16 июн. 2017 г.

❤✿¸.•*¨`*•..¸❤✿¸.•*¨`*•..¸¸.•*¨`*•..¸
┈┈╱◥███◣.•*¨*•♪♫
┈┈∩│
<b>
Виктор НЕКРАСОВ
</b><i> 
Родился 17 июня 1911 г. в Киеве в семье врача.

После окончания средней школы поступил на архитектурный факультет Киевского строительного института (окончил в 1936 г.). Одновременно занимался в студии при Театре русской драмы.

Работал актёром и художником сцены в театрах Киева, Владивостока, Кирова и Ростова-на-Дону.

В августе 1942 г. ушёл на фронт, служил в сапёрных войсках, командовал батальоном. Сразу после войны (1946 г.) в журнале «Знамя» появилась повесть Некрасова «В окопах Сталинграда».

В следующем году она была удостоена Сталинской премии. Некрасов стремился рассказать правду о войне, честно писать о жизни народа. В 1954 г. вышла его повесть «В родном городе» — о судьбе бывшего фронтовика, за публикацию которой журнал «Знамя» подвергся суровой партийной критике. Следующая повесть Некрасова — «Кира Георгиевна» (1961 г.) посвящена проблемам интеллигенции. Писатель выступил в «Литературной газете» с рядом статей, призывая увековечить память людей, расстрелянных фашистами в 1941 г. в Бабьем Яре.

Большинство погибших там были евреями, и Некрасова обвинили в сионизме. Тем не менее памятник в Бабьем Яре был установлен, в чём немалая заслуга писателя.

После резких слов Н. С. Хрущёва в адрес писателя на одном из партийных пленумов Некрасова начали клеймить за «низкопоклонство перед Западом», перестали печатать его книги. В киевской квартире Виктора Платоновича был произведён обыск. В течение шести дней Некрасова допрашивал следователь.

В 1974 г. писатель эмигрировал во Францию.
http://citaty.su/kratkaya-biografiya-viktora-nekrasova
</i> 
❤✿¸.•*¨`*•..¸❤✿¸.*¨`*..
<i> 
Людей, ничего не боящихся, нет. Все боятся. Только одни теряют голову от страха, а у других, наоборот, все мобилизуется в такую минуту и мозг работает особенно остро и точно. Это и есть храбрые люди.

***
Просто как-то это все здесь, на фронте. Был вчера - сегодня нет. А завтра, может, и тебя не будет. И так же глухо будет падать земля на крышку твоего гроба. А может, и гроба не будет, а занесет тебя снегом и будешь лежать, уткнувшись лицом в землю, пока война не кончится.

***
Анализировать прошлое, вернее - дурное в прошлом, имеет смысл только в том случае, когда на основании этого анализа можно исправить настоящее или подготовить будущее.

***
Сколько раз на фронте я мечтал о таких минутах: вокруг тебя ничего не стреляет, не рвется, и сидишь ты на диване и слушаешь музыку, и рядом с тобой хорошенькая девушка. И вот я сижу сейчас на диване и слушаю музыку… И почему-то мне неприятно. Почему? Не знаю.


<i>

***
Есть детали, которые запоминаются на всю жизнь. И не только запоминаются. Маленькие, как будто незначительные, они въедаются, впитываются как-то в тебя, начинают прорастать, вырастают во что-то большое, значительное, вбирают в себя всю сущность происходящего, становятся как бы символом.

***
Чем хорош Париж? Не только тем, что он хорош, а тем, что все об этом знают и стремятся в него.

***
Радуюсь, потому что люблю Москву. А Москва для меня это и Красная площадь со сменой караула у Мавзолея, и метро «Дворец Советов», ныне «Кропоткинская», с каким-то, всегда казавшимся мне загадочным, сиянием колонн, и поленовский дворик с Николой-на-Песках, и яркая зимняя кустодиевская Москва, и Аполлинария Васнецова, средневековая, деревянная, с теремами, сказочная, которой нет, а как хорошо бы было, если б хоть крохотный кусочек её сохранился… И грибоедовская, пушкинская, Наташи Ростовой. Слишком многое связано у русского человека с Москвой, чтоб не радовался он всему, что связано с её прошлым, с её историей. А в ней было многое. И кровь Лобного места, и пепел восемьсот двенадцатого, и залпы революций, и огни салютов сорок пятого. Давайте же любить в Москве всё, что в звуке её имени сливается и отзывается и будет отзываться в нашем сердце всю жизнь, всегда.




