29 дек. 2014 г.

<b> Александр Каневский: "Прощай, Лёня!"  </b>


Десять лет назад перестало биться сердце известного актера Леонида Филатова Прощай, Лёня! Наше интервью не окончено. Ты унес с собой много моих вопросов и оставил много своих ответов. Ты оставил много хороших книг, много ярких ролей и долгую-долгую память о себе. Прощай, Лёня! Ты не ушел — ты с нами

24 декабря 1946 года родился прекрасный артист Леонид Филатов. 26 октября 2003-го его не стало.

Когда-то я услышал по радио "Песенку о дуэлях" и очень порадовался стихам:
<i>
Неважно то, что вас нечаянно задели,
Неважно то, что вы совсем не из задир,
А важно то, что в мире есть еще дуэли,
На коих держится непрочный этот мир.
Неважно то, что вы в итоге не убиты,
Неважно то, что ваша злость пропала зря,
А важно то, что в мире есть еще обиды,
Прощать которые обидчику нельзя.
</i>

Я стал выяснять, кто этот современный мушкетер. Узнав, что это Леонид Филатов, не удивился: такие строки мог написать только он: горячий, порывистый, остроумный, похожий на Д’Артаньяна. Он всю жизнь вел себя, как тот неистовый гасконец, сражаясь с фарисейством, несвободой, жестокостью и со своими тяжелыми, беспрерывными болезнями. Их страшно даже перечислить: и инсульт, и удаление обеих почек, и ежедневный мучительный гемодиализ, и имплантация донорской почки, и полная потеря иммунитета… И при этом жил, творил и смеялся. Даже над собой:
<i>
…Какой болезнью я не одержим,
Повинен в ней сегодняшний режим…</i>

Я знал его как уникального артиста, наслаждался блистательным исполнением им ролей на сцене и на экране, знал, что он талантливый, самобытный поэт и драматург, но, к великому моему стыду, мало читал его — и стихов, и пьес. В печальные дни прощания скупил все его книги и буквально проглотил их, смакуя афористичные строки, восхищаясь неиссякаемым остроумием.

В середине 1990-х он впервые приехал в Израиль. Мы ужинали у моего брата Лёни, радовались встрече, а он, наш гость, восхищался Израилем, рассказывал о Москве, отвечал на наши вопросы. Эту беседу-интервью я опубликовал в журнале "Балаган". К концу 2003 г. собирался в Москву. За время пребывания там планировал сделать несколько интервью. В числе первых, с кем хотел встретиться, был он, Лёня Филатов. Я даже название для этого интервью придумал: "Десять лет спустя" и конструкцию выстроил: прошлое интервью плюс сегодняшнее… Я всё запланировал и предусмотрел, кроме одного: его ухода из жизни.

Но всё равно я это интервью сделаю! Ведь он оставил столько ответов на все мои вопросы в своих стихах, пьесах, пародиях, что моя задача — только выдергивать их и вставлять. Интервью с Филатовым без Филатова? Да! Потому что ушел он, а его поэзия осталась: его ум, его талант, его афористичность. Просматриваю прошлое интервью и украшаю его дополнительными ответами из произведений Филатова.
— Лёня, каковы первые впечатления?
— Их столько, что они уже и первые, и вторые, и третьи. Девицы — красотки разных цветов и оттенков.

<i>Ее глазища — парочка черешен,
Чарует и пьянит, как весь Восток.
А взгляд её так пристален и грешен,
Что даже саксаул пускает сок.</i>

Ребята — сильные, спортивные. Поразил и Иерусалим, и Мертвое море, и Иудейская пустыня… Напрягал все свои ограниченные библейские знания и всё ждал, что на горизонте появится Христос.

— Много знакомых встретил?

— Легион! Одни счастливы, другие хнычут. Но в одном убеждаюсь всё больше: у всех — общая жизнь с Израилем. Если еще не полностью, то пока только из-за незнания иврита. В отличие от Америки, где иммигранты всегда будут булькать в своем коктейле, а жизнь страны — за пределами бокала. В первые дни здорово подгорел на пляже: "Восток всегда к блондинам был жесток".

