&emsp;  &emsp; █▓▒░   <b> Ах, этотакинтересно!</b>

&emsp;  &emsp; ⩬   ⩫  ⩬   ⩫  ⩬   ⩫  ⩬   ⩫  ⩬   ⩬   ⩫  ⩬   ⩫  ⩬   ⩫  ⩬   ⩫  ⩬ 

<b>

Глазами Моне: об особом зрении, уникальной сетчатке и слепоте художника

</b>

<i>

История жизни Клода Моне, какой бы биограф за нее ни брался, редко обходится без офтальмологических откровений и медицинских загадок. Некоторые всерьез утверждали, что глаза Моне обладают особым строением и сетчатка его устроена совсем иначе, чем у остальных людей. Другие — нарочно или случайно используют яркие метафоры об опаленных глазах и спавшей пелене. Третьи пытаются выяснить, какие именно научные труды о цветовом спектре влияли на творчество Моне и закладывали основу его взгляда на мир. Поль Сезанн сказал однажды о Моне замечательно и, скорее всего, в шутку: «Моне — это только глаз. Но, Боже мой, какой глаз!»

&emsp;  &emsp; <b>

Учиться видеть

</b>

Однажды Клод Моне поделился своей мечтой с американской художницей-импрессионисткой Лилой Кэбот Перри: «Я хотел бы родиться слепым, а затем внезапно прозреть — так, чтобы начать писать, не зная, что собой представляют предметы, которые я вижу». Моне не повезло, он родился зрячим, но всю жизнь пытался писать именно так — как будто видит этот мир впервые, не разбирая от восторга деталей и не пытаясь анализировать и находить смыслы.

У Клода была врожденная непереносимость любой стройной методики преподавания, он плевать хотел на уроки академического рисунка и классической композиции, он зевал или злился, когда перед ним излагали «систему знаний». И всякий раз сбегал. Рассказывая о своих первых настоящих учителях, Эжене Будене и Яне Йонгкинде, Моне так прямо и говорит: они развили мое зрение, научили видеть. Ни школ, ни учителей, ни теорий ему больше никогда не понадобится. Одно только зрение.

«Вид не Рюэль-ле-Гавр» — первая живописная работа 18-летнего Моне, написанная на пленэре в компании сутулого худого моряка Эжена Будена, которого Камиль Коро называл «королем небес». Моне утверждал, что пережил в тот день настоящее озарение, изменившее всю его жизнь.

&emsp;  &emsp; <b>

Дать почувствовать

 </b>

Многочисленные нули в аукционных ценах на произведения искусства — это по большей части бизнес и грамотный маркетинг, но только не в случае с Клодом Моне. Его картины совершенно ненаучно и всегда неожиданно производят гипнотическое, щекотно сладостное, предательски расслабляющее впечатление.ногочисленные нули в аукционных ценах на произведения искусства — это по большей части бизнес и грамотный маркетинг, но только не в случае с Клодом Моне. Его картины совершенно ненаучно и всегда неожиданно производят гипнотическое, щекотно сладостное, предательски расслабляющее впечатление.

Искания импрессионистов всегда вращались вокруг этой самой мысли: очистить мир картины от смыслов и сюжетов — и наполнить его эмоциями. Современные психологи, раскрывая со своей профессиональной колокольни секреты импрессионистической живописи, утверждают, что этим художникам удалось именно технически изобразить мир таким, каким его видит новорожденный ребенок — размытым и неясным. И мы, глядя, на «Стог сена» или «Пруд с кувшинками» невольно включаем психофизиологическую память о том времени, когда воспринимали и оценивали происходящее вокруг предельно просто: приятно-неприятно, надежно-опасно, вкусно-невкусно. Не зная толком, что все это значит.

«Старайтесь забыть о том, что вы видите перед собой, — о дереве, доме, о поле, о чем угодно. Просто думайте, что в этом месте — маленький синий квадрат, там — продолговатая розовая фигура, и продолжайте до тех пор, пока у вас не возникнет наивного впечатления от картины, которая находится перед вашими глазами» — эта рекомендация уже признанного гения Моне молодым художникам представляет собой намного больше, чем урок живописи. Это урок детского мировосприятия, единственного условия создания эмоциональной картины. Искусствоведы добавляют, что в этом наставлении — еще и четко сформулированный принцип искусства будущего, абстрактного.

