░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|
Израильские заметки
ПОЭТ В ШИНЕЛИ
</b>
░░|<i>
Юля Друнина как услышала о войне, приписала себе год. Немец уж попёр на Москву,
и она копала рвы под Можайском. Как-то потерялась во время бомбежки, прибилась
к пехотинцам. Те обрадовались: медсестра! Она влюбилась в комбата. Она
посвятила ему стихи.
Но через неделю, выбираясь из окружения, комбат подорвался
на мине.
В сорок третьем ее чуть не убил осколок снаряда – попал на
волосок от сонной артерии. Ее комиссовали. Стихов уже была написано пару
тетрадок, но в Литературный не приняли.
Она вернется в институт через год, после того, как получит
контузию в боях за Латвию, в составе артиллерийского полка. Ее не было в
списках студентов. Но никто не посмел указать на двери старшине медицинской
службы с боевыми наградами.
Она выйдет замуж за поэта-фронтовика Николая Старшинова.
Родится дочь Лена. Потом ее мужем станет отсидевший за роман с Аллилуевой
Алексей Каплер. И его она потеряет, и похоронит в любимом Крыму.
Из 16-ти своих книг стихов она увидела при жизни половину, в
том числе и двухтомник избранного.
Ее выберут народным депутатом, но политика покажется ей
лицемерным занятием. Она из нее уйдет. И, наверное, дело не в том, что Юлия
Владимировна Друнина не смогла выдержать вранья и лицемерия «нового времени».
Это время не смогло смотреть в глаза фронтовикам.
Противоречие оказалось неразрешимым: любимая ею страна гибла
на глазах.
В ноябре 1991-го она добровольно ушла из жизни из-за угарных
газов от «Москвича» в своем гараже.
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы. -
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит? </i>|░░