<b>
Любовь и долг княгини Волконской
</b>
Имя Марии Волконской мы знаем с детства. Княгиня, изнеженная барышня, с детства окруженная толпой служанок, поехала в Сибирь вслед за мужем-декабристом. Считается, что по любви. Считается, что во имя идей. Этот образ знаком нам и по поэме Некрасова «Русские женщины», и по фильму «Звезда пленительного счастья». Но так ли это было на самом деле?
<i>
«Девочка с горящими глазами», «смуглянка с черными кудрями», как называли ее современники, росла в счастье — пятым и любимым ребенком в семье. Ее мать Софья Алексеевна была внучкой великого Ломоносова. Отец, генерал Николай Николаевич Раевский, — легендарный герой Отечества, отличившийся в войне 1812 года. Семья была окружена не просто всенародным признанием, но всеобщим обожанием.

Как и все дети Раевских, Мария получила домашнее образование. Она была отличной пианисткой, обладала прекрасным голосом, пела почти профессионально и особенно любила итальянскую музыку. Знала французский и английский языки «как свои родные».

Сама Мария Николаевна считала, что в юности она вдохновила Пушкина на создание знаменитых строк из первой главы «Евгения Онегина»:

Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к её ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!


///////////////////////
<i>
Так ли это и был ли поэт влюблен в юную красавицу, увы, уже навсегда останется тайной. Марии же было суждено стать женой князя Сергея Волконского. Когда 35-летний генерал-майор, герой войны 1812 года посватался к девушке, ей было 18. Это было тяжёлое время для Раевских, находившихся на пороге разорения. «До свадьбы я его почти не знала...» — напишет она потом в дневнике. Брак с самого начала не задался. Мария жаловалась в письмах братьям и сестрам, что Волконский разговаривает с ней резко, избегает ее и «бывает несносен».

Неудивительно, что Волконский вел себя так. Удивительно, зачем он вообще женился — ведь он был видным деятелем Южного общества декабристов, готовил восстание против самодержавия и вряд ли мог не понимать, на какую судьбу обречена его семья в случае раскрытия заговора. Есть даже легенда, что отец Марии, Николай Раевский, потребовал от будущего зятя подписать бумагу, что он прекратит антигосударственную деятельность, но это, скорее всего, все же легенда.

Мария практически не знала, чем занимается Сергей. Осенью 1825-го муж оставил ее, беременную, и уехал в штаб армии. Потом внезапно приехал в декабре, увез жену в имение родителей и немедленно уехал. О событиях 14 декабря Мария узнала значительно позже. 2 января она родила сына Николая. Роды были тяжелыми, она проболела два месяца. Родные скрыли от нее, что 14 января Сергей был арестован. Но когда правда все же открылась, Мария немедленно написала мужу в Петропавловскую крепость.

///////////////////////
<i>
  ❝❞  «Я узнала о твоём аресте, милый друг. Я не позволяю себе отчаиваться... Какова бы ни была твоя судьба, я её разделю с тобой, я последую за тобой в Сибирь, на край света, если это понадобится, — не сомневайся в этом ни минуты, мой любимый Серж. Я разделю с тобой и тюрьму, если по приговору ты останешься в ней».

Мария не разделяла убеждений мужа. В письме брату она сетует:

❝❞  «...Не его [мужа] арест меня огорчает, не наказание, которое нас ожидает, но то, что он дал себя увлечь, и кому же? Низким из людей, презираемым его beau-père [тестем], его братьями и его женой...»

Однако она решает, что ее долг — последовать за мужем. За человеком, которого она практически не знает, с которым у нее за время совместной жизни не сложилось ни душевной близости, ни взаимопонимания.

Сергей тем временем надеялся на то, что жена последует за ним. В записке, которую ему удалось передать своей сестре Софье, Волконский сообщал, что некоторые из жён арестованных уже получили разрешение следовать за своими мужьями:

❝❞  «Выпадет ли мне это счастье, и неужели моя обожаемая жена откажет мне в этом утешении? Я не сомневаюсь в том, что она с своим добрым сердцем всем мне пожертвует, но я опасаюсь посторонних влияний, и её отдалили от всех вас, чтобы сильнее на неё действовать».