&emsp;  &emsp; <b>

Жить глазами

 </b>

Знаменитый, красноречивый и любимый французами политик, «отец победы» Жорж Клемансо был самым близким другом Моне в последние несколько десятилетий его жизни, близким соседом и вдохновителем знаменитых панно с кувшинками, которые сейчас находятся в овальном зале музея Оранжери. И, как редкое счастливое сочетание, большим ценителем искусства. Но до всех этих прославивших его сфер деятельности Клемансо был врачом. А потому настойчивые разговоры об «уникальной сетчатке» Моне в его устах стоит воспринимать скорее как научный термин и попытку исследования, а не как образное выражение. К примеру здесь: «Сад Клода Моне можно считать одним из его произведений, в нем художник чудесным образом реализовал идею преобразования природы по законам световой живописи. Его мастерская не была ограничена стенами, она выходила на пленэр, где повсюду были разбросаны цветовые палитры, тренирующие глаз и удовлетворяющие ненасытный аппетит сетчатки, готовой воспринимать малейшее трепетание жизни».

«Если пристально вглядеться в соборы Моне, то возникает ощущение, что они написаны каким-то переливчатым строительным раствором, брошенным на холст в приступе ярости. Но в ее дикой вспышке столько же страсти, сколько выверенного знания. Как удалось художнику, отделенному от своего полотна всего на несколько сантиметров, ухватить тот тонкий и вместе с тем точный эффект, который можно обнаружить лишь на расстоянии? Очевидно, благодаря загадочной особенности своей сетчатки. Но для меня важно одно — то, что я вижу всю эту громаду целиком, в ее державном величии и могуществе», — писал Клемансо о знаменитой серии с изображением Руанского собора.

И здесь существует большой соблазн отнести гениальность Моне на счет физиологической одаренности, но самое интересное начинается дальше. Свои последние шедевры художник создаст уже практически слепым, когда сетчатка перестала работать.

&emsp;  &emsp; <b>

Учиться не видеть

 </b>

Солнечный свет, знойный летний и ледяной зимний, каждый божий день жег глаза Клода Моне, приближая неизбежное. Он был здоров и крепок, вынослив и энергичен в свои 60 с хвостиком. Но с каждым годом видел все хуже. Хрусталик тускнел и мутнел, его фантастически настроенная природой сетчатка получала меньше света, цвета виделись блеклыми и унылыми, на весь окружающий мир как будто набросили желтоватый фильтр.

На сайтах современных офтальмологических клиник можно найти картинки, имитирующие взгляд на мир с катарактой

Артхив обработал фотографии из сада Моне в Живерни таким образом, чтобы можно было представить, каким видел свои цветники страдающий от катаракты Клод Моне. И сравнил их с поздними работами художника. (Оригиналы фотографий с видами сада в Живерни: dturista.com).

Свои самые любимые картины Моне не подписывал, чтоб не было соблазна их продать. И только самые близкие друзья и только в самые удачные дни могли попробовать заполучить что-то из этого запаса. Актеру и режиссеру Саше Гитри понадобилось несколько месяцев, чтоб уговорить Клода продать ему одну из них, работу из старых запасов. Моне вздохнул, поставил подпись на холсте, и прошептал: «Послушайте, Саша. Я подписал ее 81-м годом, хотя на самом деле это работа 82-го года. Вас я не хочу обманывать. Просто дело в том, что единицу мне писать легче, чем двойку…»

Ему было 72, когда врачи вынесли заключение: катаракта обоих глаз, острота зрения левого глаза — одна десятая нормы, правый глаз способен различать только свет.

Врачи так объясняют происходящие при катаракте процессы цветовосприятия: хрусталик выполняет важную защитную функцию — поглощает световые волны до того, как они достигнут сетчатки. Со временем хрусталик мутнеет, желтеет и начинает поглощать все более короткие волны, искажая таким образом цветовые потоки, попадающие на сетчатку глаза. А значит, сетчатка глаза художника уже не получала достоверной информации об окружающем мире из-за помутнения хрусталика.

