https://www.messletters.com/ru/symbols/

Cимволы симпатичные

꧁ ꧂ ꧁꧂ ꕥ〘〙⊹

ℳ ℒℬℰℯℛℐℱℋℓℕℜℭ℘ℊᗩ


ⒶⒺⒾⓁⓈⓇⓃⓄⓘⓐⓉⒹⓂⒸⓢⓢⓞⓔⓜⒷⓝⒼ

..*.*... \O/..*..* 
*.....*...|....*... 
*......../.\....*..* 

<i> — Знаю, — сказал отец, разжигая трубку. — Мне повезло, что у меня такой сын уродился.
— А как я уродился у тебя, папа? — спросил я, чтобы поддержать дружеский разговор.
— Твоя мать немного поносила тебя в себе, а затем ты появился на свет. Она говорила, что ты расцветал у нее под сердцем, как цветок.
— Как котята у Чернушки?
— Да, вроде того.
— Знаешь, мне это как-то неприятно…
— Да… — Он помолчал, посмотрел через дверь конюшни на заросли и сказал: — Мне тоже было неприятно, когда я впервые узнал об этом. Но потом я увидел, что это очень хорошо. Посмотри на жеребенка, когда он бежит рядом со своей матерью: он так и льнет к ней, так и прижимается, прямо на бегу. Отец, словно показывая, как это бывает, прижался к столбу. — Так вот, прежде чем жеребенок родился, мать носила его в себе. А когда он появится на свет, то он так и прыгает вокруг нее, словно просится назад. Это все очень хорошо — так мне кажется. Ведь это лучше, чем если бы тебя просто кто-нибудь принес и отдал матери. Если пораскинуть мозгами, то видишь, что все очень хорошо придумано.
— Да, мне тоже так кажется. — Я тут же, на ходу, изменил свое мнение: Я люблю жеребят.
Мне вдруг понравилось, что лошади носят своих жеребят в себе.
— Я не хотел бы, чтобы меня просто кто-нибудь принес, — сказал я.
— Нет, я тоже этого не хотел бы, — согласился отец.
<b>  – Алан Маршалл

<b><i>

. .)

. ( (

████╗✫* ✫*

████║ .• ✫*¨ ✫*

████╝•.¸.• ✫*¨ ✫ &nbsp;  <b>Сергей Плотов </b>

ИЗ НОВОСТЕЙ

"Новые власти Украины, возможно, попытаются заселить Донбасс евреями; нынешними жителями «Земли Обетованной» заменят русских, от которых юго-восток страны будет зачищен". Такой версией поделился советник российского президента Сергей Глазьев.

<i>

Спят курганы - тёмные,

Как народы Африки.

Попрощавшись с местностью,

Где хамсин поёт,

Прихвативши скрипочки,

Намотавши шарфики,

Двинул в степь донецкую
Избранный народ.

Смотрят очи жаркие,

На края пригожие:

«Что за место райское!

Остаёмся жить!

На гешефты славные,

На дела хорошие

Только степь донецкая

Может вдохновить!»


Им на шахте угольной

Борщ кошерный подали,

Коногоны встретили

Криками «вэйзмир!».

Девушки – пригожие.

Парни – симпатичные.

Моисея - по боку,

Глазьев – наш кумир!

Чтоб арабы с русскими
Удивлённо охали
И со жгучей завистью
Думали про нас,
Самолётом, поездом,
Автостопом, пёхом ли,
Чучелом ли, тушкою -
Лишь бы на Донбасс!

[♦]]]

<i>

Я вовсе не хочу знать, что говорят обо мне за моей спиной — я и без того о себе достаточно высокого мнения.

</i>

<b>— Оскар Уайльд

</b>

[♣]]]

<i>

Когда-то, чего мы очень долго ждем, наконец приходит, оно кажется неожиданностью.

</i>

<b>— Марк Твен

</b>

[♠]]]

<i>

Не позволяй своей жизни быть просто мертвым ритуалом. Пусть будут мгновения необъяснимого. Пусть будут некоторые вещи, которые таинственны, для которых ты не можешь привести никаких причин. Пусть будут некоторые действия, из-за которых люди подумают, что ты немного с приветом. Человек, который на сто процентов нормален, не жив. Немного безумия рядом со здравомыслием — это всегда великая радость.

