24 июл. 2017 г.

░░|░░|░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки
</b>
░░|<i> В эти дни слушаю Высоцкого насквозь, и думаю, что бы сказал он о наших временах?
Да, наверное, и не важно. Важнее, что живой Высоцкий вряд ли кое-кому понравился бы со своими текстами. Мертвый - другое дело. Мертвый стихотворец безопаснее.
Июль 80-го перед глазами, олимпийские мишки, фанта, пепси, пэлмэл. Девчонок да алкашню центровую - за 101-й километр, детей - в лагеря.
И вот в этой как бы вычищенной, но почти расплавленной Москве - новость как мороз по коже!
Да ничего, ничего... Он уже далече от всех. И от тех, кто проклинал. И от нас, кто любил. Кто твердил его строчки, как присловья, поговорки, заклинания. Владимиру Семеновичу все равно, что его, наконец, признали русским поэтом.
А ведь не хотели!
Что как актер бывал недосягаемо высок, незаменим.
А ведь гнобили, указывали место!
Бухал и ширялся? Это его личное дело. Право Мастера.
Но когда показывают всякий там попсовый хлам, самое время вспомнить: петь можно не только во имя бабла. Смотреть в глаза людям - не ради собачьего подхалимажа. Любить - не ради выгоды.
И вот даже в нашем, перевернутом мире, люди московские поедут 25-го в Ваганьково с букетиками.
На встречу со своей юностью.
И не надо спрашивать, почему этот снимок, а не какой-то другой. Типа - не в обнимку там, с гитарой.
По кочану!
Счастлив он здесь потому что... </i>|░░


░░|░░|░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки

</b>
░░|<i> 1980. ИЮЛЬ.
Это время вспоминается как светопреставление, на фоне которого погиб Владимир Высоцкий. 
В июле 1980 муровцы задержали 20 легендарных воров в законе. Их привезли не в автозаке, а на автобусе в МУР. Там перед глазами изумленных воров предстал сам министр МВД Щелоков (тоже пахан и немалый вор), который попросил помочь «избавить столицу от нежелательных эксцессов в период Олимпиады». После чего воров, напоив фантой и кока-колой, отпустили.
До этого киданули автора олимпийского Мишки Чижикова. Виктору Александровичу заплатили за символ Олимпиады как за рисунок «Мишка забавный» 300 руб., да еще уговорили подписать заявление, что все доходы будут перечислены на счет Оргкомитета Игр.
Я как раз съехал от Щекоча из Очакова, к его вящему удовольствию, и жил на Малой Бронной. И мы, размахивая портвейном, шли себе в сторону Патриарших после сидения в «Аисте».
Повсюду маячили типы в белых рубашках со скобками на затылках КГБ волновалось. Они даже учредили специальный отдел для «оперативно-чекистских мероприятий по срыву подрывных акций противника".
"Противником", наверное, им казались журналисты.
Вертухаям разного жанра, конечно, давно не нравились наши встречи, тексты и песни. Но еще больше – академик Сахаров. в 20-х числах июля Брежнев получил от него письмо с советами прекратить, наконец, войну в Афганистане.
Вот еще почему, наверное, власти старались, чтобы похороны Высоцкого прошли как можно незаметнее.

//////////////////////////////////////////
<i>
О смерти поэта было разрешено сообщить двум газетам. «Вечерней Москве» - под управлением единственного шеф-редактора еврея Индурского, - и «Советской культуре».
Но не поэтому 28 июля Высоцкого провожали десятки тысяч людей. Они восприняли уход певца как личное горе. Ушел голос, который жил у них дома, разделял семейные праздники, проводы в армию, свадьбы, даже поминки. Он звучал из кассетников в электричках, на рынках, в казармах, в коммуналках и за зелеными заборами начальства.
Потеря была оглушительной, невероятной… Какая там Олимпиада? Москва выключила телевизоры. Страна плакала, и незнакомые люди обнимались и угощали друг друга водкой.
За 5 лет до Горбачева и «ветра перемен».
За 11 лет до стояния у Белого дома.
За 20 лет до прихода Путина, войны на Украине, бомбардировок в Сирии.
За 35 лет до спланированного уничтожения пришлым мэром всего, что мы любили в нашей Москве.
За тысячи наших одиноких ночей в отдельных квартирах, в обнимку с ноутбуками.
Под московские дожди.
Холодным летом семнадцатого года. 
</i>|░░
ﺼﮕﭫﯤﺖﮢﯔﭫﮱﺼﮕﭫ
<i>
Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть,
 Лучше кости глодать, чем прельститься страстям,
За столом у мерзавцев, имеющих власть.