Посторонними влияниями князь называл родных Марии, которые умоляли ее не ехать в Сибирь и перехватывали письма от Волконских, склонявших ее поехать за мужем.


///////////////////////
<i>
Тем не менее, родных она ослушалась и покинула младенца-сына. Позже она узнает, что ее сын умер без нее в возрасте двух лет.

11 февраля 1827 года Мария Волконская попала наконец на Благодатский рудник, где отбывал каторжные работы ее Сергей. Увидев мужа, она упала лицом на его кандалы и поцеловала их.

Ее поселили в избе вместе с женами других декабристов. Она готовила, шила, стирала, работала на огороде, научилась колоть дрова и вбивать гвозди... Она поддерживала и других узников — обшивала, кормила, хлопотала о послаблениях и для них. Страдальцы звали ее Светлой девой Марией. Она плакала, ибо понимала, что ее сравнивают с Матерью Христа. Она сразу же начала испрашивать разрешения поселиться вместе с мужем в каземате острога. Ее отговаривало начальство, убеждая, что в избе хотя бы можно жить, а в камере нет даже окон. Но Мария отвечала: «Там мой муж!» И ей разрешили перебраться. Конечно, если взглянуть на зарисовки декабриста Николая Бестужева, сделанные в камере Петровского каземата (в 1830 году узники были переведены на работу на Петровский завод), все выглядит не столь устрашающе. Конечно, никаких окон нет. Зато камера 20 метров, стены обиты присланной из Петербурга материей, есть два дивана, комод, письменная конторка, шкаф с книгами и даже — невероятно! — клавикорды, чудом довезенные Марией из Петербурга. Но не стоит забывать, что Мария была княгиней и жила до этого в совершенно других условиях!

В 1830 году у супругов родилась дочь Софья, которая скончалась в тот же день. В 1832 году Мария родила сына Михаила, а в 1834-м — дочь Елену. В августе 1836 года Волконским разрешили переехать на жительство в село Урик Иркутской губернии. Это было спасением для Сергея. Мария воспрянула духом, купила домик, к весне собиралась обзавестись садом. 

///////////////////////
<i>
Но в Волконском произошла разительная перемена. Вырвавшись из острога, он стал ужасным скрягой, считал каждую копейку, начал экономить на одежде и еде. Мария отдаляется от супруга, одни считают, что из-за того, что она посвящает себя детям, другие уверены, что у нее был роман с декабристом Александром Поджио, приписывали и другие увлечения. 

Современники писали: «Мария Николаевна была молода и хороша собой, Волконский же уже был без зубов, совершенно опустился и заделался сквалыгой». «Кажется, одно лишь приличие удерживает жену и мужа под одной кровлей», — говорили другие. Как бы там ни было, имя мужа практически исчезает из писем Марии и упоминается разве что по какому-нибудь незначительному поводу.

Однако она продолжала следовать тому, что считала своим долгом. Хлопотала о переселении мужа в Иркутск, вопреки осуждению местных властей вела светскую жизнь и даже завела в Иркутске свой салон. В 1856 году Волконскому было разрешено поселиться в Москве, где уже жила Мария, помогавшая дочери ухаживать за парализованным зятем.

Внук Марии Николаевны так писал о её последних годах:

❝❞  «Она смотрела на чужую жизнь из глубины своего прошлого, на чужую радость — из глубины своих страданий. Это не она смотрела строго, а её страдания смотрели из неё: можно всё забыть, но следов уничтожить нельзя. И я думаю, что это причина, по которой домочадцы, служащие, гувернантки боялись её».

Она умерла, когда ей было всего 57 лет. Через два года умер и 76-летний Сергей Волконский.
   
