&emsp; &emsp;  ~ °l||l°~  <b> Кунсткамера </b>~ °l||l°~

<b>Анна Ахматова и Борис Анреп: семь дней любви и вечная разлука...

</b>

<i> 

«Семь дней любви и вечная разлука...» - такими словами стихотворения Анны Ахматовой можно описать ее отношения с художником Борисом Анрепом. Известно лишь о немногих привязанностях поэтессы, и только читая произведения, можно прикоснуться к тайнам ее души, увидеть искренность чувств к мужчинам, которых встречала она в своей жизни. Одним из тех, кто тронул её сердце был скульптор Анреп.

<b>

Судьбе угодно было мастера пера и кисти познакомить

</b>

Необычность знакомства Анны Ахматовой и Бориса Анрепа была в том, что произошло оно благодаря Николаю Недоброво, которого с Борисом связывала дружба еще с детских лет, а с Анной Николая был некоторое время «интимным другом», любовником, ставшим в последствии близким человеком. Можно сказать, что Борис узнает Анну из переписки с Николаем, где он, не называя Анну красавицей, говорит о том, что ее облик настолько уникален и завораживает, что достоин быть изображен на холсте и помещен в центр мозаики, где были бы представители мира поэтического слова. Во время, когда судьба сплела дороги двух творцов, Ахматовой и Анрепа, Борис был успешен в общении с женщинами – жизнерадостный, хорошо сложен, высок и в то же время, необыкновенно талантлив и утончен, знаток поэзии и искусства.

Род Анрепа в России начинается с плененного шведа фон Анрепа. И всю свою жизнь он проводит между Россией и Европой, где он тоже жил и творил. Начал свое обучение в России, решив стать юристом, но передумав, уходит в искусство, изучая мозаику в университете Санкт-Петербурга, затем была академия в Париже, Лондон. В 1913 году именно в Лондоне Анреп первый раз выставлял свои работы. Анне на тот момент было 26 лет, она уже известна, опубликовано несколько ее сборников. Одним из предков Ахматовой считается татарский хан Ахмат, благодаря которому и появился псевдоним Анны. Писать стихи начала еще подростком, в дальнейшем продолжив обучение на литературных курсах в Петербурге. В 1910 году становится женой Николая Гумилева. С одобрения мужа своему поэтическому таланту, Анна начинает профессионально писать, издавать сборники стихов, ее слава растет.

С 1913 году Анна ведет Бестужевские курсы, становится музой для художников, ей посвящают стихи. Сборник «Четки», который вышел в 1914 году делает ее известной и узнаваемой. Будучи замужем, Анна не ограничивает своих привязанностей и под мощь ее глубины и яркости натуры попадают известные поэты, художники, композиторы. И происходит встреча двух личностей, талантов, людей, которые сами по себе яркие события на жизненном небосклоне.

Борис очарован Анной, он отмечает ее острый ум, утонченность, его покоряют невероятные стихи. Знакомство происходит перед тем, как ему нужно ехать в армию. Но были командировки и они встречались, продолжая знакомство, которое выливается в настоящие чувства. Встречи их были легки и радостны, оба творческие и увлеченные, они с интересом открывали друг друга. Стихи, разговоры о живописи и поэзии, невероятное притяжение – все это захватило любовником настолько, что они не обращали внимание, что оба не свободны.

<b>

Кольцо, как знак признания в любви

</b>

В 1916 году в в Царском селе Анна и Борис снова встречаются у общего друга Недоброво. В воспоминаниях, Борис говорит о своем волнении, когда видит свою подругу, музу, и отмечает чувство трепета, которое всегда сопровождает их встречи. В этот вечер Анна дарит ему свое кольцо, «черное кольцо», как называет его Борис. Лишь несколько дней они проводят вместе и перед отъездом Анрепа в Англию, Анна дарит ему сборник своих стихов с пророческой надписью, что его мыслям о возвращении не суждено будет осуществиться.

<b>

Анрепа действительно остается в Лондоне.

</b>

Только в 1917 году у Бориса появляется возможность посетить Россию. Зная о событиях в стране, он думает только о встрече с Анной. По льду через Неву он идет к ней, на квартиру Срезневского, где Анна в то время жила. И снова встреча, долгие разговоры, Борис показывает ее кольцо, которое, не снимая, носит на цепочке, называя его святыней. В июле 1917 года Борис возвращается в Англию, занимается мозаикой. Однажды цепочка, на которой Борис, как драгоценный талисман, носит кольцо Анны, обрывается, и на время он оставляет его в шкатулке. Оно потом еще долго там остается и Борис, по какой-то причине не носит его, но не забывает, достает, прикасается.

В студию Анрепа попадает бомба и драгоценное кольцо теряется под завалами. Борис полон отчаяния, но сделать уже ничего не может. Продолжая жить и работать в Лондоне, он читает публикации Анны, знает ее творчество. И ее стихи создают иллюзию их общения. Боль и скорбь от потери кольца, чего то возможно большего, чем просто сувенир, помешала Борису прийти в 1965 году в Оксфорд, где состоялось награждение Анны Андреевны. Но встреча состоялась, Анна позвонила Борису и предложила пообедать вместе. Как вспоминает Анреп, сколь велико было его волнение перед этой встречей.

Сорок восемь лет они не виделись, о чем говорить, как себя вести он не знал. Увидев Анну в холле гостиницы, где она остановилась, Анреп подумал «Екатерина Великая» - таков был ее величественный облик. Общение, общие воспоминая и ни слова о потерянном кольце. Время отдалило их и Анреп, стараясь найти тему разговора, все расспрашивал о литературе, поэтах-современниках, пока не услышал «Борис Васильевич, что за глупые вопросы!». Ее душа ждала признания ее как женщины, как друга. Но теплоты в беседе не случилось.

<b>

И вдохновение, как цветок, что распускается в сиянии любви

</b>

Любовь для творческого человека – это воздух. После знакомства с Борисом, Анна пишет своему сердечному другу пронзительные стихи. Считается, что большая часть произведений Ахматовой посвящена именно Борису Анрепу. Он в свою очередь в мозаике увековечил образ Анны. В ирландском городе Маллингар собор Христа-Владыки украшен мозаичной композицией, в центре которой Святая Анна. По мнению видевших у святой абсолютная схожесть с русской поэтессой Анной Ахматовой.