&emsp;&emsp; <b>© - Омар Хайям</b> </i>




&emsp;&emsp;°°•●•°♡°•●•°°


♡°Преодоление трудностей — одно из наслаждений жизни.


♡°Глубокое заблуждение полагать, будто умный человек умен во всем. Он умен в материях, требующих ума, а в делах, касающихся сердца, бывает очень и очень глуп.



♡°Кто знает, куда смотреть, рано или поздно увидит то, что хочет увидеть.


&emsp;&emsp; <b>© - Борис Акунин</b> </i>
&emsp;  <b> Серебряный Век: Творцы, Творения, Эпоха</b>
 
<b>
Фёдор Степун. "Бывшее и несбывшееся".
</b> <u> </u
 <i
«На одном из вечеров был в гостях начинавший входить в большую моду Алексей Николаевич Толстой с его тогдашней женой Софьей Исааковной.
Первою в столовую, где уже сидело много гостей, вошла графиня — красивая черноволосая женщина, причесанная в стиле Клео-де-Мерод, в строгом, черном платье, перехваченном по бедрам расписанным красными розами шарфом. За графиней появился граф — плотный, крутоплечий, породистый, выхоленный и расчесанный, как премированный экземпляр животноводческой выставки. В спадающей на уши парикообразной прическе, в модном в те годы цветном жилете и в каких-то особенного фасона больших воротничках — сознательное сочетание старинного портрета и модного дендизма.
Веселые карие глаза с “наглинкой” жадно шныряют по всему миру: им, как молодым псам, — все интересно. Но вот они делают стойку: Толстой внимательно прислушивается к вспорхнувшей перед ним в разговоре мысли. Из нижней, розово-вислой части его крупного красивого лица мгновенно исчезает полудетская губошлепость. Уже не слышно его громкого “бетрищевского” — ха-ха-ха. На лбу Алексея Николаевича появляются складки — он думает: медленно, упорно, туго. Нет, он не глуп, как меня уверяли в Москве, хотя и не мастер на отвлеченные размышления. Думает он, правда, не умом, но думает крепко всей своей утробой, страстями и инстинктами. В нем, как в каждом художнике, сильна память, но не платоновская “о вечном”, а биологическая — о прошлом. Когда Толстой разогревается в разговоре, в нем чувствуется и первобытный человек, и древняя Россия».


 [°_°][°_°]
[°_°]
(•_•) (•_•)
(•_•)&emsp;  &emsp; <b>Михаил Бару</b>

  &emsp; <i> Солнце садится. Коровы идут домой, заглядывая по пути во все палисадники. Во влажной вечерней тишине слышно, как у соседей ужинают, стучат вилками и ложками по тарелкам, гремят сковородкой на плите, что-то говорят о вишне, которой в этом году не будет ни одной ягодки. Ругают последними словами проходящих мимо окон коров. Такими же словами, но поставленными друг на друга, ругают и пастуха за то, что он пьян, упал в палисадник и поломал куст пионов. На веранде сладко пахнет дымом от противокомариной спирали, только что сваренным земляничным вареньем и сушеным иван-чаем. Хочется встать с плетеного кресла, отставить в сторону розетку с вареньем, облизать сладкие губы, захлопнуть старенький потрепанный том «Трех мушкетеров» на том месте, где «батист разорвался, обнажив ее плечи, и на одном прекрасном, белоснежном, круглом плече д’Артаньян с невыразимым ужасом увидел цветок лилии…», упасть на пол, забиться в истерике, разорвать на груди любимую, ветхую от старости футболку со львом Бонифацием из мультфильма потому, что до конца отпуска осталось всего четыре дня.

</i>
&emsp;  &emsp;  &emsp;  &emsp;<b>Помним
</b>
&emsp;  &emsp;        
<b>
&emsp;  Василий ШУКШИН
</b>
&emsp;&emsp;﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌
<i>
<b> И слесарь, и матрос, и учитель</b>
Василий Шукшин долго не мог определиться с профессией. После окончания семилетней школы он поступил в автомобильный техникум, бросил его. После этого работал слесарем на заводах, служил матросом на военном корабле в Севастополе во время срочной службы. После этого взялся за учебу, экстерном сдал экзамен на аттестат зрелости, вернулся в родное село, два года проработал учителем русского языка и литературы и директором сельской школы. После этого уехал в Москву чтобы получить высшее образование и «выйти в люди».