— Что вызывало у тебя протест?

— А ничего не вызывало. Единственное, после России размеры страны с непривычки маловаты — впечатлений, встреч, событий так много, что они распирают границы. И в то же время нет ощущения тесноты: незаселенные равнины, горы, побережье…

— Есть куда принимать наших земляков.

— Есть. К сожалению. Нет, пойми правильно: я знаю, почему это происходит, ни в коей мере не осуждаю, не протестую. Я сожалею и переживаю. Не потому, что едут к вам, а потому что уезжают от нас — мы теряем ум, талант, интеллект… Безумно обидно и горько. И кто остается? Демагоги и ворюги.
<i>
Рост воровства у нас неудержим,
И мы кривою роста дорожим:
Раз все воруют, значит, все при деле.
На этом-то и держится режим. </i>

— Ты ведь знаешь, Лёня, что многие из нас мучительно решались на отъезд, но Россия выталкивала.
— Не Россия, Саша, не Россия, а банда тех рож, которые ты видел на экране телевизора во время митинга в Останкино. Это озлобленные пигмеи, это накипь, вынесенная на поверхность!
<i>
Всё заметнее и выше
Всюду уровень дерьма.
В том дерьме уже по крыши
Все окрестные дома.
А парламент всё горланит:
Убирать — не убирать…
А парламент выбирает:
Умирать — не умирать…</i>

Скажи, как можно сегодня отделить русских евреев от русской культуры? Куда девать Маршака, Пастернака, Райкина?.. Что делать, если у еврея Бродского русский язык чище и прозрачнее, чем у любого рвущего на себе рубаху русофила? Да и почему надо отделять? Я убежден, что русскому народу чужд антисемитизм — он искусственно насаждался и насаждается.

— Важен результат: он был, он существует. Но антисемитизм — не основная причина эмиграции. Людей выталкивала безысходность, отсутствие будущего. Согласен?
— Увы, это верно.

<i>Чуть свет — ну, не герои ли? —
Мы встанем, как один,
Разрушим, что построили,
И снова создадим.
В любое предприятие
Кидаемся, как в бой.
Что может быть приятнее
Борьбы с самим собой?</i>

Работать сейчас приходится раза в три больше, чтобы прокормить семью. Бог с ним, с этим можно смириться. Но что впереди? Что?..
— Ты не думаешь, что придет новое поколение с новой моралью?
— На это, Саша, я уже давно ответил:
Сегодня все талдычат о морали
Куда ни ткнись: "Мораль! Мораль! Мораль!"…
Но мы мораль настолько измарали,
Что новую придумать не пора ль?
— И всё-таки давай надеяться, что Россия выберется, и просить Бога, чтобы там не было беды.
— Беда грозит от безумных мусульманских террористов, и нам, и вам, и всему миру. К сожалению, многие этого не понимают. Я давно предупреждал об этом устами Шаха из моей пьесы "Возвращение Насреддина":

<i>Чтоб дух изжить бесстыдства и разврата,
Мы кой-кого казним, а там, глядишь,
Заставим по закону шариата
Жить и Москву, и Лондон, и Париж.
Я говорю не с пылу и не сдуру,
Культура — вот начало всех начал!
Великую свою культур-мультуру
Мы донесем до диких англичан! </i>

Впрочем, вас предупреждать не надо, вы с этим сталкиваетесь ежедневно. И что здорово: страна хотя и вынуждена воевать, продолжает жить нормальной жизнью, народ ходит в театры, в рестораны, на концерты…