</i>

☝☟

Источник: http://www.kulturologia.ru/blogs/081116/32106/

&emsp; &emsp;  &emsp; ~ °l||l°~ °l||l°~ °l||l°~ °l||l°~ °l||l°~ °l||l° ~

(̅_̅_̅_̅(̅_̅_̅_̅_̅_̅_̅_̅_̅̅_̅()ڪے~

<b>

Игорь Иртеньев

Из сундука

</b><i>

Выхожу один я на дорогу

В старомодном ветхом шушуне,

Ночь тиха, пустыня внемлет Богу,

Впрочем, речь пойдет не обо мне.

На другом конце родного края,

Где по сопкам прыгают сурки,

В эту ночь решили самураи

Перейти границу у реки.

Три ложноклассических японца —

Хокусай, Басё и Як-Цидрак

Сговорились до восхода солнца

Наших отметелить только так.

Хорошо, что в юбочке из плюша,

Всем известна зренья остротой,

Вышла своевременно Катюша

На высокий на берег крутой.

И направив прямо в сумрак ночи

Тысячу биноклей на оси,

Рявкнула Катюша, что есть мочи:

— Ну-ка брысь отседа, иваси!

И вдогон добавила весомо

Слово, что не сходу вставишь в стих,

Это слово каждому знакомо,

С ним везде находим мы родных.

Я другой страны такой не знаю,

Где оно так распространено.

И упали наземь самураи,

На груди рванувши кимоно.

Поделом поганым самураям,

Не дождется их япона мать.

Вот как мы, примерно, поступаем,

Если враг захочет нас сломать.

</i>

&emsp;  &emsp;  &emsp;<b>Помним</b>

&emsp; &emsp; &emsp;   ❖❦  ❥❖❧◥❤

<b>

&emsp; &emsp; &emsp;  О Велимире Хлебникове​

</b>

&emsp;  ﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌<u> </u>

<i>

Начало ХХ века дало русской культуре целую плеяду замечательных поэтов, таких, как Анна Ахматова, Борис Пастернак, Марина Цветаева, Николай Гумилев, Осип Мандельштам и др. Особое место среди них занимает Велимир Хлебников (Велимир — южнославянское имя, которое Виктор Владимирович Хлебников взял в качестве псевдонима). Он прожил неполных 37 лет (даты его жизни 1885 ― 1922), он очень мало печатался, он не занимал никаких должностей, не имел наград и званий, однако его влияние на развитие русской литературы в ХХ веке трудно переоценить. Споры о нем не утихают до сих пор.

Несмотря на то, что Хлебников прожил всего 37 лет, все события ХХ века, изменившие историю России, прошли через его жизнь. Это русско-японская война, революция 1905 года, Первая мировая война, Февральская и Октябрьская революции 1917 года, гражданская война. Хотя многие называли Хлебникова человеком не от мира сего, юродивым, а то и просто сумасшедшим, сейчас, по прошествии почти ста лет, можно с уверенностью сказать, что во многих случаях он был гораздо более прозорливым, чем многие его современники. Интересно, что он всякий раз оказывался в самой гуще событий, как мы бы сейчас сказали, в «горячих точках», и это не было случайностью.

В 1905 году он ― студент Казанского университета. За участие в студенческой демонстрации был арестован и месяц просидел в тюрьме. В годы Первой мировой Хлебников был призван в армию рядовым (это называлось «ратник второго разряда»). К Октябрьским событиям он оказывается в Петрограде, затем наблюдает развитие революции в Москве. Во время Гражданской войны Хлебников колесит по всей России и Украине, скрывается от мобилизации в Добровольческую армию Деникина, принимает участие в помощи голодающим Поволжья. Затем он наблюдает становление советской власти в Азербайджане, участвует в Гилянском походе Красной армии в Персию. В 1922 году он возвращается в Москву, где царит НЭП, и, наконец, отправляется в глухую деревню Новгородской области, где в отсутствие хорошей медицинской помощи через месяц умирает.

Все эти события так или иначе отразились в его творчестве.

Друзья называли В. Хлебникова «Королем времени», сам же он предпочитал должность «Председателя Земного Шара». По его замыслу, общество Председателей Земного Шара должно управлять всеми делами на нашей планете. И хотя в действительности до этого еще очень далеко, к произведениям Хлебникова все чаще обращаются и историки, и математики, и философы, да и все любители поэзии.

Осип Мандельштам сказал о Хлебникове: «Каждая его строчка ― начало новой поэмы. Через каждые десять стихов афористическое изречение, ищущее камня или медной доски, на которой оно могло бы успокоиться. Хлебников написал даже не стихи, не поэмы, а огромный всероссийский требник-образник, из которого столетия и столетия будут черпать все, кому не лень».

❖

<b> Там, где жили свиристели </b>

Там, где жили свиристели,

Где качались тихо ели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

Где шумели тихо ели,

Где поюны крик пропели,

Пролетели, улетели

Стая легких времирей.

В беспорядке диком теней,

Где, как морок старых дней,

Закружились, зазвенели

Стая легких времирей.

Стая легких времирей!

Ты поюнна и вабна,

Душу ты пьянишь, как струны,

В сердце входишь, как волна!

Ну же, звонкие поюны,

Славу легких времирей!

❖

<b> Я не знаю, Земля </b>

***​

Я не знаю, Земля кружится или нет,

Это зависит, уложится ли в строчку слово.

Я не знаю, были ли моей бабушкой и дедом

Обезьяны, так как я не знаю, хочется ли мне сладкого или кислого.

Но я знаю, что я хочу кипеть и хочу, чтобы Солнце

И жилу моей руки соединила общая дрожь.

Но я хочу, чтобы луч звезды целовал луч моего глаза,

Как олень оленя (о их прекрасные глаза!).

Но я хочу, чтобы, когда я трепещу, общий трепет приобщился вселенной.