</i>

<b>— Ошо

░▒▓  <b>Крылья для одиночек с Сергеем Протасовым.</b>

· <i>

Мой отец – стихийный антисемит, любитель американского джаза и потому непримиримый враг любой советчины – перед смертью на две трети пересмотрел свои взгляды. Однажды после укола морфия (у него была четвертая стадия рака желудка) он сказал мне, что евреи в смысле культуры и есть настоящие русские, потому что единственный человек, с которым он мог толком поговорить о Чехове или Пушкине был доцент Гильденблат – еврей, преподававший евреям химию в еврейском Менделеевском институте, где мой русский отец – как еврейский Иосиф - работал плотником. Помолчав, он добавил, что задумка с социализмом у евреев была верная и получилась бы, кабы не оказались мы сами по психологии рабами и хамами. Про джаз он не сказал ничего, но я-то знал, что его боги – афроамериканские певцы, трубачи и ударники – не покинули его внутреннего Олимпа до самого конца и вовсю жарили свинг, пока мятущаяся в том же ритме душа моего родителя отлетала в гремящий великой чёрной музыкой небесный Карнеги Холл.
Мой отец был странной личностью, и это я от него унаследовал в полной мере. Разве что пью я меньше, спорю и работаю без его азарта, в разы больше него вру и неизмеримо чаще иду на компромиссы с самим собой. Он окончил неполные семь классов, но именно благодаря ему, будучи всего девяти лет отроду, я впервые заглянул в мир настоящей поэзии. Отец тогда пришёл домой сильно пьяный с разбитой в кровь головой и сказал, что подрался в ресторане с поэтом-песенником Шафераном из-за его отношения к Маяковскому.  «Кровавое дело - стихи», – подумал я и для выяснения обстоятельств немедленно снял с книжной полки пухлый темно-серый томик. О, да - это были строки-кинжалы, достающие до самого сердца, строки-кровостоки! 

------------------- 2

<i>

Отец же, прижимая к голове быстро наливавшееся алым вафельное полотенце, декламировал мне «Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана/ Я показал на блюде студня косые скулы океана!»… Я ничего не понял, но от таинственной и грозной красоты этих слов у меня так перехватило дыхание, что до сих пор я дышу полной грудью только сквозь распахнутые жабры любимых книг.
О том, чтобы мне было, чем дышать, отец заботился больше, чем о хлебе насущном. Иногда у нас не было денег даже на картошку, и мама плакала, проклиная папину водку и беспочвенный романтизм. Её надежды на светлое семейное будущее таяли со скоростью появления у нас ещё одной кипы джазовых пластинок (его кислород) и ещё одной полки собраний сочинений (дыхательный аппарат для меня).
«Нивы сжаты/ рощи голы/ на полях туман и сырость/ Колесом за сини горы/ Солнце красное скатилось»… «Роняет лес багряный свой убор/ Сребрит мороз увянувшее поле/ Проглянет день, как будто поневоле/ И скроется за край окружных гор»... Он научил меня магии этих великих мантр, отменившей для меня все обычные вещи и с тех пор неустанно воздвигавшей во мне - меня.
Ничто материальное у нас не задерживалось, особенно деньги. Любое имущество, заводившееся в нашем доме, неизбежно гибло, расползаясь как старые истлевшие простыни. Только книги и диски жили здесь без опаски. До сих пор, покупая дорогую одежду, я нисколько не сомневаюсь, что вот этот пиджак непременно порвётся, а на этот галстук обязательно будет посажено ужасное жирное пятно. Вещи бегут от меня, как когда-то бежали от моего отца, освобождая место верным словам, вечным мелодиям и лучшим друзьям, которым никогда не станет тесно в моем доме, как бы он ни был мал.
Я помню, как в третьем классе мы с отцом вместе читали вслух «Дары волхвов» О. Генри. Мне нужно было выучить этот рассказ и выступить с ним на школьном вечере, посвящённом (почему-то) борьбе с угнетением рабочих в США.

