<b>Помним</b>
   ❖ ❦
❥ ❖ ❧ ❤
<b>Анатолий Марченко </b>
Родился: 23 января 1938 г., Барабинск
Умер: 8 декабря 1986 г., Чистополь
   ♥ ღ ♥
30 лет назад в Чистопольской тюрьме умер известный диссидент
и правозащитник Анатолий Марченко. Он стал последним погибшим заключенным,
отбывавшим наказание по статье "антисоветская агитация и пропаганда".
Анатолий Марченко – человек удивительной судьбы. В 20 лет он
попал за решетку за драку, в которой не участвовал. Затем был побег из тюрьмы и
попытка побега за границу. Измена родине стала первой политической статьей
Марченко. В сентябре 1981 года он был осужден в шестой раз по статье
антисоветская агитация и пропаганда. Приговор – 10 лет лагеря строгого режима и
5 лет ссылки. 4 августа 1986 года Анатолий Марченко объявил голодовку с
требованием освободить всех политзаключённых в СССР.
http://www.svoboda.org/content/article/24415392.html
   ♥ ღ ♥
<i>
Из воспоминаний А.Марченко
Когда я сидел во Владимирской тюрьме, меня не раз охватывало
отчаяние. Голод, болезнь и, главное, бессилие, невозможность бороться со злом
доводили до того, что я готов был кинуться на своих тюремщиков с единственной
целью — погибнуть. Или другим способом покончить с собой. Или искалечить себя,
как делали другие у меня на глазах.
Меня останавливало одно, одно давало мне силы жить в этом
кошмаре — надежда, что я выйду и расскажу всем о том, что видел и пережил. Я
дал себе слово ради этой цели вынести и вытерпеть все. Я обещал это своим
товарищам, которые еще на годы оставались за решеткой, за колючей проволокой.
Я думал о том, как выполнить эту задачу. Мне казалось, что в
нашей стране, в условиях жестокой цензуры и контроля КГБ за каждым сказанным
словом это невозможно. Да и бесцельно: до того все задавлены страхом и
порабощены тяжким бытом, что никто и не хочет знать правду. Поэтому, считал я,
мне придется бежать за границу, чтобы оставить свое свидетельство хотя бы как
документ, как материал для истории.
Год назад мой срок окончился. Я вышел на свободу. И понял,
что был не прав, что мои показания нужны моему народу. Люди хотят знать правду.
Главная цель этих записок — рассказать правду о сегодняшних
лагерях и тюрьмах для политзаключенных, рассказать ее тем, кто хочет услышать.
Я убежден, что гласность — единственное действенное средство борьбы с
творящимся сегодня злом и беззаконием.
За последние годы в печати появилось несколько
художественных и документальных произведений о лагерях. Во многих других произведениях
говорится об этом то между прочим, то намеком. Кроме того, эта тема полно и
сильно освещается в произведениях, распространяющихся через Самиздат. Так что
сталинские лагеря разоблачены. Разоблачение не дошло еще пока до всех
читателей, но, конечно, дойдет.
Это очень хорошо. Но это и опасно: невольно возникает
впечатление, что все описанное относится только к прошлому, что сейчас ничего
подобного нет и быть не может. Раз уже даже в журналах об этом пишут, то
наверняка сейчас у нас все иначе, все как надо и все участники страшных
злодеяний наказаны, а жертвы вознаграждены.
Неправда! Сколько жертв «вознаграждено» посмертно, сколько
забытых и сейчас в лагерях, сколько новых туда попадает; и сколько тех, кто
сажал, допрашивал, мучил, и сейчас занимают свои посты или мирно живут на
пенсии, не понеся никакой — даже моральной — ответственности за свои дела.
Когда я еду в подмосковной электричке, вагоны наполнены благостными,
умиротворенными старичками-пенсионерами. Один читает газету, другой везет корзину
клубники, третий нянчит внука... Может, это врач, рабочий, инженер, получивший
пенсию после многих лет тяжелого труда; может, этот старик со стальными зубами
потерял их на следствии «с применением физических методов» или на колымских
приисках. Но мне в каждом мирном пенсионере чудится следователь, который сам
выбивал людям зубы.
Потому что я их достаточно видел, тех самых, в лагерях.
Потому что сегодняшние советские лагеря для политзаключенных так же ужасны, как
сталинские. Кое в чем лучше. А кое в чем хуже.
Надо, чтобы об этом знали все.
И те, кто хочет знать правду, а вместо этого получает
лживые, благополучные газетные статьи, усыпляющие общественную совесть.
И те, кто правду не хочет знать, закрывает глаза и затыкает
уши, чтобы потом когда-нибудь иметь возможность оправдаться и снова выйти
чистеньким из грязи: «Боже мой, а мы и не знали...»
Если у них есть сколько-нибудь гражданской совести и
истинной любви к родине, они должны выступить в ее защиту, как это всегда
делали настоящие сыны России.
Я хотел бы, чтобы это мое свидетельство о советских лагерях
и тюрьмах для политзаключенных стало известно гуманистам и прогрессивным людям
других стран — тем, кто выступает в защиту политзаключенных Греции и
Португалии, Южно-Африканской Республики и Испании. Пусть они спросят у своих
советских коллег по борьбе с антигуманизмом: «Что вы сделали для того, чтобы у
вас, в вашей собственной стране, политзаключенных хотя бы не воспитывали
голодом?»
Я не считаю себя писателем, эти записки не художественное
произведение. Все шесть лет я старался только видеть и запоминать.
Здесь, в этих записках, нет ни одного вымышленного лица, ни
одной придуманной истории. Там, где есть опасность причинить вред другим людям,
я не называю имен, умалчиваю о некоторых обстоятельствах и событиях. Но я готов
отвечать за истинность любой рассказанной здесь детали. Каждый случай, каждый
факт могут подтвердить десятки, а иногда и сотни, и тысячи свидетелей — моих
товарищей по заключению. Они могли бы, конечно, привести и еще множество
подобных и даже еще более чудовищных фактов, чем те, о которых я рассказал.
Легко можно предположить, что мне попытаются отомстить и
разделаться с правдой, которую я сказал на этих страницах, бездоказательно
обвинив в «клевете». Так вот, я заявляю, что готов отвечать на публичном
процессе, с приглашением необходимых свидетелей, в присутствии заинтересованных
представителей общественности и прессы.
Если же будет сделана еще одна инсценировка «публичного
процесса», когда у входа в суд представители КГБ отталкивают граждан, пользуясь
вместо публики переодетыми кагебистами в штатском, когда корреспонденты
иностранных газет (в том числе и коммунистических) топчутся у входа и не могут
получить никакой информации — как было на процессах писателей Синявского и
Даниэля, Хаустова, Буковского и других, — то это лишь подтвердит мою правоту.
... Однажды начальник отряда капитан Усов сказал мне:
— Вот вы, Марченко, всем недовольны, все вам не нравится. А
что вы сделали для того, чтобы было лучше? Убежать хотели, и все!
Если я после этих моих записок попаду под начало к капитану
Усову, я смогу ему ответить:
— Я сделал все, что было в моих силах. И вот я опять у вас.
http://www.memo.ru/history/diss/books/map4ehko/
</i>