— Как тебе понравилась твоя публика?
— Великолепная! Умная, начитанная.
— В России всегда много читали. Во-первых, тяга к истине, а во-вторых, как сказал мой английский друг, "у вас же нет других развлечений".
— Когда он это сказал?
— Давно, еще до моего отъезда.
— Сейчас уже всё есть: и ночные шоу, и казино, и порно, и поездки за рубеж… А вот читать стали меньше. Резко снизились тиражи газет и журналов, многие из них закрылись. По признанию спекулянтов, книги — уже не товар. А наши земляки везут сюда свои библиотеки… Ваша публика интеллигентна и начитана. И знаешь, что еще порадовало? Великое беспокойство о судьбе России и искреннее доброжелательство к бывшей Родине, которая целовала их смертельными поцелуями.
— Это верно. И, правда, здорово, что наши люди не злопамятны?
— Правда. До комка в горле.

* * *

На этой фразе десять лет назад завершилось мое прошлое интервью. А сегодня? Как бы он сегодня закончил нашу беседу? Грустной сентенцией или веселой шуткой? Не буду гадать, попробую обратиться к нему самому:

— Спасибо тебе, Лёня, за это сдвоенное интервью! Что бы ты хотел сказать на прощанье?
— Я давно приготовился к финалу:

Это конец,
Это финита:
Был Леонид,
Нет Леонида.

Стоп! Не хочу так! Не надо! У меня есть лучший финал:


То в кромешной ночи, то средь белого дня
Постигали меня неудачи…
Смерть душила меня,
Смерть душила меня,
Но и я ей отвешивал сдачи!..
Вот на этом и расстанемся. Прощай, Саша! Прощайте все!..

* * *

Прощай, Лёня! Наше интервью не окончено. Ты унес с собой много моих вопросов и оставил много своих ответов. Ты оставил много хороших книг, много ярких ролей и долгую-долгую память о себе. Прощай, Лёня! Ты не ушел — ты с нами.

http://isrageo.com/2014/12/24/filatov/
   
Все самое интересное и любопытное из того,
о чем писали московские газеты в этот день
и 100 лет назад.


Колонка астролога
✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧✧

:-)(-:<b> День лаконичного авторитета</b>
 <i>
Тридцатого декабря рождаются люди, которые имеют способность убедить кого-либо в своей точке зрения всего-то в нескольких словах. Будучи, как правило, приверженцами традиционных методов, они предпочитают делать вложения только в надежность, проверенную опытом. Рожденные 30 декабря козероги не переносят неэффективность в работе и всякого рода нерациональный расход чего бы то ни было, что делает их просто бесценными управленческими кадрами в любой организации. Они также имеют способность быстро обнаруживать ошибки и недостатки в системах и методах работы и всегда являются сторонниками немедленного устранения последних или, по крайней мере, сведения к минимуму.

Это ни в коем случае не значит, что родившиеся 30 декабря козероги педантичны или не способны расслабиться. Даже наоборот, немногие умеют наслаждаться, например, ужином в компании хороших друзей более полноценно, чем они. Во многом это связано как раз с тем, что основную часть суток они проводят на службе в окружении коллег. Возвращаясь домой, они действительно имеют все возможности свободного самовыражения и весьма эффективно это используют.

Рожденные 30 декабря козероги, как правило, приятны в общении и щедры, однако ни в коем случае не стоит даже пытаться противоречить им, делать что-то назло или оспаривать их право на власть! Большинство из родившихся в этот день должны обладать властью — у них просто нет другого выбора. Тем не менее им следует проявить некоторую осторожность: будучи назначенными на высокую должность, они рискуют приобрести образ мышления, который можно было бы описать их же словами «я и без вас все знаю». Кроме того, при назначении на высокие должности они могут со временем начать придерживаться неких строго определенных принципов, что вполне законно вызывает недовольство их коллег, подчиненных и близких людей.
       </i>
 

<u>Числа и планеты</u>
<i>
Рожденные в тридцатый день месяца находятся под влиянием числа 3 (3+0=3) и планеты Юпитер.

