✔✔

──▒▒▒▒▒▒▒▒───▒▒▒▒▒▒▒▒─

─▒▐▒▐▒▒▒▒▌▒─▒▒▌▒▒▐▒▒▌▒

──▒▀▄█▒▄▀▒───▒▀▄▒▌▄▀▒─

─────██─────────██────

░░░▄▄██▄░░░░░░░▄██▄░░░

<i>

Когда я был маленьким, сестра водила меня в Парк культуры и отдыха имени Маяковского. Там было всё: комната смеха, карусели "цепочки", качели разных видов, мороженое и сладкая вата, маленькая железная дорога, автодромы и, наконец, колесо обозрения, даже два, одно побольше, другое поменьше. Там играла уже тогда устаревшая музыка, один и тот же набор пластинок. Дети ходили за руку со взрослыми и улыбались. Можно было пить воду из фонтанчика, она казалась какой-то особенно вкусной. На клумбах росли цветы. Цыганки продавали самодельные конфеты в ярких золотинках, мне, правда, запрещалось есть эти конфеты, зато всегда разрешали покупать у тех же цыганок разноцветные шарики на резинке.

Когда мы поднимались на колесе обозрения, Оля, придерживая меня, показывала, в какой стороне находится наш дом. Мы поднимались выше сирени, выше сосен, почти до самого неба. Года два назад я решил сходить в этот парк с сыном, побаиваясь, что он закрыт из-за нерентабельности или ещё почему-нибудь — по всему городу наставлены импортные аттракционы, кому нужен какой-то Парк культуры. Мои опасения были напрасны. Проехав несколько остановок на 10-м трамвае, мы прошли под аркой сталинского ампира, и я, уловив знакомый запах сирени, услышал знакомую музыку. Те же комната смеха, автодромы, качели, колесо обозрения, всё то же, даже статуя поэта, только нет улыбающихся девочек и мальчиков, сердитых мам и подвыпивших пап, нет цыганок, продающих милую сердцу ерунду.

===== 2

<i>

В парке было потрясающе пусто, хотя кассы работали, аттракционы функционировали. Я первым делом повел сына на "чёртово колесо" — подняться до самых облаков. Потом мы были в комнате смеха, катались на автодроме, прогуливались, и меня всё это время не покидало чувство, что вот-вот что-то должно случиться — скорее хорошее, чем дурное.

Домой мы шли пешком. Я понял, что Тоша ожидал чего-то другого, и купил ему диск с новыми гонками. Мальчик сказал: я люблю тебя, папа. Я взял его и понёс на руках. Ничего не случилось, а только казалось, что вот-вот, вот сейчас... Когда я стану старым, я приеду в этот парк один, сяду на сырую от весеннего дождя скамейку, буду слушать допотопную хриплую музыку и ждать. Ждать, когда лопнет хрустальный воздух и парк наполнится смеющимися детьми, одним из которых, наверно, буду я. А если так ничего и не произойдёт, старик, сидящий под сиренью в пустом парке отдыха нa фоне замершего колеса обозрения, — по крайней мере, это очень красиво.

<b> 

Борис Рыжий. </b> Роттердамский дневник

✔✔

【 ๏̯͡๏】

 Решил повеситься... Все приготовил... встал на стул... тут заходит жена и говорит: Тебе лишь бы без дела болтаться!

✔✔

 ┌┘┌┘┌┘┌┘┌┘┌┘

┌┘┌┘┌┘┌┘┌┘┌┘

<b>

Лев Рубинштейн

</b>

<i> 

Говорят, День учителя.

Ну, тогда вот старый текст:

Памяти Кулибина

Бог знает, что заставило меня вспомнить ни с того, ни с сего об этом злополучном Кулибине. Но о нем чуть позже.

Многих своих учителей я вспоминаю со сложной смесью чувств, где среди прочих преобладают благодарность и раскаяние. Раскаяние во всем том, что они претерпели от меня. И благодарность за то, что никто из них меня не только не убил, но даже ни разу и пальцем не тронул. Впрочем, одна математичка в шестом классе - ее звали Тамара Тимофеевна - говорила время от времени о том, что «Рубинштейна я иногда убить готова». Слово «готова» она произносила почему-то с ударением на последнем слоге. Но ведь не только не убила, но и - как я теперь понимаю - даже и не особенно была к этому «готовА». И вообще, кажется, совсем неплохо ко мне относилась.

