Главной целью своей жизни Баталов, «человек неандерсталинской эпохи», как он сам себя называл, считал помощь людям: «Я стараюсь помочь другим, и это — уж поверьте — единственное, чем стоит заниматься. Надо помогать не абстрактной молодежи, не старикам вообще, а конкретному нищему, конкретному больному, старухе, которая ходит в целлофановых пакетах вместо калош. С годами начинаешь понимать, что дело не в лаврах и заработках, а в том, чтобы тебе хотелось помочь человеку — любому человеку, необязательно кому-то из твоих родных и близких. Я хорошо прожил свою жизнь. Да, небогато, без больших карьерных всплесков, но я никогда никого не оскорбил, ничем не поступился. Есть люди, которые вспомнят меня добром. А это не так уж мало, правда?»
Алексея Владимировича Баталова можно отнести к патриархам советского кинематографа. По сравнению с современными звездами экрана его фильмография, в которой содержатся всего 34 картины, невелика, однако в нее вошли фильмы, получившие высшую оценку в Каннах и Голливуде. Неправильные черты лица и высокий рост в сочетании с манерами истинного интеллигента и большим актерским талантом сделали по-настоящему культовыми практически всех героев Баталова, от Бориса в картине 'Летят журавли' до Гоши из 'Москва слезам не верит'. Судьба не баловала актера - но он, по его собственным словам, никогда не торговался с ней, принимая и военное детство, и тяжелую болезнь дочери, и несправедливость окружающих с тем же спокойным достоинством, которое было свойственно его киногероям.
Интересные факты и случаи из жизни А. Баталова:
НЕ СТАНЬ Баталов актером, из него мог бы получиться неплохой писатель. Он, кстати, является автором двух книг. А со сколькими великими людьми сводила его жизнь!
----- 2
<i>
Например, соседом его родителей был Осип Мандельштам. И когда приехавшей к нему в гости Анне Ахматовой не хватило для ночевки места, поэтесса пришла к Ардовым. (После того как родители Алексея разошлись, его воспитывал отчим — известный писатель-сатирик Виктор Ардов.) Для Баталова великая поэтесса станет просто «тетей Аней», которую он считал почти своей бабушкой и которая позволяла ему выступать с шутливыми пародиями на свои бессмертные стихи.
Рассказы знаменитого актера о великой поэтессе — это вообще отдельная тема, которой Баталов может посвятить не один вечер. И которой уже посвятил не одну книгу и телепередачу. «С самого детства, точнее, с шести лет, когда я впервые увидел Ахматову, — вспоминает Алексей Владимирович, — ее образ накрепко соединился в моем воображении с Ленинградом…
…Уже само появление Ахматовой в моей мальчишеской жизни было необычайно значительно и впечатляюще. Когда вместе с мамой я переехал в дом, где поселились писатели, вокруг нас появилось столько людей, связанных с событиями литературной жизни, с поэзией и непосредственно с Анной Андреевной, что в моем ребячьем сознании она сразу заняла особое, даже несколько таинственное, вроде инопланетянского, место.
Наша квартира помещалась в первом этаже, у самой земли, так что летом я отправлялся во двор не иначе как через окно; комнатки были маленькие, и потому диван, стоявший в главной комнате и занимавший большую ее часть, являлся в то же время и самым парадным местом. Здесь усаживали особо почетных гостей, а в дни детских праздников даже устраивали сцену.
По-хозяйски, один на всем диване я имел право царствовать только в дни болезни, да и то при условии очень высокой температуры. Но каждый раз, когда из Ленинграда приезжала эта непохожая на московских маминых подруг дама, которую все называли по имени и отчеству, она сразу получала диван.
----- 3
Она забиралась с ногами и так возлежала на нем, когда хотела и сколько хотела. Опершись на подушку, она могла и пить кофе, и читать, и принимать гостей.
Она не только приезжала из Ленинграда, но и сама вся, по моим понятиям, была ленинградская. Ее прическа с длинной аккуратной челкой, какие-то особенно просторные длинные платья, позволявшие легко располагаться на диване, огромный платок, медленные движения, тихий голос — все было совершенно ленинградское.
Помню, я должен был что-то сделать для Анны Андреевны — не то сбегать куда-то, не то отыскать нужную ей книгу — и потому, вернувшись домой, уже с порога спросил, где Анна Андреевна.
— В больнице, — был ответ.
Я опешил.
— Врач со «скорой» предполагает разрыв сердца.
— Когда это случилось?
— Утром во время завтрака.
— Как же, когда я сам завтракал с ней?!
К вечеру все подтвердилось. Это был обширнейший инфаркт. Жизнь Ахматовой повисла на волоске… Даже говорить с ней было запрещено, и врач допытывался у домашних, как это произошло: не упала ли больная и не ударилась ли как-то при этом, долгой или внезапно короткой была боль, теряла ли она сознание — и все тому подобное. Но ничего «тому подобного», типичного для такого сердечного удара, не было.
Мы сидели за столом и завтракали. Надобно сказать, что под руководством Ардова завтрак в нашем доме превращался в бесконечное, нередко плавно переходящее в обед застолье. Все приходившие с утра и в первой половине дня — будь то школьные приятели братьев, студенты с моего курса, артисты, пришедшие к Виктору Ефимовичу по делам, мамины ученики или гости Анны Андреевны, — все прежде всего приглашались за общий стол и, выпив за компанию чаю или «кофию», как говорила Ахматова, невольно попадали в круг новостей и разговоров самых неожиданных.
----- 4
А чашки и какая-то нехитрая еда, между делом сменяющаяся на столе, были не более чем поводом для собрания, вроде как в горьковских пьесах, где то и дело по воле автора нужные действующие лица сходятся за чаепитием.
В то утро все шло обычным порядком, только я выпадал первым и, поскольку нужно было уходить, старался по-настоящему съесть бутерброд и успеть выпить чаю. Дождавшись окончания очередной новости, которую принес кто-то из сидящих за столом, Анна Андреевна не спеша поднялась.
— Я на минуту вас покину, — сказала она. Взяла, как обычно, лежащую на диване сумочку, с которой никогда не расставалась, и направилась к двери.
— Анна Андреевна, я уже должен сейчас уходить, вы просили… — начал было я.
Ахматова повернулась, опираясь на полуоткрытую дверь.
— Бога ради, не думайте об этом, Алеша. Мы все решим вечером, — сказала она примирительно и, не торопясь, спокойно вышла из комнаты.
Я ушел. Через некоторое время, заварив очередную порцию свежего чая, мама заглянула в каморку Анны Андреевны. Ахматова лежала неподвижно, сумка была аккуратно поставлена на стул, туда, где стояла обычно, и только смертельная бледность лица заставила маму войти в комнату. Врач не верил этому рассказу…»
Когда Алексей вернулся из армии, Анна Андреевна дала ему крупную сумму денег, чтобы молодой человек приоделся. Гардероб юноши состоял тогда исключительно из гимнастерки и галифе. Но Баталов на все деньги купил машину «Москвич» и стал, пожалуй, единственным молодым актером МХАТа, лихо подруливавшим к зданию театра на персональном авто...