Люди, подчиняющиеся числу 3, как правило, стремятся добиться высот в избранной ими сфере деятельности. Поскольку Сатурн управляет знаком Козерог, рожденные 30 декабря козероги обычно выглядят серьезными, взвешенными нетерпеливыми натурами, последовательно идущими к своим целям.

Поскольку ведомые числом 3 любят независимость, рожденные 30 декабря козероги наилучшим образом проявляют свои способности, работая автономно, в условиях минимальных ограничений.
</i>

<b> <u>Сильные стороны </u></b>
<i>
Одаренность, прагматизм, реалистичность.
   </i>

       

<b> <u>Слабости</u></b>
<i>
Назидательность, критичность, замкнутость.
      </i>                 
 
<i> </i>
<b> Гороскоп цветов</b> – Эдельвейс<i>
Человек, рожденный под этим знаком, обладает всеми качествами хорошего друга. Прежде всего — это надежность. Спокойный темперамент, хотя в вихре событий и он иногда теряет терпение.

</i>
<b> Гороскоп друидов</b> – Яблоня<i>
Редко бывает высокой, радует глаз, в ней много симпатичного; хорошо сложена, полна обаяния и сердечности. Способна внушить мысль о любви даже тогда, когда сама о ней и не думает, хотя такое случается редко.
</i>
<b> Гороскоп камней</b> – Обсидиан

Самые первые орудия труда у древнего человека были изготовлены из обсидиана. Представители знака Обсидиан — истинные труженики, презирающие безделье.<i>
</i>

<i> <b>
 Даниил Хармс
</i></b>

◖◗ ⋱⋱⋱◖◗⋱⋱⋱◖◗⋱⋱⋱◖◗⋱⋱⋱◖◗⋱⋱⋱◖◗⋱⋱⋱◖◗⋱⋱⋱◖◗⋱⋱⋱◖◗⋱⋱⋱◖◗


Не могу отказать себе в удовольствии в очередной раз посмеяться над анекдотами Хармса.


<b>"Веселые ребята"  </b>

<i>
Однажды Пушкин написал письмо Рабиндранату Тагору. "Дорогой далекий друг, - писал он, - я Вас не знаю, и Вы меня не знаете. Очень хотелось бы познакомиться. Всего хорошего. Саша". Когда письмо принесли, Тагор предавался самосозерцанию. Так погрузился, хоть режь его. Жена толкала, толкала, письмо подсовывала - не видит. Он, правда, по-русски читать не умел. Так и не познакомились.


Однажды Гоголь шел по Тверскому бульвару и встретил Пушкина. "Здравствуй, Пушкин, - говорит, - что ты все стихи да стихи пишешь? Давай вместе прозу напишем". "Прозой только ............ хорошо", - возразил Пушкин.


Лев Толстой очень любил играть на балалайке (и, конечно, детей), но не умел. Бывало, пишет роман "Война и мир", а сам думает: "Тень-дер-день-тер-тер-день-день-день". Или: "Брам-пам-дам-дарарам-пам-пам".


Пушкин был не то что ленив, а склонен к мечтательному созерцанию. Тургенев же, хлопотун ужасный, вечно одержим жаждой деятельности. Пушкин этим частенько злоупотреблял. Бывало, лежит на диване, входит Тургенев. Пушкин ему: "Иван Сергеевич, не в службу, а в дружбу - за пивом не сбегаешь?" И тут же спокойно засыпает обратно. Знает: не было случая, чтоб Тургенев вернулся. То забежит куда-нибудь петицию подписать, то на гражданскую панихиду. А то испугается чего-нибудь и уедет в Баден-Баден. Без пива же Пушкин остаться не боялся. Слава богу, крепостные были. Было, кого послать.


Лев Толстой очень любил детей. Утром проснется, поймает кого-нибудь и гладит по головке, пока не позовут завтракать.