И я хочу верить, что есть что-то, что остается,

Когда косу любимой девушки заменить, например, временем.

Я хочу вынести за скобки общего множителя, соединяющего меня,

Солнце, небо, жемчужную пыль.

</i>

Полностью читать http://azbyka.ru/forum/xfa-blog-entry/zagadochnyj-russkij-poeht-velimir-xlebnikov.1025/ ◄╝

&emsp; &emsp; ❖❦  ❥ • ◥ ❦•❖

﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌

░░░░ <b> Валерия Новодворская

﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌

Умереть в один день.

</b>

<i>

Александр III не готовился в монархи и никогда бы ему не царствовать, если бы не неожиданная смерть старшего брата Николая, на невесте которого он женился. Может быть, поэтому он был так скромен? А Николая IIготовили специально, и, кажется, переусердствовали. По крайней мере, в ответ на вопрос опросчика о должности (как раз в России проходила первая более или менее современная  перепись) из уст Николая прозвучала очень нескромная фраза, объяснимая только его несовременностью и длительностью игры в принца из сказочного королевства: «Хозяин земли русской». Уверена, что Александр IIIничего такого бы не сказал: он был реалистом и в сказки не верил. К тому же он повоевал, в ту самую русско-турецкую, куда его брали как скромного и распорядительного командира. Если папа, идеалист и реформатор, еще верил в  славянское братство, в болгарских братушек (которые в обеих мировых войнах воевали на немецкой стороне), в то, что сербы страждут под турецким игом (а им там все же неплохо жилось, и ни болгары, ни сербы свои лбы не подставляли, а хотели воевать русскими руками и русскими штыками), то сын знал цену этим мифам и этому «славянскому» Агитпропу. Скобелев («белый генерал»), османское иго – все это было таким же враньем, как выполнение «интернационального» долга в Афгане или «контртеррористическая» операция в Чечне. Поэтому Александр IIIне полез ни в одну войну. При нем Россия просто жила, и тихо эволюционировала, и богатела, без блеска и треска. А вот Николай II был «шпаком», штатским. Да еще романтиком. Александр III  не полез бы ни в японские дела, ни в немецкие.

И эти такие личные факторы, кажется, решили нашу общую судьбу, да и судьбу несчастного царского семейства. Многие, даже заядлые монархисты, не любят Николая II за то, что он был рохля и мямля, распустил народ; не было у него хватки, силы и ловкости избежать угроз века; не любят его за отречение, за то, что не подавил бунт, завел Думу. Либералы и демократы тоже его не любят, но совсем за другое: за то, что он был сатрап, подавил «революцию» 1905 года, гноил на каторге революционеров; его зовут в этих кругах, как в либеральных гостиных начала XXвека: Николай Палкин. Ему не могут простить 9 января и Ленский расстрел, на него валят погромы и черносотенцев. По-моему, неправы и те, и другие. Таким вызовам времени, какие достались на долю ему,  никто не смог бы противостоять, даже Юлий Цезарь или Генрих IV. На одну короткую человеческую жизнь пришлись две войны (одна из них мировая),  охлократический бунт 1905 года, Февральская Революция, настоящий террористический фронт из эсеров, эсеров-максималистов, большевиков и тыловых интеллигентов.  Да еще война с Думой, да еще тяжелая, смертельная болезнь единственного сына. Предательство генералов и монархистов; арест; лишения; страдания близких; мученическая смерть; смерть всей семьи у него на глазах. Врагу не пожелаешь... В недолгую жизнь уложилась эпоха.

Это была очень несовременная чета, прямо из сказок братьев Гримм: тихий, мечтательный принц, влюбленный в Аликс, внучку королевы Виктории, белокурую принцессу. Кажется, они долго не видели вокруг ничего, кроме своего романа. «...Выстрел раздался вдруг, красный от крови, белый шиповник выпал из мертвых рук». Продолжение «Юноны и Авося». Принц и принцесса становятся королем и королевой. Конечно, они там как-то должны править, но сказки не вдаются в такие подробности. Главное – это что «они жили долго и счастливо и умерли в один день». Где-то там, на заднем плане, маячат какие-то подданные, поселяне в праздничных рубашках и поселянки в кокошниках. Они водят хороводы и любят батюшку-царя и матушку-царицу. Боюсь, что королева Аликс именно так представляла себе Россию и свои обязанности. По крайней мере, в Думу она явилась, как на бал, в бриллиантах, чем страшно кадетов шокировала.

Именно таким подданным типа Василисы Прекрасной и братца Иванушки была адресована раздача пряников и платков на Ходынке, в дни коронации. Но в реальной жизни все не так, как у братьев Гримм, и подданные передавили друг друга за пряник, а Николай вовремя не отменил торжества, как Путин свой отпуск из-за «Курска».

У царя и царицы были четыре прелестные царевны, четыре Великих Княжны: чистые, невинные, очень религиозные, скромные, добрые. И один царевич, больной, но тоже добрый и хороший. И они все жили недолго и не очень счастливо, а умерли очень страшно и в один день. Один день, вернее, одна ночь. Один подвал, одна расстрельная бригада Юровского. Одна казнь. Перед таким финалом умолкают самые суровые критики. Сатрапы и тираны редко так кончают свою жизнь. И главное, Николай II  успел сделать стране сияющий, как елочная звезда, подарок: Манифест 17 октября 1905 года, Билль о правах, habeascorpus, Дума, наш первый парламент. Говорят, это царь сделал под давлением. Но говорят (разные есть историки) также и то, что дар не пошел впрок, что этот елочный дождь свободы развратил и сгубил Россию за 12 лет. Так что, может быть, недаром Николай IIстолько колебался? Может быть, что-то предчувствовал? Будущую формулу Марины Кудимовой: «Есть, господа, тупики эволюций, жажда свободы не ведает норм: не опьянится вином конституций, не утолится крюшоном реформ».