<b> Поступление во ВГИК</b>
В 1954 году Василий Шукшин решил поступить во ВГИК (Всесоюзный государственный институт кинематографии) на факультет сценаристов. В то время ему уже исполнилось 26 лет. Семья жила в бедности, можно сказать, почти в нищете. Для того чтобы Василий смог поехать в Москву, мать продала единственную корову. Все деньги от продажи она отдала сыну, чтобы он смог осуществить свою мечту.

/////////////////////////////////////
 <i>
К этому времени у него было написано довольно много рассказов. Все его произведения поместились в амбарную тетрадь. Но почерк у него был мелким, а тетрадь слишком толстая, и девушки в приемной комиссии поленились читать написанное. Посчитав абитуриента обычным графоманом, они все же посоветовали ему поступать на актерское отделение. Побродив по двору института, пообщавшись со студентами, Шукшин принял решение попытаться поступить на режиссерский факультет. Однокурсник Шукшина кинорежиссер А. Митта позднее рассказывал: «Тут от студентов Шукшин узнал, что есть еще и режиссерский факультет. А он понятия не имел, что есть такая профессия — режиссер. Думал, что для постановки фильма собираются артисты и договариваются между собой, как снимать. Оказалось, что режиссер — хозяин картины, главный человек. Тогда он подал на режиссерский. ВГИКовские педагоги боялись его брать. Он был правдолюбец, совершенно не понимал, что можно говорить, чего нельзя. Педагоги опасались, что он всех перебаламутит и их из-за него выгонят с работы. Но в него поверил Михаил Ромм...»


//////////////////////////////
  <i>
* * *

Еще одна история о поступлении Василия Шукшина во ВГИК. Насколько она правдива, сказать сложно... На вступительном экзамене Михаил Ромм поинтересовался у абитуриента Шукшина, читал ли он «Войну и мир» Льва Толстого. На что тот простодушно ответил, что не читал, «книжка, мол, слишком толстая, времени не было».

— Вы что же, толстых книг никогда не читали? — удивился Ромм.

— Одну прочел, — сказал Шукшин. — «Мартин Иден». Хорошая книжка.

Ромм возмутился:

— Как же вы работали директором школы? Вы же некультурный человек! А еще режиссером хотите стать!

И тут Шукшин взорвался:

— А что такое директор школы? Дрова достань, напили, наколи, сложи, чтобы детишки не замерзли зимой. Учебники достань, керосин добудь, учителей найди. А машина одна в деревне — на четырех копытах и с хвостом... А то и на собственном горбу... Куда уж тут книжки толстые читать...

Казалось бы, после этих слов на поступление можно было и не рассчитывать, но мудрый Ромм заявил, что только очень талантливый человек может иметь такие необычные взгляды и поставил Шукшину высшую оценку.

Полностью читать http://www.host2k.ru/facts.html
</i>
   




***
«Сейчас скажу красиво: хочешь быть мастером, макай свое перо в правду. Ничем другим больше не удивишь»

Не старость сама по себе уважается, а прожитая жизнь. Если она была

«Все ценное и прекрасное на земле создал умный, талантливый, трудолюбивый человек. Никогда еще в истории человеческой ни один паразит не сделал ничего стоящего»

«Не страшна глупость правителя, ибо он всегда божественно глуп, если не знает другой радости, кроме как политиканствовать и ловчить. Страшно, что люди это терпят»

Те, кому я так или иначе помогаю, даже не подозревают, как они-то помогают мне.

Не должно наступать никогда то время, когда надо махнуть рукой и сказать, что тут уже ничего не сделаешь. Сделать всегда можно.

Критическое отношение к себе — вот что делает человека по-настоящему умным. Так же и в искусстве, и в литературе: сознаешь свою долю честно — будет толк.