Пушкин шел по Тверскому бульвару и встретил красивую даму. Подмигнул ей, а она как захохочет: «Не обманывайте», - говорит, - Николай Васильевич, лучше отдайте три рубля, что давеча в буриме проиграли". Пушкин сразу догадался, в чем дело. "Не отдам, - говорит,- дура". Показал язык и убежал. Что потом Гоголю было...


Однажды Гоголю подарили канделябр. Он сразу нацепил на него бакенбарды и стал дразниться: "Эх ты, лира недоделанная!"


У Вяземского была кваpтиpа окнами на Твеpской бульваp. Пушкин очень любил ходить к нему в гости. Пpидет - сpазу пpыг на подоконник, свесится из окна и смотpит. Чай ему тоже туда, на окно подавали. Иной pаз там и заночует. Ему даже матpас купили специальный, только он его не пpизнавал. "К чему,- говоpил,- такие pоскоши !" И спихнет матpас с подоконника. А потом всю ночь веpтится, спать не дает.


Однажды Гоголь пеpеоделся Пушкиным, пpишел к Пушкину и позвонил. Пушкин откpыл ему и кpичит: "Смотpи-ка, Аpина Родионовна, Я пpишел!"


Леpмонтов хотел жену у Пушкина увезти. На Кавказ. Все смотpел на нее из-за колонны, смотpел... Вдpуг устыдился своих желаний. "Пушкин, думает,- зеpкало pусской pеволюции, а я - свинья". Пошел, встал пеpед ним на колени и говоpит: "Пушкин, - говоpит, - где твой кинжал? Вот гpудь моя!"
Пушкин очень смеялся!


Однажды Пушкин стpелялся с Гоголем.
Пушкин говоpит: "Стpеляй пеpвый ты." "Как ты? Нет, я!" "Ах, я? Нет, ты!"
Так и не стали стpеляться.


Достоевский пошел в гости к Гоголю. Позвонил. Ему откpыли. "Что вы, - говоpят,- Федоp Михайлович, Николай Васильевич уж лет пятьдесят как умеp".
"Ну и что же, - подумал Достоевский, цаpство ему небесное, - я ведь тоже когда-нибудь умpу".


Лев Толстой жил на площади Пушкина, а Геpцен у Никитских воpот. Обоим по литеpатуpным делам часто пpиходилось бывать на Твеpском бульваpе. И уж если встpетятся - беда: погонится Толстой и хоть pаз да вpежет костылем по башке. А бывало и так, что впятеpом оттаскивали, а Геpцена из фонтана водой в себя пpиводили.
Вот почему Пушкин к Вяземскому-то в гости ходил, на окошке сидел. Так этот дом потом и назывался - дом Геpцена.


Леpмонтов очень любил собак. Еще он любил Наталью Николаевну Пушкину. Только больше всего он любил самого Пушкина. Читал его стихи и всегда плакал. Поплачет, а потом вытащит саблю и давай pубить подушки.


Тут и самая любимая собака не попадайся под pуку - штук соpок как то заpубил. А Пушкин ни от каких стихов не плакал. Ни за что.


Однажды Гоголь пеpеоделся Пушкиным, свеpху нацепил львиную шкуpу и поехал в маскаpад. Ф.М. Достоевский, цаpство ему небесное, увидел его и кpичит: "Споpим, это Лев Толстой! Споpим, это Лев Толстой!"


Леpмонтов был влюблен в Наталью Николаевну Пушкину, но ни pазу с ней не pазговаpивал. Однажды он вывел своих собак погулять на Твеpской бульваp. Ну, они, натуpально, визжат, кусают его, всего испачкали. А тут - навстpечу она с сестpой Александpиной. "Посмотpи, - говоpит, машеp, охота некотоpым жизнь себе осложнять. Лучше уж детей деpжать побольше!"

Леpмонтов аж плюнул пpо себя. "Ну и дуpа, - думает, - мне такую даpом не надо!" С тех поp не мечтал больше увезти ее на Кавказ.