В общем, едва ли надо объяснять, что ученичок я был еще тот. Нет, учился-то я как раз неплохо – не хуже многих. Но я (курсив исключительно мой) вертелся. Боже, как же я вертелся! Я и сейчас-то не чересчур долго могу усидеть на одном месте. Но в детстве…

Не вертелся, не болтал и никого не передразнивал я только в одном случае – когда читал на уроке, держа книжку на коленях. Вот тогда я не вертелся, а был, наоборот, тише воды.

Особенно запойно мне читалось почему-то на физике. Вот сижу я, читаю что-то увлекательное, и вдруг слышу: «Рубинштейн нам ответит на этот вопрос». Какой еще вопрос? Встаю, вопросительно смотрю на соседа по парте Володьку Шухова, большого, надо сказать, остроумца. «Шестнадцать», - произносит он громким театральным шепотом. Я и выпаливаю как можно бодрее и победоноснее: «Шестнадцать!»

После секундного замешательства все начинают ржать, как зарезанные, а громче всех - остроумец Володька.

===== 2

<i>

Не смеются двое – я и несчастная Эльвира Васильевна. Она спрашивает, вполне, впрочем, риторически: «Что шестнадцать? Что шестнадцать? Дай-ка дневник. Шестнадцать… Горе мое».

А она ведь спросила наверняка про какое-нибудь очередное правило буравчика и никак не менее того. На шутника я не обижаюсь, ибо знаю: ответный выстрел остается за мной. Уж я что-нибудь придумаю, не извольте сомневаться - трепещи, поганец.

А при чем тут Кулибин, спросит кое-кто из нетерпеливых. Да, в общем-то, ни при чем. Просто самая первая из моих учительниц, Александра Федоровна, по абсолютно не понятной мне причине, ставила всем нам в пример не Ульянова-гимназиста, не Николая, скажем, Островского и не Зою, допустим, Космодемьянскую, а почему-то - Кулибина.

Да, Кулибина – мифического народного умельца, изобретателя всего на свете, кроме разве что вечного двигателя, да и это не вполне очевидно. Что Кулибин? Почему Кулибин? Какую такую роль в судьбе Александры Федоровны сыграл этот самопальный демиург, чьего имени я не помню, и чьего изображения я не видел никогда? Почему именно он стал для нее, а заодно и для всех нас, недосягаемым образцом благонравия? Этого я не узнаю уже никогда. Так же, как я никогда не забуду слов Александры Федоровны, обращенных непосредственно ко мне и произнесенных ею с той силой убеждения, каковая продолжает воздействовать на меня спустя многие десятилетия. «А вот Кулибин, - с расстановкой сказала мне как-то учительница первая моя, - а вот Кулибин никогда не вертелся!» Кулибин никогда не вертелся. Я верчусь с утра до вечера. И тут до меня дошло: если ничего не изменится, нашим с Кулибиным путям не суждено пересечься нигде и никогда - ни в этой, ни в будущей жизни. И это подействовало на меня до такой степени, что я не вертелся аж целых два урока. Целых два.

 ✔✔

▣✉▣✉▣

✉&emsp;        ✉▣

✉▣

&emsp; ✉

<b>

Василий Шукшин. «Письмо любимой»

</b>

В пятнадцать лет я писал свое первое любовное письмо. Невероятное письмо. Голова у меня шла кругом, в жар кидало, когда писал, но — писал.

Как я влюбился.

Она была приезжая — это поразило мое воображение. Все сразу полюбилось мне в этой девочке: глаза, косы, походка… Нравилось, что она тихая, что учится в школе (я там уже не учился), что она — комсомолка. А когда у них там, в школе, один парень пытался из-за нее отравиться (потом говорили, только попугал), я совсем голову потерял.

Не помню теперь, как случилось, что я пошел провожать ее из клуба.

Помню, была весна… Я даже и не выламывался, молчал. Сердце в груди ворочалось, как картофелина в кипятке. Не верилось, что я иду с Марией (так ее все называли — Мария, и это тоже мне ужасно нравилось!), изумлялся своей смелости, страшился, что она передумает и скажет: «Не надо меня провожать», и уйдет одна. И мучился — господи, как мучился! — что молчу. Молчу, как проклятый. Ни одного слова не могу из себя выдавить. А ведь умел и приврать при случае, и…

На прощанье только прижал Марию покрепче к груди и скорей-скорей домой, как на крыльях полетел. «Ну, гадство! — думал, — теперь вы меня не возьмете!» Сильный был в ту ночь, добрый, всех любил… И себя тоже. Когда кого-нибудь любишь, то и себя заодно любишь.

