✔✔
░ͧ̐ͥ̽ͯ̐̈͏̹ ܓ♥ܟܢ
<i>
ГОЛОС БЕЗУПРЕЧНОЙ ЧИСТОТЫ...
Мастерица виноватых взоров,
Маленьких держательница плеч!
Усмирен мужской опасный норов,
Не звучит утопленница-речь …
Ходят рыбы, рдея плавниками,
Раздувая жабры: на, возьми!
Их, бесшумно охающих ртами,
Полухлебом плоти накорми.
Мы не рыбы красно-золотые,
Наш обычай сестринский таков:
В теплом теле ребрышки худые
И напрасный влажный блеск зрачков.
Маком бровки мечен путь опасный...
Что же мне, как янычару, люб
Этот крошечный, летуче-красный,
Этот жалкий полумесяц губ?..
Не серчай, турчанка дорогая:
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи тёмные глотая,
За тебя кривой воды напьюсь.
Наша нежность - гибнущим подмога,
Надо смерть предупредить - уснуть.
Я стою у твоего порога.
Уходи, уйди, еще побудь.
<b>
Мандельштам</b>
(1934)
</i>
Природа одарила эту хрупкую женщину нежнейшей привлекательностью, «сражавшей» мужские сердца наповал без каких-либо с её стороны усилий - такой ей повезло родиться. И современникам казалось, что, по большому счёту, на свет она появилась ради того только, чтобы исторгнуть высокие слова восхищения и любви из груди одного из лучших поэтов России, непревзойдённого мастера слова, Осипа Мандельштама. Это её, Марию Сергеевну, почему-то друзьями прозванную «турчанкой», и своё полыхающее неразделённое чувство запечатлел он в лучшем, по определению Анны Ахматовой, любовном стихотворении XX века
А через десятки лет к лучшим образцам любовной лирики ХХ века Ахматова отнесёт ещё одно произведение. И что на этот раз <b> Мария Петровых </b> будет не музой-вдохновительницей, а написавшим это стихотворение поэтом:
----- 2
<i>
Назначь мне свиданье на этом свете.
Назначь мне свиданье в двадцатом столетье.
Мне трудно дышать без твоей любви.
Вспомни меня, оглянись, позови! (…)
Назначь мне свиданье у нас на земле,
В твоём потаённом сердечном тепле.
Друг другу навстречу по-прежнему выйдем.
Пока ещё слышим,
Пока ещё видим,
Пока ещё дышим,
И я сквозь рыданья
Тебя заклинаю: назначь мне свиданье! …
Хотя бы в последний мой смертный час
Назначь мне свиданье у синих глаз.
(1953)
</i>
Но, вот парадокс - истинный поэт, женщина, которая до своего последнего часа вообще не выпускала собственные стихи в свет и прославилась только в сегодняшней России, знаменита была ещё при жизни, в литературных кругах её имя было «на слуху». В тот период в литературных кругах Мария Петровых была известна как блестящий, даже первоклассный переводчик национальных поэтов. Первый ее поэтический вечер был организован лично Пастернаком (Мария Сергеевна, вспоминала, что в эвакуации для неё «самым близким и дорогим человеком был Пастернак») в чистопольской писательской "колонии" и имел ошеломляющий успех. Там же ее приняли в Союз писателей. Второй вечер -уже в Москве - был не менее успешным. Несмотря на блестящее выступление в Союзе Писателей и рекомендации Пастернака и других авторитетных доброжелателей, рукопись, которую она сдала в издательство «Советский писатель», была отвергнута как «несозвучная эпохе» Свои продолжавшие рождаться стихи Мария Петровых больше никогда не предлагала издательствам – только переводы.
----- 3
Беспощадный каток сталинских репрессий, терзавший родных и близких Анны Ахматовой, не обошёл и Марию Сергеевну. Железными гусеницами «прошёлся» он по её окружению. Горечь чреды тяжких разлук и утрат довелось ей отведать смолоду, причём даже раньше, чем настигли они Анну Андреевну. Около 15 лет провел в лагерях и тюрьмах ее муж, где и умер в 1942 году от голода:
<i>
Не взыщи, мои признанья грубы,
Ведь они под стать моей судьбе.
У меня пересыхают губы
От одной лишь мысли о тебе.
Воздаю тебе посильной данью —
Жизнью, воплощенною в мольбе,
У меня заходится дыханье
От одной лишь мысли о тебе.
Не беда, что сад мой смяли грозы,
Что живу — сама с собой в борьбе,
Но глаза мне застилают слезы
От одной лишь мысли о тебе.
(1941)
</i>
***
<i>
Не нынче ль на пороге,
От горя как в бреду,
Я почтальону в ноги
С мольбою упаду...