Однажды Ф. М. Достоевскому, цаpство ему небесное, исполнилось 150 лет. Он очень обpадовался и устpоил день pождения. Пpишли к нему все писатели, только почему-то наголо обpитые. У одного Гоголя усы наpисованы.
Ну, хоpошо. Выпили, закусили, поздpавили новоpожденного, цаpство ему небесное. Сели игpать в винт. Сдал Лев Толстой - у каждого по пять тузов. Что за чеpт! Так не бывает! "Сдай-ка, бpат Пушкин, лучше ты!". "Я, - говоpит, - пожалуйста, сдам!" И сдал. Всем по шесть тузов и по две пиковые дамы. Ну и дела. "Сдай-ка ты, бpат Гоголь". Гоголь сдал... Ну, и знаете... Даже нехоpошо сказать. Как-то получилось...
Нет, пpаво слово, лучше не надо!


Однажды Ф.М.Достоевский, цаpство ему небесное, сидел у окна и куpил. Докуpил и выбpосил окуpок из окна. Под окном у него была кеpосиновая лавка, и окуpок угодил как pаз в бидон с кеpосином. Пламя, конечно, столбом. В одну ночь пол-Петеpбуpга сгоpело. Ну, посадили его, конечно. Отсидел, вышел. Идет в пеpвый же день по Петеpбуpгу, навстpечу - Петpашевский. Ничего ему не сказал, только пожал pуку и в глаза посмотpел со значением.
</i>

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡
Источник ◖◗ http://vk.com/topic-5856666_22043259
<b>  Мудрость, ирония и …   </b> 

°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°

Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него.

°°°

Ты сам и есть источник всего, что было, есть и будет.

°°°

Никогда не связывайся с теми, кто ниже тебя - потянут за собой. Стремись к тем, кто сильнее.

°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°



<b> День памяти


Ромен Роллан
Юлий Даниэль</b>


<u> Ромен РОЛЛАН</u>

         

<i> Большая душа никогда не бывает одинокой. Как бы судьба ни отнимала от нее друзей, она в конце концов всегда их себе создает.
Жизненный путь человека означает непрерывное преодоление не только внешних препятствий, но и стареющих форм своего собственного сознания, чтобы возродиться на более высокой ступени. Это путь человека к зрелости.
Любовь к жизни неотделима от страха смерти.
Одиночество покажется менее печальным, чем цепь привычек, привязывающая нас на всю жизнь к существу, которому ты ненавистен или (что гораздо хуже) для которого ты ничего не значишь.
Творить - значит убивать смерть.
</i>

<u> Юлий ДАНИЭЛЬ</u>

         

<b>Друзьям </b>
<i>
Была щедра не в меру Божья милость.
Я был богат. Не проходило дня,
Чтоб манною небесной не валилось
Сочувствие людское на меня.

Я подставлял изнеженные горсти,
Я усмехался: «Господу хвала!»,
Когда входили караваном гости
С бесценным грузом света и тепла.

Но только здесь сумел уразуметь я —
От ваших рук, от ваших глаз вдали —
Что в страшное, ненастное трехлетье
Лишь вы меня от гибели спасли.

Нет, не единым хлебом люди живы!
Вы помогли мне выиграть бои,
Вы кровь и жизнь в мои вливали жилы,
О, лекари, о, доноры мои!

Все кончено. Сейчас мне очень плохо.
Кружится надо мною непокой.
Кому вздохнуть: «Моя ты суматоха...»
И лба коснуться теплою рукой?

Все кончено. Не скоро воля будет,
Да и надежда теплится едва.
Но в тишине опустошенных буден
Вы превратились в звуки и слова.

Вы, светлые, в тюремные тетради
Вошли, пройдя подспудные пути.
Вас во плоти я должен был утратить,
Чтоб в ритмах и созвучьях обрести.

