♨️ ♨️ ♨️
  <b> Вадим Жук</b>
64 человека - это очень, очень много.
Убедительно говорят о гораздо большем количестве.
Но 64 это тоже невыносимо непредставимо много.
Зачем множить горе ложью?
Зачем ещё больше восстанавливать против себя ложью?
Ведь эта смертельная шахматная доска - эти шестьдесят четыре навсегда - это Бог знает, как много!
  <b>Лев Рубинштейн
</b>
«Мы говорим о демографии и теряем столько людей», - сказал президент огромной страны в рамках импровизированных скорбных мероприятий и в порядке экспресс-сочувствия к пострадавшим.
Удушаемые ядовитым дымом дети, из последних сил стучавшиеся в запертые двери? Обезумевшие от ужаса и горя родители, не представляющие себе, как они будут жить дальше? Скованные ужасом и гневом жители города? Содрогнувшиеся от кошмара многочисленные жители других городов и стран?
Не, какое там! Демография. Теряем людей. Какие цифры потеряли? Многовато, многовато. Нельзя столько терять людей, нехорошо. Поменьше надо терять. Недоработки на местах. Надо как-то демографию подправить, а то что ж это получается.
По-хорошему, таким небелковым организмам не то чтобы доверять управление ядерной страной, водительские права выдавать нельзя.
♨️ ♨️ ♨️
  <b>Михаил Салтыков-Щедрин</b>
Человек приходит к собственному жилищу, видит, что оно насквозь засветилось, что из всех пазов выпалзывают тоненькие огненные змейки, и начинает сознавать, что вот это и есть тот самый конец всего, о котором ему когда-то смутно грезилось и ожидание которого, незаметно для него самого, проходит через всю его жизнь. Что остается тут делать? что можно еще предпринять? Можно только сказать себе, что прошлое кончилось и что предстоит начать нечто новое, нечто такое, от чего охотно бы оборонился, но чего невозможно избыть, потому что оно придет само собою и назовется завтрашним днем.
  <b> Вадим Жук</b>
64 человека - это очень, очень много.
Убедительно говорят о гораздо большем количестве.
Но 64 это тоже невыносимо непредставимо много.
Зачем множить горе ложью?
Зачем ещё больше восстанавливать против себя ложью?
Ведь эта смертельная шахматная доска - эти шестьдесят четыре навсегда - это Бог знает, как много!
  <b>Лев Рубинштейн
</b>
«Мы говорим о демографии и теряем столько людей», - сказал президент огромной страны в рамках импровизированных скорбных мероприятий и в порядке экспресс-сочувствия к пострадавшим.
Удушаемые ядовитым дымом дети, из последних сил стучавшиеся в запертые двери? Обезумевшие от ужаса и горя родители, не представляющие себе, как они будут жить дальше? Скованные ужасом и гневом жители города? Содрогнувшиеся от кошмара многочисленные жители других городов и стран?
Не, какое там! Демография. Теряем людей. Какие цифры потеряли? Многовато, многовато. Нельзя столько терять людей, нехорошо. Поменьше надо терять. Недоработки на местах. Надо как-то демографию подправить, а то что ж это получается.
По-хорошему, таким небелковым организмам не то чтобы доверять управление ядерной страной, водительские права выдавать нельзя.
♨️ ♨️ ♨️
  <b>Михаил Салтыков-Щедрин</b>
Человек приходит к собственному жилищу, видит, что оно насквозь засветилось, что из всех пазов выпалзывают тоненькие огненные змейки, и начинает сознавать, что вот это и есть тот самый конец всего, о котором ему когда-то смутно грезилось и ожидание которого, незаметно для него самого, проходит через всю его жизнь. Что остается тут делать? что можно еще предпринять? Можно только сказать себе, что прошлое кончилось и что предстоит начать нечто новое, нечто такое, от чего охотно бы оборонился, но чего невозможно избыть, потому что оно придет само собою и назовется завтрашним днем.