Возможно ль быть несчастней?
Я жду тебя весь год,
Как смертник перед казнью
Помилованья ждет
</i>
После 18 лет бесконечных арестов и мучений в казахстанской ссылке был отыскан и расстрелян её родной дядя Иван Семёнович Петровых - непреклонный архиепископ ленинградский Иосиф, возглавивший церковную оппозицию сталинскому прислужнику митрополиту Сергию Страгородскому. Другой дядя Дмитрий Александрович Смирнов в 1940 году после четвёртого ареста, завершившего 18 лет жестоких гонений, истязаний, подневольной работы на лесоповале, ссылки в казахстанские степи, скончался в тюрьме. Русской православной церковью этот мученик был причислен к лику святых.
<i>
Судьба за мной присматривала в оба,
Чтоб вдруг не обошла меня утрата.
Я потеряла друга, мужа, брата,
Я получала письма из-за гроба.
</i>
----- 4
Опираться приходилось лишь на свои силы, с этим она уже свыклась:
<i>
Никто не поможет, никто не поможет,
Метанья твои никого не тревожат,
В себе отыщи непонятную силу,
Как скрытую золотоносную жилу.
Она затаилась под грохот обвала,
Поверь, о поверь, что она не пропала,
Найди, раскопай, обрети эту силу,
Иль знай, что себе ты копаешь могилу.
Пока ещё дышишь – работай, не сетуй,
Не жди, не зови (...)
</i>
Но все же жизнь брала свое... В сентябре 1942 года приехавшая в Москву по поступившему, наконец, от Александра Фадеева вызову, Мария Петровых впервые взглянула в его синие глаза и уже никогда не смогла оторвать от них взгляда…
<i>
(…) Милый, ты передо мной в долгу.
Вспомни, что осталось за тобою.
Ты мне должен - должен! - я не лгу -
Воздух, солнце, небо голубое,
Шум лесной, речную тишину, -
Всё, что до тебя со мною было.
Возврати друзей, веселье, силу
И тогда уже - оставь одну.
(1943)
***
— Но в сердце твоем я была ведь? — Была:
— Блаженный избыток, бесценный излишек…
— И ты меня вытоптал, вытравил, выжег?..
— Дотла, дорогая, дотла.
Неправда. Нельзя истребить без следа.
Неясною тенью, но я же с тобою.
Сквозь горе любое и счастье любое
Невольно с тобою — всегда.
(1943)
***
Ты отнял у меня и свет и воздух,
И хочешь знать — где силы я беру,
Чтобы дышать, чтоб видеть небо в звездах,
Чтоб за работу браться поутру.
Ну что же, я тебе отвечу, милый:
Растоптанные заживо сердца
Отчаянье вдруг наполняет силой,
Отчаянье без края, без конца.
</i>
----- 5
Поступившись даже своими принципами, она целиком отдалась нахлынувшему чувству.
Мучительная, запретная любовь к известному писателю, который был женат…В кругу духовно близких Марии Сергеевне людей, о её всепоглощающей любви к одиозной фигуре сталинского прислужника, который покорно отдавал на заклание своих собратьев-поэтов и писателей, а в послевоенное время в числе первых включился в антисемитскую кампанию против «космополитов», об этой её беде тактично не упоминали, мирилась даже Ахматова.
Весной 1956 года жизнь Фадеева трагически оборвалась, он застрелился. Для Марии его уход оказался невосполнимой утратой…
<i>
Скажи — как жить мне, как мне жить
На этом берегу?
Я не могу тебя забыть
И помнить не могу.
Я не могу тебя забыть,
Покуда вижу свет,
Я там забуду, может быть,
А может быть, и нет.
А может быть, к душе душа
Приникнет в тишине,
И я воскресну не дыша,
Как вечный сон во сне.
На бездыханный берег твой
Возьми меня скорей
И красотою неживой
От жизни отогрей.
***
Ни ахматовской кротости,
Ни цветаевской ярости —
Поначалу от робости,
А позднее от старости.
Не напрасно ли прожито
Столько лет в этой местности?
Кто же все-таки, кто же ты?
Отзовись из безвестности!..
О, как сердце отравлено
Немотой многолетнею!
Что же будет оставлено
В ту минуту последнюю?
Лишь начало мелодии,
Лишь мотив обещания,
Лишь мученье бесплодия,
Лишь позор обнищания.
Лишь тростник заколышется
Тем напевом, чуть начатым…
Пусть кому-то послышится,
Как поет он, как плачет он.
(1967)
</i>
Скончалась Мария Петровых летом 1979 г. в возрасте 71 года в Москве.