Вы здесь, со мной, вседневно, ежечасно,
Прощеньем, отпущением грехов:
Ведь в мире все покорно и подвластно
Божественной невнятице стихов...
</i>

<b> ⋱⋱⋱   ⋱⋱⋱⋱⋱⋱  ⋱⋱⋱</b>
<b> Помним</b>


ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

<b> Иван Дыховичный</b>

88888888888888888888888888888888888888888888

продолжение
КТО У КОГО ШУБУ УКРАЛ

<i>
Устав от пристального внимания толпы, Дыховичный решил бросить сцену. Это был пик его театральной карьеры, но в какой-то момент Иван осознал: настоящее его призвание – кино. Решил поступать на Высшие режиссерские курсы. Но его снова не захотели брать – не было рекомендаций от студий. 

Иван: «Однажды Токарева попала на мой спектакль «Мастер и Маргарита» и была так впечатлена, что решила за меня похлопотать. В результате меня все-таки допустили до экзаменов. Тогда курс набирали Рязанов, Данелия и Михалков. Вдруг Никита, с которым мы были отлично знакомы, попросил меня сделать актерский этюд. Данелия говорит: «Никита Сергеевич, побойтесь бога! Зачем Дыховичному делать этюд?» Действительно, зачем? Я был тогда ведущим актером города Москвы. Но Михалков настаивал: «Он поступает, пусть сделает этюд». Я ответил: «Не вопрос. Сделаю». 

Я попал в группу к Рязанову. Он смотрел мои работы и приходил в полное недоумение – ему все это было чуждо. Однако у него была очень милая жена, которая говорила: «Не расстраивайся, у Вани работы очень хорошие. Просто другие». А Рязанов расстраивался ужасно, думал, что из меня ничего не получится. Когда обучение подошло к концу, возник вопрос аттестации. Пятерка давала право на постановку, четверка ставила вопрос серьезной работы в кино под сомнение, а тройка лишала права на постановку: быть вторым режиссером – максимум, на что можно было рассчитывать после такой оценки. На комиссию по аттестации был прислан небезызвестный человек, автор картины «Москва слезам не верит» Владимир Меньшов. Он был тогда в страшном фаворе, получил «Оскара», был обласкан начальством. Меньшову дали установку от Госкино меня «зарезать», я наверху уже был проклят за то, что в картине по Бабелю проститутка спрашивает героя: «Ты еврей?» А тот ничего не отвечает. Этого было достаточно, чтобы навесить на меня негативные ярлыки. 

Меньшов предварительно посмотрел мои работы и заявил: «Я предлагаю поставить Дыховичному тройку». Тут мои мастера Рязанов и Данелия возмутились: «Нет, так не годится. Он самый интересный режиссер на курсе». Меньшов свое: «Я не понимаю, кому адресовано его кино. Настаиваю на тройке». И тут вмешался Михалков. Его раздражало, почему вдруг явился Меньшов, когда он тут главный. И Михалков говорит: «Я согласен с Меньшовым, что Дыховичному надо поставить тройку, но тогда всем остальным мы поставим колы». Меньшову пришлось ретироваться, он понимал, что это означает – весь курс оставить без работы. Этого не допустило бы Госкино. Но в результате без работы остался я, мне не давали снимать. Но я был благодарен Никите за то, что он меня защитил. Хотя он сделал это вовсе не ради меня». 

Тем не менее известно, что у вас по меньшей мере непростые отношения с Никитой Сергеевичем… 

Иван: «Непростые. Это давняя история. Все гадают, что там у нас произошло, кто у кого шубу украл. Мы с Никитой знакомы с детства, но он несколько раз позволил себе сказать, что не знает, кто такой режиссер Дыховичный. Начиная лет с четырнадцати, мы общались в одной компании. Туда входили Володя Грамматиков, Володя Романов, старший Данелия, Юсов… В те времена существовала проблема пространства, у всех были крошечные квартирки или их не было вовсе. У Михалковых же всегда имелись дачи и большие квартиры, мы там собирались, спорили, говорили». 

О чем спорили? 

