<i><b> Знаменитый французский
поэт Андре Шенье родился в Стамбуле в 1762 году</i></b>
*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*
*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*
<i>Иван
Бунин об Андре Шенье
Мало кто знает, что
знаменитый французский поэт был француз только наполовину. Ленотр рассказывает,
что Париж и двор Людовика XV настолько поразили и очаровали «одного из восьми
богатых вельмож», бывших в свите посла Отоманской империи, вручавшего свои
грамоты французскому королю в марте 1721 года, что этот вельможа, возвратясь на
родину, в Стамбул, до конца жизни остался фанатическим поклонником Франции. Он
даже свою новорожденную дочку назвал по-французски, Елизабет, и воспитал ее в
таком восхищении перед французским двором, что она до двадцати пяти лет ждала
себе жениха не иначе как в образе прекрасного рыцаря из Парижа, а не
дождавшись, вышла все-таки за француза, за скромного советника французского
посольства, Людовика Шенье.
Вот от этой-то мечтательной турчанки и родился Андре Шенье,
говорит Ленотр. Когда ему сравнялось три года, родители его переселились в
Париж. И он привез сюда с собой, в своем младенческом сердце, унаследованную от
матери жажду прекрасного и ту страстность, что создают поэты, а мать - свои
наконец-то готовые осуществиться мечты. Действительность, однако, оказалась и
для него, и для нее очень жестокой.
₰
Андре долго жил в Лондоне, совсем не интересуясь политикой и
предаваясь только развлечениям, которых требовала его сильная и горячая натура.
Но в 1790 году он возвратился во Францию и попал в вихрь всеобщего энтузиазма.
Туг, не за страх, а за совесть, он на время страстно поверил «в обновление
человечества, достойное благ Свободы и подчиненное всемогуществу Разума».
Однако время это длилось не долго: он был для революции
слишком умен, зряч и благороден. Он быстро отличил в толпе, кинувшейся на
добычу, наивных глупцов от убийц по найму и по инстинкту, и тотчас же принял
участие в контрреволюционной борьбе с тем пылом, который называли даже
«кровожадным» и который, конечно, состоял только в благородной ненависти к
подлой кровожадности революционеров. Его душа, полная любви ко всему высокому,
прекрасному и чистому, была потрясена зрелищем торжествующего мошенничества и
зверства, попрания всех святынь и традиций, видом всей той циничной лжи,
пошлости, грязи и тирании, которыми отличаются все «взрывы народного гнева», и
он не мог не восстать на революцию, а восстав не мог не погибнуть. И гибель эта
была ужасна.
₰
Посадили Шенье в тюрьму Сен-Лазар, старое, грязного цвета
здание за тремя железными решетками, похожее на гигантскую вонючую клетку для
диких зверей, набитое сверху донизу узниками, которые вечно стонали и выли,
чувствуя себя стадом, согнанным на двор бойни. И как только его посадили, он
решил умереть:
- Приди, приди, о смерть, освободи меня, - пишет он, войдя в
тюрьму.
Но могло ли его страстное сердце принять столь скорую и
безмолвную смерть?
- Как? Умереть, не плюнув в лицо террору? Умереть, не узнав,
не осмеяв, не повергнув в грязь палачей и словоблудов? Не оставив ничего, чтобы
могло умилостивить историю за всю тьму убиенных?
И Шенье остался жить, ждать казни, чтобы писать и
проклинать. «И слава ему - говорит Ленотр, - слава поэту, выразившему возмущенную
душу изнасилованной Франции, кинувшему из темницы анафему тем, кто обесчестил
ее!» Прекрасные слова. Только одну ли Францию обесчестила ее «великая
революция»? Не всю ли Европу, не все ли культурное человечество?
Казни шли непрерывно, изо дня в день. И поэтому Шенье не
скоро дождался своей очереди, - его казнили только в первых числах Термидора.
₰
Когда войдёт баран в пещерный сумрак бойни
И поглотит его
проём –
Отара, пастухи,
последний пёс конвойный
Уже не думают о
нём.
Мальчишки, что за
ним, гоняясь, ликовали,
Красоток
разноцветный рой –
Они его вчера
умильно целовали,
Украсив пёстрой
мишурой, –
Не вспомнят про
него, когда мягка котлета.
Что в бездне
помощи искать?
Мне ясен мой
удел. Не надо ждать ответа.
Пора к забвенью
привыкать.
Как тысячу
других, отрезанных от мира,
Назавтра, стадо
поделя,
Разделают меня и
выкинут для пира
Клыкам
народа-короля.
А что могли
друзья? Рукой родной и близкой,
Мой истомлённый
дух леча,
В решётку
передать случайную записку
Да золотой для
палача...
Живущий должен
жить. Не мучайтесь виною.
Живите счастливы,
друзья.
Вам вовсе ни к
чему спешить вослед за мною.
В другие времена
и я
Отвел бы, верно, взгляд от страждущих в
неволе,
Не замечая
скорбных глаз.
Сегодня мой черёд
кричать от этой боли,
Да будет жизнь
светла для вас.
</i>
eliza_liza
eliza_liza 
masha11