих людей в России?
</b>
— Я не
считаю, что Довлатов и его круг были политическими борцами. Это сейчас у нас
каждый второй писатель — политический активист и общественный деятель. Хотя при
этом писателями являются довольно относительными по сравнению с тем же
Бродским. А эти просто делали свое дело. Их трагедия в том, что в нашей стране
если человек не хочет быть говном, то ему непросто. Просто в силу липкого и
сложного абсурда нашей реальности. Действительно, у нас поэты часто гибли, как
Введенский и Хармс, хотя есть и исключения, конечно, — Державин, например. Но в
целом, конечно, на протяжении столетий государство с идиотически бессмысленными
усилиями боролось с лучшими своими детьми. И делать вид, что никаких
преследований не было, и это само по себе все происходило, глубоко неправильно:
достаточно почитать стенограмму суда над Бродским. И главное, что можно здесь
сделать, — это избежать подобных ошибок в будущем, относиться к писателям и
художникам мягче, принимать их такими, какие они есть, как они мыслят. Хотя, на
мой взгляд, сравнивать некоторых, не буду их называть, современных
художников-акционистов с Довлатовым и Бродским — не совсем правильно.
<b>
— Лирический
герой Довлатова обладает гипнотическим свойством — ему тут же начинают
подражать люди, только открывшие для себя книги Сергея Донатовича. А вы
испытали такое влияние на себе?
</b>
— Знаете,
почему в Англии нет антисемитизма? Потому что англичане не считают евреев умнее
себя. И я не считаю Довлатова умнее себя, ни сильнее себя. Я считаю Довлатова
выдающимся писателем и выдающимся художником. Я не выдающийся писатель и не
выдающийся художник. Поэтому у меня никогда не было желания ему подражать. Я
просто хочу выразить фильмом свою любовь и уважение к эпохе и людям, а не
удовлетворять собственные амбиции. Вот и все.
https://openrussia.org/post/view/17318/
</i>
✿ ❀ ♡ ❃ ❁ ❋ ♡ ✾ ✽
✿ ❀ ♡ ❃ ❁ ❋ ♡ ✾ ✽
✿ ❀ ♡ ❃ ❁ ❋ ♡
✿ ❀ ♡ ❃
✿ ❀
♡