✔✔
(+[___]::)  ¦̵̱ ̵̱ ̵̱ ̵̱ ̵̱(̢ ̡͇̅└͇̅┘͇̅ (▤8כ−◦ ┣▇▇▇▇▇═─ ⛑
  <b> Иван Петрович Павлов </b>
Создатель учения о высшей нервной деятельности, родился (14) 26 сентября 1849 года в Рязани, в семье священника. Учился в церковно-приходском училище, а после его окончания – в духовной семинарии.
В 1870 году Павлов поступил в Университет на естественное отделение физико-математического факультета, затем продолжил образование в Медико-Хирургической Академии (в настоящее время это Российская Военно-Медицинская Академия Санкт-Петербурга), закончив ее в 1879 году с золотой медалью.
Сорок шесть лет жизни и деятельности академика Павлова были неразрывно связаны с Институтом экспериментальной медицины.
Его наследие трудно переоценить. Он написал классические работы по физиологии кровообращения и пищеварения (Нобелевская премия, 1904). Ввел в практику хронический эксперимент, позволяющий изучать деятельность практически здорового организма. С помощью разработанного им метода условных рефлексов установил, что в основе психической деятельности лежат физиологические процессы, происходящие в коре головного мозга.
⛑
Используя факт убийства С.Кирова 1 декабря 1934 г., сталинское руководство обрушило на страну новую волну массовых репрессий. В первую очередь они коснулись Ленинграда. Только за два с половиной месяца после 1 декабря 1934 г. в городе было арестовано около 900 человек; тысячи ленинградцев, особенно представители старой интеллигенции, были высланы в отдаленные области СССР.
Переписка крупнейшего русского ученого И.П.Павлова с председателем Совета Народных Комиссаров В.М.Молотовым охватывает этот период. В своих письмах 85-летний академик резко выступает против государственного террора, в защиту необоснованно репрессированных людей.
----- 2
<i>
ИЗ ПИСЬМА И. П. ПАВЛОВА В СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР 21 ДЕКАБРЯ 1934 г.
...Я решительно не могу расстаться с родиной и прервать здешнюю работу, которую считаю очень важной, способной не только хорошо послужить репутации русской науки, но и толкнуть вперед человеческую мысль вообще, — Но мне тяжело, по временам очень тяжело жить здесь — и это есть причина моего письма в Совет. Вы напрасно верите в мировую революцию... Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм. До вашей революции фашизма не было. Ведь только политическим младенцам Временного правительства было мало даже двух Ваших репетиций перед Вашим Октябрьским торжеством. Все остальные правительства вовсе не желают видеть у себя то, что было и есть у нас, и, конечно, вовремя догадываются применить для предупреждения этого то, чем пользовались и пользуетесь Вы — террор и насилие... Да, под Вашим косвенным влиянием фашизм постепенно охватит весь культурный мир, исключая могучий англо-саксонский отдел (Англию, наверное, американские Соединенные Штаты, вероятно), который воплотит-таки в жизнь ядро социализма: лозунг — труд как первую обязанность и главное достоинство человека и как основу человеческих отношений, обеспечивающую соответствующее существование каждого — и достигнет этого с сохранением всех дорогих, стоивших больших жертв и большого времени, приобретений культурного человечества.
Но мне тяжело не от того, что мировой фашизм попридержит на известный срок темп естественного человеческого прогресса, а от того, что делается у нас и что, по моему мнению, грозит серьезной опасностью моей родине.
----- 3
<i>
Во-первых, то, что Вы делаете, есть, конечно, только эксперимент и пусть даже грандиозный по отваге, ...но не осуществление бесспорной насквозь жизненной правды — и, как всякий эксперимент, с неизвестным пока окончательным результатом.
Во-вторых, эксперимент страшно дорогой (и в этом суть дела), с уничтожением всего культурного покоя и всей культурной красоты жизни. Мы жили и живем под неослабевающим режимом террора и насилия. Если бы нашу обывательскую действительность воспроизвести целиком без пропусков, со всеми ежедневными подробностями,— это была бы ужасающая картина, потрясающее впечатление от которой на настоящих людей едва ли бы значительно смягчилось, если рядом с ней поставить и другую нашу картину с чудесно как бы вновь вырастающими городами, днепростроями, гигантами-заводами и бесчисленными учеными и учебными заведениями.
Когда первая картина заполняет мое внимание, я всего более вижу сходство нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий. А у нас это называется республикой. Пусть, может быть, это временно. Но надо помнить, что человеку, происшедшему из зверей, легко падать, но трудно подниматься. Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в этом, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно.
И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного человеческого достоинства.
Когда я встречаюсь с новыми случаями из отрицательной полосы нашей жизни (а их легион), я терзаюсь ядовитым укором, что остался и остаюсь среди нее. Не один же я так думаю и чувствую? Пощадите же родину и нас.
И.П.Павлов