У Николая II  были неплохие личные данные: образованный, воспитанный, добрый, хороший семьянин, муж и отец, глубоко религиозный человек. Но с этими данными трудно управлять гигантской страной. Особенно если представления о царском ремесле ты черпаешь из сказок братьев Гримм. К тому же почти дословно повторилась давняя французская любовная история. Хороший король-гражданин Людовик XVI, тихий и скромный человек, во многом погиб из-за того, что был под каблуком у нескромной и блестящей Марии-Антуанетты, которая тоже руководствовалась в жизни теми же сказками братьев Гримм. Французская несчастная чета кончила на гильотине. И у нас тихий Ники был немножечко под каблуком у блестящей и восторженной Аликс. Только российские якобинцы переплюнули французских: Марат, Робеспьер и Сен-Жюст не отправили на эшафот дочь короля и маленького Людовика XVII; его отдали в учение к сапожнику. На перевоспитание, так сказать. Ребенок быстро умер от тоски и тяжелой работы, да и кормили его плохо. Но хотя бы расстрела не было. И не было долгого ожидания смерти, как у несчастных узников Тобольска и Екатеринбурга. «Какие прекрасные лица, и как они странно бледны: царевич, императрица, четыре Великих Княжны...» В России нельзя жить в мечтах, нельзя жить вне реальности. Реальность, страшная и косматая, рано или поздно приходит за тобой. С ордером на арест, с трехлинейкой, с маузером. Рано или поздно. Для несчастной царской семьи это случилось скорее рано.

Вначале все было не так уж и плохо. С.Ю. Витте делал хорошие реформы, малоземельные крестьяне отправлялись в Сибирь. Это дело продолжит и Столыпин. В Сибири крестьян ждала бесплатная земля, ссуда в 300 рублей (по тем временам – большие деньги), льготный проезд в «столыпинском» вагоне (у П.А. Столыпина в этих вагонах ехали «делать жизнь», зарабатывать деньги; у Советской власти «столыпины» стали способом доставки на Архипелаг ГУЛАГ, чаще всего – к смерти. Я сама поездила в таких вагонах, и участь крестьян-переселенцев казалась мне завидной и счастливой). Среди сибирских фермеров, свободных, наконец, от протоколхоза: от общины, – тот, кто имел только сорок коров, считался бедняком. Надо было только работать, как папа Карло: вкалывать, не щадя себя. Но вкалывать хотели не все. 30 % переселенцев возвращались обратно, предпочитая ненавидеть помещиков и будущих «кулаков». Эти будущие комбедовцы, которые станут ходить на «раскулачку», утруждать себя не любили. Их аграрная программа была очень проста: устроить бунт, запахать помещичью землю, поджечь и разграбить чужое имение. И именно этот «контингент» собиралась представлять и защищать формирующаяся партия эсеров, социалистов-революционеров, или «серых». Времена народовольцев прошли: лидер правых (!) эсеров Чернов террор негласно признавал, но партия формально в нем не была замешана, а держала для грязной работы БГ – Боевую Организацию. Курировал ее Борис Савинков. Он мог сделать вещи совсем уж неблагородные: толкнуть Ивана Каляева на то, чтобы он бросил бомбу в Великого Князя Сергея Александровича, мужа святой Елизаветы, основательницы Марфо-Мариинской обители. А потом написать роман от имени писателя Ропшина («Конь вороной») и уехать за границу, оставив жертв своего «красноречия» умирать на «царских» виселицах. Мог бежать из тюрьмы перед казнью, оставив товарищей в руках палачей.

Завелись и эсеры-максималисты, совсем уж обезумевшие шахиды. Именно они взорвут чуть ли не весь остров с дачей Столыпина, причем погибнут гости премьера, останется калекой его дочь, а сам Петр Аркадьевич не пострадает. Максималисты, кажется, считали, что имеет смысл уничтожить мир, раз он несправедлив. «Fiatjusticia, pereatmundi» («Да погибнет мир, но свершится правосудие») – это им бы подошло. Если, конечно, кучка бомбистов может вообще претендовать на осуществление правосудия. Это был, скорее, Страшный Самосуд. К которому приводят все попытки добиться полной справедливости. Он состоится в России в октябре 1917 года. Мир, действительно, погибнет, причем вместе с эсерами, как правыми, так и левыми, вот только справедливости не прибавится. Формирующаяся из рабочих и их опекунов (отнюдь не Кос-Коровцев) социал-демократическая партия (эсдеки, «седые») вынашивала еще более чудовищные, еще более хладнокровно-эгоистичные планы. Они, кстати, их осуществят: вытрясут из деревни все до зернышка, а городские «десятитысячники» даже участвовали в «раскулачке». Кормить стоит только рабочих, да и то, если не надо вывозить пшеницу под индустриализацию – так будут поступать большевики. Но в террор они не пойдут. Ленин и его компания всякую лирику вроде самопожертвования считали глупостью. Что там индивидуальный террор и почти неизбежная расплата на виселице! Сначала надо захватить власть, а потом уже начать террор. Массовый. И полезно, и безопасно. Страшная, все предвидящая, неумолимая, почти нечеловеческая сила, сила злого ленинского гения, Антихриста, аватары Зла, готовились к безошибочному прыжку.

Куда там было Ники и Аликс пытаться ей противостоять! Они, наверное, только в Ипатьевском подвале поняли, с чем имеют дело. Большевики были как нож из стали, который вошел в мягкую, непричесанную, расхристанную, ленивую и неорганизованную Россию как в кусок масла.