Культурный человек… Это тот, кто в состоянии сострадать. Это горький, мучительный талант

https://www.inpearls.ru/
<b> </b></i>

*´¨`*✿⊱╮ 
(  .. .. . . ~~ ~~<i> <b> День памяти</b></i>
.¸¸¸.✿‿.*´¯✿‿.*´¯✿‿.*´¯✿‿.*´¯✿‿.*´¯✿‿.*´¯✿‿.*´¯✿⊱
<b>
Владимир ВЫСОЦКИЙ
</b>
<i>
Владимир Высоцкий

Подумаешь - с женой не очень ладно.
Подумаешь - неважно с головой.
Подумаешь - ограбили в парадном.
Скажи еще спасибо, что живой.

Ну что ж такого - мучает саркома.
Ну что ж такого - начался запой.
Ну что ж такого - выгнали из дома.
Скажи еще спасибо, что живой.

Плевать - партнер по покеру дал дуба.
Плевать, что снится ночью домовой.
Плевать - соседи выбили два зуба.
Скажи еще спасибо, что живой.

Да ладно - ну, уснул вчера в опилках.
Да ладно - в челюсть врезали ногой.
Да ладно - потащили на носилках.
Скажи еще спасибо, что живой.

Да, правда - тот, кто хочет, тот и может.
Да, правда - сам виновен, бог со мной!
Да, правда. Но одно меня тревожит -
Кому сказать спасибо, что живой?

1969

  

И снизу лед, и сверху. Маюсь между.
              Пробить ли верх иль пробуравить низ?
              Конечно, всплыть и не терять надежду,
              А там - за дело, в ожиданьи виз.

              Лед надо мною, надломись и тресни!
              Я весь в поту, как пахарь от сохи.
              Вернусь к тебе, как корабли из песни,
              Все помня, даже старые стихи.

              Мне меньше полувека - сорок с лишним,
              Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним.
              Мне есть что спеть, представ перед всевышним,
              Мне есть чем оправдаться перед ним.


              1980

Источник: ⬄ http://www.kulichki.com/vv/pesni/i-snizu-led-i.html
</i>

.¸¸¸.✿‿♨.*´¯✿♨
.¸¸¸.✿‿♨.*´¯✿♨


— Вот вы говорите, что слезы людские — вода?
— Да.
— И все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Да.
— Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас — лабуда?
— Да.
— И вам все равно, что кого-то постигла беда?
— Да.
— И вам наплевать, если где-то горят города?
— Да.
— И боли Вьетнама не трогали вас никогда?
— Да.
— А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда?
— Да…
— Но вам удается ее усмирить без труда?
— Да.
— А если разрушили созданный вами семейный очаг?
— Так…
— Жестоко расправились с членами вашей семьи?
— И?..
— И вам самому продырявили пулею грудь?
— Жуть!
— Неужто бы вы и тогда мне ответили «да»?
— Нет!
— А вы говорите, что слезы людские вода?
— Нет!
— Все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Нет!
— Так, значит, вас что-то тревожит еще иногда?
— Да, Да, Да…
<b> 
Леонид Филатов<b> 


░░|░░|️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки
</b>
░░|  <i> Ну, что, Витя, тебе могло стукнуть 67.
Скоро наступит уже второй день рождения, который ты как бы разрешаешь нам отметить без себя. Через несколько наших земных дней.
Но это ничего, потому что там, куда тебя забрали, говорят, нет никакого времени. А только даты из предыдущей жизни. Как вехи. А вспомнить захотелось сегодня.
Мне скучно без Гофмана.
Позвонил был сейчас по скайпу: погнали в Крым?
Но остается лишь подниматься по строчкам, как по серебряной лестнице.
Ладно, пойду налью стопаря, и под лучок с килькой. А потом снова тебя почитаю.

ДВАДЦАТЫЙ

Потоми на знакомом перроне,
И под долгий колёс перестук
Увези меня в тесном вагоне
На вдали догорающий юг.
Пусть дымят, и кемарят от скуки;
Мутноватые стёкла дрожат;
Разобщённые временем руки
Над пустыми полями кружат.
Тянет в тамбуре гарью дорожной,
И гудок замирает глухой…
И пошлёт мне Господь невозможный,
Как из будущей жизни, покой.
Словно в кадрах замедленной съёмки,
Станет мир онемевший далёк;
Пусть толпятся мешки и котомки,
И со станций несут кипяток.
Пусть никто никого не встречает,
Где горит колыбельный закат;
Пусть вагон обречённо качает,
И колёса упрямо стучат. </i>|░░