Иван: «Андрон тогда только начинал путь в кино. Ему было трудно идти против семьи, потому что семья говорила: надо жить, не ссорясь с властью, потому что все это ложится пятном на царственную, благополучнейшую при всех режимах фамилию. Но Андрон был жестко настроен против культуры, связанной с династией Михалковых. Он был сыном, который принципиально перестал общаться с отцом, потому что занимал диаметрально противоположную позицию в искусстве. 
А Никита не разделял его взглядов, боялся, что у него будут неприятности, но умел феноменально маневрировать и подстраиваться – в этом смысле он сын своего отца. У Никиты всегда имелись бесспорные способности и таланты, которые он мастерски использовал: был обаятельным, я бы сказал, слащаво-обаятельным, был блистательным актером и в жизни, и в кино. Первый раз нас разделила одна простая вещь. В пятнадцать лет у меня умер отец, и все ребята ко мне приехали, а Никита позвонил и сказал: «Старичок, у меня нет времени, я на съемках. Хочешь, заезжай ко мне во второй половине дня, я тебе выражу соболезнования». Это был первый сигнал – кто он и что». 

Такое поведение Михалкова было для вас громом среди ясного неба? 

Иван: «Не совсем. Ребята с детства считали его человеком сомнительным – он легко забывал о людях, легко предавал. Но его обаяние, шарм и сейчас действуют на окружающих, хотя на самом деле все видят его фальшь, ханжество, пресмыкание перед властью… Никита на бланке папы подписывал себе всякие прошения о билетах на самолет, в театр, в гостиницу. Он с детских лет был такой проныра. А после той истории с соболезнованиями наши пути разошлись». 

Однако, насколько я понимаю, жизнь вас свела снова? 

Иван: «Когда я познакомился со своей будущей женой Ольгой Полянской, то не знал, что за ней, оказывается, ухаживал Никита. Я никогда не спрашивал у девушек, кто у них был до меня. 

У нас с Ольгой развивался роман, я пребывал в больших сомнениях и переживаниях, потому что знал, что она дочка члена Политбюро, ее отец был заместителем Косыгина. И вот Оля как-то упоминает, что ей все время звонит Никита Михалков, с которым они, оказывается, знакомы. Я понял, что мой бывший друг выстраивает какую-то свою линию. Никита делал все возможное, чтобы привлечь внимание Ольги. Я с улыбкой на это смотрел. Только один раз мы поговорили с ней на эту тему. Я сказал: «Единственное, чего бы мне не хотелось, чтобы у тебя были иллюзии, будто Михалков просто твой приятель». 

И все-таки замуж Ольга вышла за вас… 

Иван: «Когда мы с Олей поженились, Михалков на какое-то время исчез, но потом опять появился. Он стал приходить к нам домой, мы общались, а потом он неожиданно сделал Оле сногсшибательное предложение – позвал ее работать художником у него на картине. Она тогда была студенткой первого курса Текстильного института, по тем временам – это был 1971 год – устроиться работать художником в кино было практически невозможно, даже если ты окончил ВГИК и имел диплом. Предложение, разумеется, было сделано не ей, а ее папе. Оля была человеком чрезвычайно наивным, она решила, что Никите нравятся ее работы. Вскоре Никита сообщил, что Оля утверждена на ставку художника. «Да, кстати, – добавил он, – не могла бы ты достать нам «Кодак»? Она удивилась: «А каким образом я могу достать «Кодак»? А Никита ответил: «Перестань прикидываться». Когда Оля поняла, что он от нее хочет, она жутко оскорбилась и сказала, что ничем помочь не может». 

Вы ревновали жену к Михалкову? 

Иван: «Я не испытывал по отношению к Никите никакой ревности, я был уверен в наших с Олей отношениях. Но Никита никак не мог успокоиться, потому что в этой истории он проиграл. После этого он все время старался сказать что-нибудь неприятное или нелестное в мой адрес».
</i>
✽ ✽ ✽


Продолжение следует…