А между тем русская интеллигенция совершила свой самый страшный грех. Пока народники и народовольцы вели с властью свою одиночную молчаливую герилью, не понятые и отталкиваемые народом, страна еще могла жить. Но горе тому, кто снимет крышку с колодца бездны и выпустит на волю таящихся там демонов; он обречет страну на гибель и заслужит вечное проклятие. Вместо демонов в нашем колодце сидели люмпены, как некие новые морлоки. Горьковские Челкаши, бродяги и пропойцы; сапожники Орловы, которым легче драться и пить, чем копить деньги, «бывшие люди» из горьковского эпоса. Вся эта «пена дней» и составила будущий костяк Красной гвардии. С 1874 года (время начала «хождения в народ») работая над народом, раскачивая ордынскую традицию ненависти к цивилизации и желания не заработать, а отнять, разрушить, а не построить; и традицию Дикого Поля, разгульную, хмельную традицию ненависти к труду и порядку, стремления «пускать красного петуха», скифского стремления к смертельной схватке, вечной дороге под звездами и дележу добычи, – интеллигенты, на горе себе же, преуспели к 1905 году вполне. Мирный поселянин, несколько тупой, недалекий, уважающий начальство послушный раб превратился не в свободного, ответственного, гордого и достойного человека, готового стоять на собственных ногах и зарабатывать самому себе на жизнь, но в хищного зверя, храброго, но полубезумного, готового умирать и убивать во имя неосуществимой утопии. «Ты, конек молодой, передай дорогой, что я честно погиб за рабочих». «Смело мы в бой пойдем за власть Советов и как один умрем в борьбе за это».

Горе той интеллигенции, которая научит свой народ социальной зависти и строительству баррикад во имя социального протеста, а не политических прав и свобод. Интеллигенция не может отказать себе в удовольствии опровергать власть и свидетельствовать против нее. В конце концов, это ее обязанность и право. Но это ни с кем нельзя делить. Этот жемчуг диссидентства и эту святыню вызова не следует давать ни свиньям, ни псам; словом, всем, кто надеется найти в этом выгоду: пойло получше, хлев попросторнее. Власть имеют право опровергать только аристократы духа. Оранжевая революция в России начала XXвека не просматривалась (так же, как и в России начала XXIвека). Велика была вина интеллигенции, которая довела народ до баррикад, не научив его абстрагироваться от зависти к чужому добру. Ведь эсеры и эсдеки решали аграрный вопрос очень просто: взять помещичью землю и поделить. Даром. На баррикады 1905 года, воспетые русскими писателями, пошли Шариковы под командой Швондеров. Февраль начался с очередей за хлебом и выламывания стекол в кондитерских; просто Швондеры уже были признанными политиками. Да пропади она пропадом, такая революция.

Власть, кстати, пеклась о рабочих и крестьянах больше, чем о бизнесе. Для рабочих делалось все: кассы взаимопомощи, клубы трезвости, спектакли, религиозная литература, чайные; все, вплоть до организации «зубатовских» профсоюзов. А вот патернализма было многовато: добрый царь и рабочие, а бизнес – стяжатели и хапуги. Ни народ, ни власть до конца, до Потопа так и не поняли, что их спасение было в бизнесе, в той свободной, трезвой, рациональной среде, которую он создавал.

Война с Японией была хорошо нам знакомой попыткой устроить «маленькую победоносную войну» для поднятия рейтинга престола. Смысла в этой войне на краю света не было никакого. А вот ксенофобии (в дополнение к антисемитизму) прибавилось. «Япошки», «макаки», ура-патриотизм, быстро перешедший в революционную ситуацию после разгромов под Цусимой и Порт-Артуром, фраза из «Варяга», впоследствии удаленная: «Где ждут желтолицые черти...» – все это было для нас вредно. Николай II, глубоко штатский, послушался неумных советников (небось, и воспитатель Победоносцев посоветовал ученику задать нехристям жару) и полез в дальневосточные дела. Мотивы? Не могу понять. Разве что Аликс сказала, как в окуджавской песенке: «Получше их бей, а не то прослывешь пацифистом, и пряников сладких отнять у врага не забудь». Увы! Пряников, как всегда, не хватило на всех. Россия с треском проиграла войну, народ подержал в руках оружие и применил новые навыки на баррикадах. За что воевали? – на этот вопрос не было ответа. Октябрьская политическая стачка прошла по лезвию ножа, хотя и Учредительное собрание, и свободы и права – это было резонно! А вот на 8-часовой рабочий день Россия не тянула по уровню экономического развития. Но получила. На оставшиеся ей 12 лет. До большевиков. В ГУЛАГе работали дольше...

Манифест 17 октября создавал шикарную основу для конституционного процесса, эволюционного развития, общественного согласия. Дума имела достаточно полномочий, а ответственное министерство нигилистам и левым экстремистам давать было рано. Этого и Ельцин не дал, и правильно сделал. Чтобы Витте, Столыпин, Гайдар и Чубайс отвечали перед эсерами, народными социалистами и Зюгановым с Жириновским?

Дума могла стать хорошим спортзалом для нашей начинающейся политики. Но щедрые дары Николая II,  его желание договориться и искать консенсус не встретили протянутой руки. Обрадовались только будущие октябристы. Эсеры и эсдеки с энэсами продолжали бесноваться; «Союз русского народа» развлекался погромами; кадеты делали вид, что им мало: в каком-то ресторане, на столе, с бокалом шампанского великий Милюков призвал продолжать битву с царизмом. Народ же вел себя совсем интересно: один депутат из крестьян, несмотря на хорошее жалованье, украл на рынке поросенка; другой вывинтил в Думе иностранный унитаз. А тут еще в благодарность за парламент – декабрьское вооруженное восстание. От 9 января с его хоругвями и царскими портретами (и прячущимися в толпе провокаторами с оружием, стрелявшими в казаков) до баррикад прошло 11 месяцев. Надо было 9 января выйти к народу, а в крайнем случае, пересажать тех, кто велел стрелять. А в декабре выбора не было. Жесткое подавление. Кровь. Расстрелы  на месте. Как в 1993 году (хотя тогда все прошло гораздо мягче). Иначе октябрь 17-го наступил бы на 12 лет раньше.

Но вся интеллигенция осудила режим и воспела баррикады. Леонид Андреев, Александр Грин, Максим Горький, Алексей Толстой (который Николаевич), Пастернак, Куприн. Вся русская литература выступила против«сатрапов» и «душителей».

Первая Дума прозаседала 72 дня, и того было много. А тут еще кадеты стали защищать «вождей восставшего народа». Петрункевич – так прямо с думской трибуны! Да еще Выборгский Манифест. Это уже было прямое обращение к «массам»: не давать рекрутов, не платить податей. Кадеты явно погорячились. За этот призыв они получили только кратковременный арест. Когда на второй день своей власти большевики объявят кадетов вне закона, и этот самый народ в лице пьяной матросни придет убивать Шингарева и Кокошкина, до конституционалистов дойдет, что надо было блокироваться с «исторической властью».