http://izbrannoe.com/news/lyudi/velikaya-nelyubov-knyagini-volkonskoy/
</i>



░░|░░|️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b> Anatoly Golovkov

Израильские заметки

ПРЕДПОЧТЕНИЯ.
АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ.
</b>
░░|<i> Столько книг дареных скопилось, которые неудобно не прочесть, стыдно даже. А я, негодяй, бегом в Ялту, к Чехову. Жизнь коротка.
================================================
«Большой выбор сигов» - так читал X., проходя каждый день по улице, и все удивлялся, как это можно торговать одними сигами и кому нужны сиги. И только через 30 лет прочел, как следует, внимательно: «Большой выбор сигар».
Павел 40 лет готовил и сам брезговал тем, что готовил, никогда не ел.
Увидел за ужином хорошенькую и - поперхнулся; потом увидел другую хорошенькую - и опять поперхнулся. Так и не ужинал, много было хорошеньких.
Г-жа N., торгующая собой, каждому говорит: я люблю тебя за то, что ты не такой, как все.
Антрепренер-режиссер читает новую пьесу, лежа в постели. Прочитал 3-4 страницы, и с досады хлопнул о пол, потушил свечу, укрылся; немного погодя, подумав, опять взял пьесу, стал читать, потом, рассердившись на бездарное, длинное произведение, опять хлопнул о пол, опять потушил свечу. Немного погодя взялся опять за пьесу и т. д. Потом поставил, она провалилась. </i>|░░
&emsp;  &emsp; <b>Михаил Бару</b>
\ \
/ /
\ \
(o o)
\__/
|

^  &emsp; <i> Верующему человеку просто – заберется он куда-нибудь подальше от людей в лес или в поле, посмотрит на рассыпанные в зеленой траве желтые одуванчики, на красные ягоды земляники, на суетливого паучка, сплетающего паутину, на облака в небе, на узенькую, колеблемую ветерком, полоску воздуха, взбитого крыльями жаворонка, почешет муравья, заблудившегося на его волосатой руке, послушает, о чем говорит ему ручей, наберет в грудь побольше воздуха и выдохнет:
- Хорошо-то как, Господи!
Тут же достанет из рюкзака бутылку зубровки, сунет ее в ручей охлаждаться, а сам расстелет привезенное из дому полотенце и начнет раскладывать на нем немудреные свои запасы вроде помытого заранее огурца, нарезанного сала, чеснока и черного хлеба с копченой колбасой.
 Другое дело атеист. Он, конечно, тоже восхитится и паучком, и облаками, и муравья почешет так, что тот отдаст Богу свою муравьиную душу, и воздуха в грудь наберет ничуть не меньше, и выдохнет:
- Хорошо-то как…,
И запнется, и станет лихорадочно вспоминать про космологическую сингулярность, про теорию Большого Взрыва, про планковское время, и доберется даже до бозона Хиггса, в котором запутается окончательно*, а водка и сало будут в это самое время перегреваться в рюкзаке.

<i>
Все эти рассуждения касаются только тех случаев, когда наш брат выбирается на природу один, а если… Тогда все упрощается. Их сестра быстро выходит из машины, быстро достает, привезенные из дому стол, стулья, расстилает одеяло, красиво разбрасывает по нему подушки, крем для загара, стаканы для коктейлей, две сумки с продуктами, набирает твой воздух, который ты только приготовился вдохнуть, в свою грудь и говорит:
- Ну, что ты стоишь, как вкопанный? Иди, набери каких-нибудь сучьев для костра. И не забудь поставить в ручей мартини и апельсиновый сок.
И тут, будь ты хоть трижды атеист, хоть астрофизик в третьем поколении, а только прошепчешь:
- Господи, Господи…
И пойдешь собирать сучья.
*Все это касается тех атеистов, которые имеют естественнонаучное образование. Филологи же атеистами не бывают. Кто-то из них верит в Пушкина, кто-то во второе пришествие Чехова, а кто-то и в то, что грешники после смерти попадают ад, населенный бесами Достоевского. Большая часть филологов, особенно учителей начальных классов средней школы, и вовсе молится на словарь Ожегова. Или Даля, если они старообрядцы.
☸ ✉

<b> &emsp;&emsp;&emsp; Михаил Жванецкий</b>
▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬ 
 <i> ...
Когда мне сказали, что у меня плохой характер, я у себя нашёл.
Когда сказали, что талант, я у себя нашёл.
Сказали, что бездарен, я нашёл.
Сказали, что хороший человек- я нашёл.
Болтлив- нашёл.
Молчалив- нашёл.
Жаден- нашёл.
Нуден- нашёл.
Весел- нашёл.
Пью- нашёл.
Не пью- нашёл.
Писатель- нашёл.
Не писатель- нашёл.
Видимо, я что-то среднее.
Вот кем быть не хочется.

(ММ Жванецкий)

</i>
☞ ▰ﻩﻩ▣▱ ☜
۵ﻩ▣ •
שﻩ
۵