--------------- 3

<i>

 В рассказе речь шла о бедной молодой паре, приближавшемся Рождестве и необходимости найти деньги на подарок любимому человеку. Денег не нашлось, и чтобы подарить мужу цепочку для карманных часов, жена продала свои роскошные волосы, а муж, чтобы купить черепаховые гребни, о которых она давно мечтала, продал свои часы. В сущности, рассказ был о том, как нелепо велика настоящая любовь, как тесно ей в мире вещей. И как ошибаются мудрые счетоводы-волхвы, беспомощные перед непредсказуемой наивностью сердца.
Я так и не выучил этот текст, так и не выступал. Потому что в конце, когда герои дарят друг другу теперь уже совершенно ненужные им подарки, мы с отцом не могли сдержать слёз. Он – огромный, пахнущий водкой и табаком, он, сильный и шумный - с вечно отбитым синим ногтем на большом пальце левой руки, он – не знающий страха и раз в месяц обязательно ввязывавшийся в неравную драку. И я – слабый наследник его безвещного королевства, его нищих доменов и феодов, его бумажных армий и чёрных заморских трубадуров. Мы оба плакали, а как же ещё?
Наверное, мы с ним, всё-таки, евреи. Евреи из того самого потерянного колена Израилева, которое никогда не прекратило странствий, не сдалось на милость вещей и стен, не стало банкирами или хлебопашцами, а лишь мечтателями и искателями чего-то навеки скрытого. Социалистами не из любви к справедливости, а просто – из любви.
Лучшие в мире негры поют для нас лучшие в мире песни, великие перья скрипят над нами, как мачты, ветер перелистывает наши дома и страны, не задерживаясь ни на одной из страниц. А мы - вместе с отцом, - мы всё читаем и читаем вслух «Дары волхвов».
И оба почему-то плачем. А как же ещё?

© Крылья для одиночек
© Сергей Протасов

° 。 ° ˛˚˛ * _Π_____*。*˚

˚ ˛ •˛•˚ */______/~＼。˚ ˚

˚ ˛ •˛• ˚ ｜ 田田 ｜門 ღ ღ &emsp;  &emsp; <b>Михаил Бару. Заметки из ФБ

</b>

  &emsp; <i>Когда гости, наконец, угомонятся и уйдут в дом, остаться в беседке посидеть молча рядом с полупустой бутылкой красного сухого вина, с бокалом, на дне которого еще шевелится прозрачный мотылек, послушать как гудят майские жуки, как медленно, по каплям, вытекает из кем-то забытого и невыключенного радиоприемника черный, точно ром Bacardi, блюз, смотреть на мигающие красные и желтые огоньки на далеком шоссе и думать о том, что… даже не думать, а чувствовать… нет, скорее, жалеть… да ни о чем, кроме того, что пришлось бросить курить лет десять назад. Можно было бы не делать вид, что ты думаешь, чувствуешь и все такое, а просто сидеть в клубах голубого, пахнущего медом и черносливом, дыма, попыхивать трубкой и она бы (вместе с клубами дыма) за тебя думала, чувствовала и жалела… Немного жалела. Совсем чуть-чуть.

░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки в ФБ

100 ЛЕТ НАЗАД РОДИЛСЯ СЛУЦКИЙ
 </b>

░░|  <i>Борис Слуцкий, великий стихотворец, реформатор русского стихосложения, Учитель. Поэт, который оказал мощное влияние на многих, в том числе и на Иосифа Бродского.

Возможно, уместно вспомнить также, что кузен Слуцкого, Меир Амит — Меир Хаймович Слуцкий, начальник военной разведки, потом директор Моссада в 60-е годы.
Завидую друзьям, которые были в его семинаре. Но зато посмертный трехтомник Бориса Абрамовича всегда со мной...

* * *
Ценности сорок первого года:
я не желаю, чтобы льгота,
я не хочу, чтобы броня
распространялась на меня.

Ценности сорок пятого года:
я не хочу козырять ему.
Я не хочу козырять никому.

Ценности шестьдесят пятого года:
дело не сделается само.
Дайте мне подписать письмо.

Ценности нынешнего дня:
уценяйтесь, переоценяйтесь,
реформируйтесь, деформируйтесь,
пародируйте, деградируйте,
но без меня, без меня, без меня. </i> |░░

░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки в ФБ

 </b>

░░|  <i></i> |░░