До авторов «Вех» дойдет раньше. У них хватит мужества сказать страшную для интеллигенции вещь: «Мы должны благодарить власть, которая штыками и тюрьмами ограждает нас от ярости народной». Столыпин этим и занялся: экономическая свобода, разрушение общины, создание независимых собственников – фермеров, сохранение монархии, постепенное введение конституционных механизмов. Борьба с погромщиками, кстати. Но жестокое подавление боевиков, террористов, мятежников. Военно-полевые суды, казни, каторга. Умиротворение бунта не может быть приятным. Столыпин был нашим Пиночетом, нашим Франко. Он мог бы спасти страну в феврале 17-го. Но он не дожил, его убил эсер Богров, по совместительству агент охранки, еще в 1911 году. Его никто не оплакивал. Царь был холоден, как лед (он, слабый человек, боялся верного, но умного и твердого министра). Интеллигенты злорадствовали. Они распевали куплеты: «У нашего премьера ужасная манера на шею людям галстуки цеплять...»

До Потопа оставалось еще 6 лет. А Думу Столыпин стабилизировал, она заработала – после роспуска Второй за 102 дня. Изменили избирательный закон: вместо большей части рабочих и крестьян в Думу попала интеллигенция, эсдеков обвинили в заговоре и отправили на каторгу, представительство охлоса уменьшилось в 15 раз. И Дума заработала. И Третья, и Четвертая... Но тут нас добила очередная «большая победоносная война», в которую впутался царь. И опять из-за Сербии, которая сама во всем была виновата и просто искала неприятностей. У Франции был резон отбивать у Германии Эльзас и Лотарингию. У России лезть в «сердечную» «Ententecordiale» –  Антанту – никакого резона не было. Амок. Рок. Безумие. Опять мираж Босфора и Дарданелл (жадность не только «фраера» сгубила). Николай IIпервый объявил общую мобилизацию! Перед Францией, видите ли, стыдно было. И Франция, и Англия, и Германия спокойно оставят Россию умирать, а английские и германские царственные семейства предадут и Ники, и Аликс, и их детишек и обрекут их на ипатьевский подвал. Им стыдно не будет... Германия признает Совдепию в 1922 г., Франция – в 1925-м, Англия – в 1929-м, США – в 1933-м. И никто не покраснеет.

И все шло в 1914 г. по новой: сначала краткий патриотический маниакал, а потом – антигосударственная депрессия. Народ вкусит крови, озвереет в окопах, большевики приберут армию к рукам. И тогда случится Февраль. На сторону Советов, классовых Советов, Советов санкюлотов (солдатские, рабочие, крестьянские, матросские депутаты; ни инженеры, ни офицеры, ни врачи, ни учителя, ни бизнес представлены не были) перейдут петербургские войска. Генералы запаникуют и предадут. Монархисты типа Шульгина предадут тоже, попросят отречься. И Николай отчается и отречется. Он был гуманистом и христианином: ему казалось, что так страна избегнет кровопролития. Александр IIIи в войну бы не полез, и не отрекся бы.

В Финляндии будет аналогичная ситуация, но Маннергейм подавит бунт. Он уложит в могилы 20000 рабочих, но сотни тысяч спасет. И памятник ему в центре Хельсинки никто не собирается демонтировать. Можно было не отрекаться, призвать верные войска, выйти из войны, уничтожить революционеров. Хоть бы и 50000, зато спаслись бы 60 млн. Но Николай, хороший христианин и плохой монарх, выбрал мученический венец. Он стал единственным монархом, поднятым на знамя диссидентства и антисоветизма, ибо был для диссидентов и антисоветчиков соузником и братом по несчастью. У Красного Дракона хватило ширины пасти для всех: для монархии и монарха, для его семьи, для триколора, Учредилки и Думы, для царских орлов и крестов на церквах, для Иисуса и кадетов, для эсеров и анархистов, для меньшевиков и белых офицеров. Все живое и стоящее чего-то, все ценное и свободное, все человеческое в России было обречено  умереть в один день: 25 октября или 7 ноября по новому стилю.

Опасный и лукавый шут Григорий Распутин, сильно портивший имидж власти, был спущен Феликсом Юсуповым под лед. Но это не помогло. Пуришкевич оказался прав: проблема страны была не в Распутине, а в распутстве. И мы ее все еще не можем разрешить.

Опубликовано в журнале «Медведь» №95, 2005

</i>

➡  http://www.medved-magazine.ru/articles/Umeret_v_odin_den_Valeriya_Novodvorskaya.2891.html

࿄  ࿄  ࿄

࿄  ࿄

࿄࿄ &emsp;  ࿄  ࿄  ࿄  ࿄

&emsp;  &emsp;  ࿄  ࿄

&emsp; ࿄

࿄

<i>

Не задерживай уходящего, не прогоняй пришедшего.

&emsp;  &emsp;  ࿄  ࿄

&emsp; ࿄

࿄

Быстро — это медленно, но без перерывов.

</i>

&emsp; <b> —  Японская мудрость.

</b>

*(¯`v´¯)•*✿

 (¯`:✿:´¯)•*✿*•.¸¸.•*❇

*(_.∧._)*•.¸¸.•*❇❇*•.¸¸.•*❇  &emsp;  &emsp; <b> Сказки Странствий</b>

<i>

"Каждый идет своим путем. Но все дороги всё равно идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти... Если идешь с удовольствием, значит, это твоя дорога. Если тебе плохо – в любой момент можешь сойти с нее, как бы далеко ни зашел. И это будет правильно".

<b>

Карлос Кастанеда

</b></i>

<u>Из ФБ</u>    <i> 

<b>

Акрам Махмутов

 </b>  

Вот разбередила душу полемика вокруг темы эмиграции омского художника Василий Мельниченко. Решил высказаться, добавить свои пять копеек.