Потом я дня три не видел Марию, она не ходила в клуб. «Ничего, — думал, — я за это время пока осмелею». Успел подраться с одним дураковатым парнем.

— Провожал Марию? — спросил он.

— Ну.

— Гну! Хватит. Теперь я буду.

Колун парень, ухмылка такая противная… Но здоровый. Я умел «брать на калган» — головой бить. Пока он махал своими граблями, я его пару раз «взял на калган», он отстал.

===== 2

А Марии — нет (Потом узнали, что отец не стал пускать ее на улицу). А я думал, что ни капли ей не понравился, и она не хочет видеть меня, молчуна. Или — тоже возможно — опасается: выйдет, а я ей всыплю, за то, что не хочет со мной дружить. Так делали у нас: не хочет девка дружить с парнем и бегает от него задами и переулками, пока не сыщется заступник.

И вот тогда-то и сел я за письмо.

<i>

«Слушай, Мария, — писал я, — ты что, с этим Иванов П. начала дружить? Ты с ума сошла! Ты же не знаешь этого парня — он надсмеется над тобой и бросит. Его надо опасаться, как огня, потому что он уже испорченный. А ты девочка нежная. А у него отец родной — враг народа, и он сам на ножах ходит. Так что смотри. Мой тебе совет: заведи себе хорошего мальчика, скромного, будете вместе ходить в школу и одновременно дружить. А этого дурака ты даже из головы, выкинь — он опасный. Почему он бросил школу? Думаешь, правда, по бедности? А ху-ху не хо-хо? Он побывал в городе, снюхался там с урками и теперь ему одна дорожка — в тюрьму. Так что смотри. С какими ты глазами пойдешь потом в школу, когда ему выездная сессия сунет в клубе лет пять? Ты же со стыда сгоришь. Что скажут тебе твои родные мать с отцом, когда его повезут в тюрьму? А его повезут, вот увидишь. У него все мысли направлены — где бы только своровать или кого-нибудь пырнуть ножом. Ну, тебя он, конечно, не пырнет, но научит плохому. Какая про тебя славушка пойдет! А ты еще молодая, тебе жить да жить. А его песенка спета. Опасайся его. Никогда с ним не дружи и обходи стороной. Он знается с такими людьми, которые могут и квартиру вашу обчистить, тем более что вы — богатенькие. Вот он на вас-то и наведет их. А случись — ночное дело — прирезать могут. А он будет смотреть и улыбаться. Ты никогда не узнаешь, кто это тебе писал, но писал знающий человек. И он желает тебе только добра».

 </i>

===== 3

Вот так.

Много лет спустя Мария, моя бывшая жена, глядя на меня грустными, добрыми глазами, сказала, что я разбил ее жизнь. Сказала, что желает мне всего хорошего, посоветовала не пить много вина — тогда у меня будет все в порядке. Мне стало нестерпимо больно — жалко стало Марию, и себя тоже. Грустно стало. Я ничего не ответил.

А письмо это я тогда не послал.

 ✔✔

◳

Всё-таки между Кремлём и Белым домом какая-то мистическая связь. Заболел коронавирусом Трамп, а дешевеет рубль

<b>

Николай Травкин

✔✔

 ꧁༺៚<b>Вероника Тушнова </b>៚༺꧂

<i>

Ты все еще тревожишься — что будет?

А ничего. Все будет так, как есть.
Поговорят, осудят, позабудут,—
у каждого свои заботы есть.
Не будет ничего…
А что нам нужно?
Уж нам ли не отпущено богатств:
то мрак, то свет, то зелено, то вьюжно,
вот в лес весной отправимся, бог даст…
Нет, не уляжется,
не перебродит!
Не то, что лечат с помощью разлук,
не та болезнь, которая проходит,
не в наши годы…
Так-то, милый друг!
И только ночью боль порой разбудит,
как в сердце — нож…
Подушку закушу
и плачу, плачу,
ничего не будет!
А я живу, хожу, смеюсь, дышу…

 ✔✔

░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b>Anatoly Golovkov

Ходики жизни

ПИЛИ СТОЯ, КУРИЛИ «СЕВЕР»

</b>

░░|<i>Любите Москву? Вот еще что скажу про нее...

Были шалманы. Это такие торговые точки послевоенные. Где разливали водку и вино без наценки.

Звались они в народе «Голубой Дунай». Хотя на Москве шалманы красили в зеленый цвет или охру, на вывеске — «Пиво-воды».