Доктор Кутла наверняка осознавал, что делает, а значит, был отчаянным храбрецом с запредельным самообладанием: он вызвался сделать операцию на глазах. Операцию на глазах Моне! Клод то негодует, то орет, то молчит целыми днями, то жалуется своему другу Жоржу Клемансо, до дрожи боясь одного упоминания о клинике и докторе: «Откуда я знаю, может, они дадут мне другие глаза? А мне нужны глаза Моне! Как иначе я продолжу работать?»

Особенности цветовосприятия человека, больного катарактой, врачи находят уже в венецианском цикле Клода Моне. Но чем ближе к 1923 году, когда художник решился на операцию, тем более явными и несомненными выглядят эти изменения.

К легким, благодарным пациентам Клод Моне точно не относился. В парижскую клинику доктора Кутла он приехал вымотанным и в полном отчаянии, увидев приближающийся к глазам скальпель, запаниковал, начался приступ с тошнотой и рвотой. После пациенту были строго-настрого прописаны послеоперационные три дня неподвижности. В первую же ночь Моне пытался сорвать повязку и в приступе ярости кричал, что лучше полностью ослепнет, чем три дня пролежит неподвижно.

Всего таких операций на правом глазу Клода Моне доктор Кутла провел три. Но ожидаемого результата они так и не принесли: мир снова поплыл перед его глазами. Только теперь прооперированный глаз, из которого удалили хрусталик, стал восприимчив к коротким волнам и видел все в насыщенном сине-фиолетовом цвете. В то время как левый глаз продолжал видеть все в желтом. Мозг, не в силах совместить два изображения, показывал раздвоенную картинку. «Лучше ослепнуть, чем видеть природу такой, какой вижу ее я», — в отчаянии говорит Моне. И возвращается к работе над своим последним шедевром.

&emsp;  &emsp; <b>

Вместо зрения

 </b>

«Катаракта заставила его верить не зрению, а воображению», — рассказывает британский арт-критик Вальдемар Янушчак. 8 огромных панно, которые в овальных залах Музея Оранжери создают ощущение пронизывающей, баюкающей, гулкой, обволакивающей водной бесконечности, были написаны 86-летним художником без хрусталика в правом глазу и с катарактой на левом.

Художник-сюрреалист Андре Массон назвал инсталляцию в Оранжери Сикстинской капеллой импрессионизма.

</i>

<b>Автор: Анна Сидельникова</b>

См. картины и фотографии https://artchive.ru/publications/1824~Glazami_Mone_ob_osobom_zrenii_unikalnoj_setchatke_i_slepote_khudozhnika

[♥]]] [♦]]] [♣]]] [♠]]] 

&emsp; [♥]]]

<i>

- Шапку взял?
- Мама , нахера мне шапка? Я на войну иду!
- Что значит нахера мне шапка?! Ты что, забыл , что у тебя больные уши ? 
- Мама, когда вы перестанете орать мне в уши, они станут здоровыми!

</i>                   

 &emsp; [♦]]]

<i>

 Если вы чересчур милы, вы не более, чем идиот.

</i>                   

 &emsp; [♣]]]

<i>

 Если кошка проявляет к вам симпатию более 10 минут -  это переодетая собака.

</i>                   

 &emsp; [♠]]] 

<i>

 Я пыталась утопить свои печали, но эти ублюдки научились плавать…

</i>                   

<b>Фрида Кало

ᖙᖚ▫▪⊰◈⊱▪⊰◈⊱▫▪ᖙᖚᖙᖚ▫▪⊰◈⊱▪▫⊰◈⊱▫▪ᖙᖚ

<b>

Арт-дуэль: Уильям Тернер и Клод Моне

</b><i>

Две яркие индивидуальности в европейском искусстве XIX века – англичанин Уильям Тернер и француз Клод Моне – по-прежнему привлекают внимание зрителей и вызывают споры исследователей. Повлиял ли Тернер на Моне? Можно ли рассматривать «вибрирующие красочные гармонии» англичанина как отражение его впечатлений или это «плод сочинительства», свободная фантазия цвета и света, не связанная с реальностью? Моне и его друзья всегда отрицали влияние Тернера, но сейчас часто впечатление от игры светотени на картинах обоих мастеров очаровывает зрителя и заставляет задуматься – а правы ли были импрессионисты, не соглашаясь с воздействием на них искусства английского романтика?