Так вот. То, что Василий востребован в Европе, в этом сомнений нет. Все эти примитивные чекистские разводки о том, что он там на х... никому не нужен - это для плебса, для электората Путина. Талант, он и в Африке - талант. И в условиях свободы Мельниченко свой талант уже реализует и реализует ярко.

А вот на пользу ли эмиграция российским талантам? Не надоест ли им размеренная западная жизнь и не задушит ли их ностальгия-тоска по милому родному разгуляю?
Опыт - великая вещь, обратимся к нему.

Создатель видеомагнитофона Александр Понятов, открывая очередное отделение своей фирмы Ampex в очередном американском городе, обязательно высаживал перед офисом белые берёзки. Так он отдавал дань ностальгии, не более. Другие - по-иному, каждый по-своему.

Авиаконструктор Игорь Сикорский в свободное время писал религиозно-философские трактаты, где излагал своё видение православия.

Учёный-механик, автор теории упругости, Степан Тимошенко, эмигрировавший в Штаты, даже посетил родные пенаты, высоко оценил состояние советского высшего образования.

Как и творец современного телевидения инженер Владимир Зворыкин, который приезжал в Совдепию, чтобы создать первые советские телевизоры и передающие станции.

Но ни они, ни Сикорский жить в СССР не захотели (Сикорского приглашал лично Сталин, обещал ему райскую жизнь).

Нобелевский лауреат экономист Василий Леонтьев на склоне лет потакал своей ностальгии - приезжал в СССР во времена перестройки, предлагал свою помощь в создании рыночной экономики. Но в конце концов заявил, что ноги его в Сов.Союзе не будет, поскольку его никто не слушает (все здесь считают себя самыми умными).

На пользу ли этим ярким личностям пошла эмиграция и что они выиграли, покинув красную Совдепию?

Во-первых, очевидно, что в Совдепии они не прожили бы дольше 40-50 лет, ибо навряд ли бы пережили славный 1937 год. Значит, таланту нечего делать в условиях несвободы, это вредно для организма носителя таланта.

А так: Понятов прожил 88 лет, Сикорский - 83 года, Тимошенко - 93, Зворыкин - 94, Леонтьев - 93. Прожив долго, они реализовали свой талант, оставили свой след в истории цивилизации, внесли свой вклад в прогресс человечества и вклад немалый.
Отсюда, во-вторых - в условиях свободы таланту жить и жить долго !

</i>  

╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩

╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦╩╦ <b> Anatoly Golovkov

Кошачьи истории

БРЫЗГИ НАПОМИНАЛИ ЕМУ ДЕТСТВО...

</b>

• • • •

<i>

В 8 часов 32 минуты, как зафиксировал смартфон, некто Флэшбек Иванович находились вовсе не на кухне, где его приставили следить за кофе, пока папа принимал душ.

Мерзавец оставил пост у плиты.

Как будто ему в детстве никто не читал Гайдара или на худой конец "Честное слово" Л. Пантелеева!

Чем мотивировал?

Он, видите ли, не сбежал. Ему захотелось меня предупредить, что "там внутри УЖЕ ЧТО-ТО ДРОЖИТ, и по краям лопаются довольно мерзкие пузырьки".

Вот же фигня какая!

А запах попёр, будто в духовке кто-то сдох.

Кофе залил плиту, въелся в поддон.

Отдирали вместе.

Завтракали молча.

Я так и не узнал правды...

Звоню уже отсюда по скайпу: колись, ты тогда пришел подать мне полотенце?.. Боялся, что я захлебнусь?.. Поверил дуре Малышевой, что кофе вредно?.. Пришел послушать брызги душа?..

Мряв! То есть, да, брызги.

И заплакал.

Они, брызги, видите ли, напоминали ему детство. Когда он котёнком побирался у дач на Киевском шоссе под дождем, где и был подобран.

Был бы теперь рядом, мы бы расцеловались покаянно. Я бы посадил его за пазуху, влез в валенки, и пошли бы мы вместе выносить ведро...

</i>

〓

░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░| 

<b>

Anatoly Golovkov

Заметки из Израиля

</b>

<i>

|░░ Рассказываю друзьям-израильтянам о подлинной драме, которая разыгралась на моих глазах в крымской пивной. Хихикают недоверчиво.

Тем не менее...

Местный оригинал купивший дом на горе, заплатил сначала трактористу, чтобы тот приволок тросами невдолбенный валун к воротам. Потом - кладбищенскому камнетёсу. Чтобы тот выбил на камне стихи: "Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря".

Камнетёс высекал всё лето. Высек.

И вот чувак гордо показывает дружбану фотки камня на айфоне.

Бродский, а? Гений! Жидам так никогда не написать!

Друг ему осторожно: но Иосиф Бродский - еврей.

Чувак (вскакивая): не может быть!.. Да ты что, бля?

Не веришь, погугли...

Чувак гуглит: точно! Не, ну я попал!И чё теперь?..

Пусть остается, говорит дружбан, камень-то с полтонны!

Минуточку!.. (Чувак чуть не плачет) И чтобы я, христианин, каждое утро читал жидовские стихи?

Друг ему: прости, но Христос тоже еврей, и родители...

Ну, это уж... Развести меня решил?!.