Отец мой туда не хаживал, хоть и фронтовик, но воспитанный благочинно. А вот мамин брат, шофёр дядька Толя, — еще как! Многим после смены — куда? Либо койка в общаге, либо барак в Лефортово. А в шалмане и отдохнешь, и людей послушаешь.

Историй там на три романа с продолжением.

Буфетчицы были часто из фронтовичек. Все их слушались: и ветераны, и блатные, и даже инвалиды: давай, завязывай, на сегодня хватит уже!.. Мамка, всё-всё, ухожу! За исключением «припадочных» после контузии. Ну, тут уж ясное дело…

===== 2

<i>

Шалманом III категории на Трубной заведовала некая Дора. Бабища крутая, усатая, нарумяненная. Буфетчицами — Дуняша и Даша. И за это мужики прозвали заведение «У трёх дур». Прозвали по злобе те, кому уже не давали 150, пива и три бутерброда: два с килькой и один с салом. Говорили, хватит тебе.

На горячее несли сардельки микояновские с парком, реже раки к «Жигулевскому». Еще давали воблу, кильку, хамсу, тюльку, а горбушу по праздникам. Горстями брали снетки.

Кто совсем без копеечки, закусывали соленым огурцом — из овощного на Сергиевском. Этого уж добра было вдоволь, а солили в московских погребах «как для себя».

Пили стоя, курили «Север», «Звездочку», «Беломор», реже «Казбек».

Дядя Толя рассказывал, играл там в сороковые на аккордеоне слепой и с ожогами по лицу танкист Саша. Играл и пел как бог. И военное, и блатнягу. А за трешку мог и джазовый «Караван».

Все это на Трубной кончилось в одночасье.

Умер Саша-музыкант, нашли тело у церкви Успения Богородицы, где он часто ночевал.

Умерла буфетчица Дуня, понесли за нею фронтовые медали и «Красную Звезду», бухал оркестр.

А в конце 50-х засадили в шалман контору «Мосгормолоко». За что? Вот уж стыдоба для москвичей, позорище!

Но все равно гуляки еще заваливались туда по привычке души, орали знойно: Ду-ня, 150 с прицепом и повторить!

Выставленные милиционерами шли в магазин.

Да долго еще на скамейке вспоминали Сашин аккордеон. И как пел он сердечно: «Сукой буду, не забуду этот паровоз!» </i>|░░

(Из новой книги «Спасибо». Частично использованы воспоминания Ю. Гаврилова)

░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b>Anatoly Golovkov

</b>

░░|<i></i>|░░

 ✔✔

⎘⎗

 «Злодеев можно уничтожить, но ничего не поделаешь с хорошими людьми, упорными в своих заблуждениях.»

<b>

— сэр Артур Кларк

✔✔

 &emsp;  &emsp;   &emsp;   __ ▂ ▃ ▅ ▇ █ ｡◕‿ ◕｡ █ ▇ ▅ ▃ ▂ __

【ツ】&emsp; <b> Всемирный день улыбки </b>&emsp;ﾂ ｼ ﾝ ㋛

Дата события уникальна для каждого года. В 2020 году эта дата — 2 октября

<i> 

Тем, что этот замечательный праздник существует, мир обязан художнику Харви Бэллу (Harvey Ball). В середине 20 века он жил в Америке. Ничем примечательным его творчество не отличалось: критики особо им не интересовались, его картинам вряд ли грозило бессмертие.

Но как-то к нему обратились представители страховой компании «State Mutual Life Assurance Company of America» с просьбой придумать какой-нибудь яркий и запоминающийся символ — визитную карточку компании.

Харви не долго думал, взял и предложил заказчикам то, что сейчас все без исключения пользователи интернета называют «смайликом» — улыбающуюся желтую рожицу. Произошло это в 1963 году. Заказчики приняли работу, заплатили Беллу полсотни долларов, изготовили значки с этой рожицей и раздали всему персоналу компании. Успех такой «визитки» превзошел все ожидания. Клиенты компании были в восторге от нововведения — буквально через несколько месяцев было выпущено более десяти тысяч значков!

Всемирный день улыбки первый раз отмечался в 1999 году. Художник считал, что этот день должен быть посвящен хорошему настроению, девизом Дня являются слова: «Do an act of kindness. Help one person smile», что перевести можно примерно так: «Сделай доброе дело. Помоги появиться хотя бы одной улыбке». С тех пор этот праздник отмечается энтузиастами по всему миру различными акциями и флешмобами