</i>

<b>Картины Уильяма Тёрнера</b>

https://www.google.co.il/webhp?sourceid=chrome-instant&ion=1&espv=2&ie=UTF-8#q=%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%8B%20%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B5%D1%80%D0%B0

ᖙᖚ▪▫⊰◈⊱ ▫▪ ⊰◈⊱▫▪ᖙᖚ

<b>Георгий Сатаров</b>

 

<i>

 

МОЕ ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ ОБ АРЕСТЕ УЛЮКАЕВА

Это фейк позорный. 10 лет назад взятка такого размера была бы прилична для таможенника уровня майора-полковника (в общей шкале чинов). Для сделки с Башнефтью и уровня министра, влияющего (если влияющего) на решение о сделке, это раз в тридцать-сорок меньше минимально приличного уровня. Но и не в размере дело. На этом уровне и при таких масштабах за помощь благодарят не деньгами, а другими способами; например - долями в бизнесе и т.п.

Такое позорище могло появиться на свет только в условиях полной деградации прокуратуры, СК и ФСБ, избалованных послушными судами, штампующими потоком полную хрень по множеству политических дел и дел по отъему собственности под видом экономических преступлений.

Подобная атака была раньше. Тогда Кудрин смог отстоять своего заместителя. Боюсь, что сейчас "системные либералы" во власти не в состоянии отстоять своего. И это значит, что придут за всеми - За Набиуллиной, Чубайсом, Кудриным, Кириенко и далее по списку. И это все неизбежно. Это вызревало десятилетием их равнодушия к тому, что происходило в стране.

Увы, единственная надежда Улюкаева - Путин, который может опасаться нарушения равновесия во власти, чего он не любит. Но тогда ему придется сдавать Сечина. Если этого не произойдет, то вся упомянутая мной кампания обречена. Ну и мы следом. И страна. И ныне торжествующие силовики.</i>

////////////////////////////////////

<u>Из ФБ</u>    

<i> <b>  

Георгий Сатаров

 </b>  

А ТЕПЕРЬ ПРОГНОЗ 

который всегда является оценочным суждением.

Не буду отвлекаться на мотивы и причины этой нелепой провокации с Улюкаевым. Напомню: служил он верно, не за страх, а за совесть. Отдавал всего себя. Рисковал репутацией, оповещаю всех об очередном нащупанном дне. И вот результат.

Теперь подумайте о том, что демпфирует хотя бы немного наше сползания в яму экономического кризиса в условиях почти разрушенной экономики и прекращения пополнения бюджета халявой высоких цен на углеводороды; в условиях беспрецедентного для истории России воровства на всех уровнях власти, воровства наращивающего свой масштаб по мере сползания в пропасть. Вот мой ответ: сегодня в исполнительной власти много "системных либералов", людей молодых (я отсчитываю от себя), образованных, энергичных, понимающих, что надо делать, но предельно ограниченных в своих реальных возможностях сворой воров в погонах. Кто-то из них, полагаю, тоже подворовывает. Но именно они дарят нам сползания вместо стремительного падения в пропасть.

Сегодня они получили сигнал: "Как бы вы нам не были нужны, и какими бы вы профессионалами не были, мы любого из вас схаваем в любой момент. И не думайте нам мешать доразворовывать вашу страну". Не верю, что этот сигнал сохранит остатки энтузиазма у "системных либералов". Не верю также, что они осмелятся объединиться и дать отпор этим ворам. Значит, они начнут потихоньку выскальзывать из власти, а новых приходить не будет. И это значит, что максимум через пол года сползание превратится в стремительное падение. Ведь сами эти чекисты кроме как воровать ничего делать не умеют. Они даже пристойной провокации смастерить не смогли. Итог: они потонут в собственном дерьме. И нас потопят.

Этот подарок Роснефть, ФСБ и Следственный комитет преподнесли Путину в тот момент, в преддверии выборов, когда надо всеми силами удерживать медленное сползание и не допускать его перехода в неконтролируемое пикирование. И вот они бьют по тем, кто это им услужливо обеспечивает.

Если верить кремлевской байке о том, что Путин все знал и одобрял уже год (!), то происходящее может иметь только два объяснения. Первое: Путин не собирается переизбираться. И тогда все понятно: надо доворовывать все возможное, пока он еще их прикрывает. И бить по рукам тех, кто мешает воровать. Второе объяснение (если Путин будет переизбираться): они все не в состоянии считать даже на два хода вперед.

</i>