Тычет пальцем в мою сторону: ты слыхал, мужик? Бродский, ладно! Но Христос! А я ведь ему говорил, не надо было чачу пивом полировать! ░░|

</i>

⠁ ⠂ ⠃ ⠄ ⠅ ⠆ ⠇ ⠈ ⠉ ⠊ ⠋ ⠌ ⠍ ⠎ ⠏ ⠐ ⠑ ⠒ ⠓ ⠔ ⠕ ⠖ ⠗ ⠘ ⠙ ⠚ ⠛ ⠜ ⠝ ⠞ ⠟ ⠠ ⠡ ⠢ ⠣ ⠤ ⠥ ⠦ ⠧ ⠨ ⠩ ⠪ ⠫ ⠬ ⠭ ⠮ ⠯ ⠰ ⠱ ⠲ ⠳ ⠴ ⠵ ⠶ ⠷ ⠸ ⠹ ⠺ ⠻ ⠼ ⠽ ⠾ ⠿ ⡀ ⡁ ⡂ ⡃ ⡄ ⡅ ⡆ ⡇ ⡈ ⡉ ⡊ ⡋ ⡌ ⡍ ⡎ ⡏ ⡐ ⡑ ⡒ ⡓ ⡔ ⡕ ⡖ ⡗ ⡘ ⡙ ⡚ ⡛ ⡜ ⡝ ⡞ ⡟ ⡠ ⡡ ⡢ ⡣ ⡤ ⡥ ⡦ ⡧ ⡨ ⡩ ⡪ ⡫ ⡬ ⡭ ⡮ ⡯ ⡰ ⡱ ⡲ ⡳ ⡴ ⡵ ⡶ ⡷ ⡸ ⡹ ⡺ ⡻ ⡼

⡗ ⡘ ⡙ ⡚ ⡛<b> Серебряный век русской культуры</b>

<i><b> Николай Асеев

 </b>

<u> Я не могу без тебя жить!

</u>

Я не могу без тебя жить!

Мне и в дожди без тебя - сушь,

Мне и в жару без тебя - стыть.

Мне без тебя и Москва - глушь.

Мне без тебя каждый час - с год,

Если бы время мельчить, дробя;

Мне даже синий небесный свод

Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать -

Слабость друзей, силу врагов;

Я ничего не хочу ждать,

Кроме твоих драгоценных шагов.

</i>

╭•⊰✿¸   

♒✥♒ ◦ • ♒✥♒  ◦ • ♒  ✥♒ ◦ • ♒✥♒  ◦ • ♒✥♒

<i> <b> Лучшие притчи всех времен и народов</b>

<b> &emsp; &emsp;  &emsp; &emsp; ОБИДЕТЬ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ ОБИДУ ВЫТЕРПЕТЬ.

ПУБЛИЙ

  </b>

Ученик попросил учителя:

– Ты такой мудрый. Ты всегда в хорошем настроении, никогда не злишься. Помоги и мне быть таким.

Учитель согласился и попросил ученика принести картофель и прозрачный пакет.

– Если ты на кого-нибудь разозлишься и затаишь обиду, – сказал учитель, – то возьми картофель. Напиши на нем имя человека, с которым произошёл конфликт, и положи этот картофель в пакет.

– И это всё? – недоумённо спросил ученик.

– Нет, – ответил учитель. – Ты должен всегда этот пакет носить с собой. И каждый раз, когда на кого-нибудь обидишься, добавлять в него картофель.

Ученик согласился. Прошло какое-то время. Пакет ученика пополнился картофелинами и стал достаточно тяжёлым. Его очень неудобно было всегда носить с собой. К тому же тот картофель, что он положил в самом начале, стал портиться. Он покрылся скользким гадким налётом, некоторый пророс, некоторый зацвёл и стал издавать резкий неприятный запах.

Ученик пришёл к учителю и сказал:

– Это уже невозможно носить с собой. Во-первых, пакет слишком тяжёлый, а во-вторых, картофель испортился. Предложи что-нибудь другое.

Но учитель ответил:

– То же самое происходит и с тобой. Просто ты это сразу не замечаешь. Поступки превращаются в привычки, привычки – в характер, который рождает зловонные пороки. Я дал тебе возможность понаблюдать этот процесс со стороны. Каждый раз, когда ты решишь обидеться или, наоборот, обидеть кого-то, подумай, нужен ли тебе этот груз.

Поэтому, если кто-то обидел вас, отпустите эти горькие чувства. Не копите в себе зло и негатив.

Источник: you-journal.ru

</i>  

 ♒✥♒ ◦ • ♒✥♒  ◦ • ♒  ✥♒ ◦ • ♒✥♒  ◦ • ♒✥♒

☀  ☁  ☂  ○  ✨☀  ☔☆  ☁  ●  ◕    

&emsp;    <b>  Да здравствует всё то, благодаря чему мы, несмотря ни на что!   </b> 

         &emsp;  හ ҈ ๑☍ଙ හ ҈  യ හ҈  ๑๑

&emsp;  &emsp;  හ ҈ ๑☍

 &emsp;  &emsp;   ๑ ඹ

&emsp;  &emsp;   ๑

<i>

Вчера на весь день пришлось остаться в доме. Моя родственница, у которой 6-месячный ребёнок, уже работает, необходимо было побыть с её малышом.  Оплачиваемый отпуск по уходу за новорожденным в Израиле продолжается лишь 3 месяца. Если ты желаешь сохранить за собой место работы, необходимо выйти и трудиться.

При очень жаркой погоде в домах израильских в эту пору очень и очень холодно, все бродят по дому в тёплых вещах. А сидящим у компа и вовсе приходится ноги закутывать в одеяло, чтобы спокойно приготовить для блога интересные сообщения.

&nbsp; Всем привет!

</i>

..╗╗

.«▓»

.(.¯. )

.Ƹ̵̡Ӝ̵Ʒ<i>   – задумчивый

</i>

<b> qɯ ɐҺvоwɯǝʎɓǝvɔ wоɯ о 'qɯиdоʚоɹ онжоwεоʚǝн wǝҺ о </b>

    ☁ ✪  ☀ ○ ☂ ●  ✨ ✷◗ ☆ ◕  ◔☀                          

<b>

Проразное

</b>

 ☹

<i>

<u> Игра слов</u>

<i>

Каждый имеет право на свою дулю радости за другого… ©

</i>

ܢ

【๏̯͡๏】

☸ ✉ஃ 〠

<i><b>

Михаил Жванецкий

</b>

▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬ 

...

Мужчины всегда будут покупать любовь.

Чтобы не врать, чтобы не притворяться.

Мужчина и женщина отдают друг другу накопленное.

ஃ

...

Моё главное предназначение - не разочаровывать детей.

В семье ненавижу цепи.

Обожаю нити.

</i>

☞ ▰ﻩﻩ▣▱ ☜

۵ﻩ▣ • ﻩ

▣ שﻩ

◉ﻩ

۵

ﻩ