✔✔
⤹⋆⸙͎۪۫。˚۰˚☽˚⁀➷。˚⸙͎۪۫⋆ ༄
<i>
АСТРИД ЛИНДГРЕН » Я ВЫРОСЛА В ТЕНИ
ВЕЛИКОЙ ЛЮБВИ»
Она поражает живой душой. И я
как-то ее спросила: откуда ты взялась вообще такая? Я знала ее биографию. Она
была замужем за небольшим бизнесменом, работала секретаршей-машинисткой в его
бюро. Дети, никакого высшего образования, — дочка фермера. «Эмиль из Леннеберги» — это биография ее отца, мальчик Эмиль — таков был
ее отец. И я ей говорю: ну откуда ты взялась такая, откуда эта фантазия и все
прочее? Она говорит: о, это очень понятно, это очень легко объяснить. Я выросла
в тени великой любви.
…Мой отец, когда ему было семнадцать
лет, на ярмарке увидел девочку. Четырнадцатилетнюю девочку в синем платье с
синим бантом. И влюбился. Ждал, когда ей исполнится восемнадцать, попросил ее в
жены и получил ее в жены.
Он ее обожал…Они были довольно
бедные фермеры, мама доила коров, делала всю работу, но они жили и радовались
каждому пережитому дню, до самого конца. И это было искренне, так трогательно и
прекрасно!
Я видела, как хорошие люди в
хороших семьях ругаются, кому пойти поставить чайник. У нас ругань шла только в
обратном смысле — каждый хотел пойти поставить чайник. Каждый хотел взять на
себя.
Когда твой спутник хочет взять на
себя больше, то тебе хочется взять еще больше… Здесь интересный механизм, я его
проследила. Чем меньше хочет взять на себя твой спутник, тем меньше тебе
хочется взять. И наоборот. Тут обратная связь. И родители рвали друг у друга из рук домашние дела, неприятные поручения, трудные
задачи — все это каждый хотел сделать за другого…
Еще я помню как папа утром, когда
брился, пел, и мама ему говорила: «Перестань петь — нельзя сосредоточиться!»
----- 2
<i>
А мама работала тогда в каких-то
дошкольных учреждениях и писала по утрам отчеты. А папа ей отвечал — странно,
почему такие вещи запоминаются, — он говорил:«Я не буду петь, а ты когда-нибудь
будешь думать: как жалко, что он больше не поет, как хорошо бы, чтобы он запел».Вот это я помню, вот эту фразу я помню: «Как
хорошо бы, если бы он запел».
Счастливым и веселым оказался их брак —
единство душ и стремлений, и вот такого брака я не встречала ни у кого — чтобы
он был не только глубокий и серьезный, но радостный и веселый в каждую данную
минуту…И каждое утро начиналось с молитвы отца — он благословлял
Бога за то, что ему послали эту чудо-жену, эту чудо-любовь, это чудо-чувство. И
вот мы в тени этой великой любви, обожания, выросли…Потом я спросила:
— А мама?
— Мама умерла десять лет назад.Я
говорю:
— Господи, а отец?
— Отец жив.
— Как же он пережил, ужасно,
наверное, смерть матери?— Что ты! Он благословляет каждый день Бога, что боль
разлуки выпала ему, а не ей…</i>
</i>
Воспоминания Астрид Линдгрен записала
переводчица Лилиана Лунгина.
В 1956 году издательство дало
переводчице Лилианне Лунгиной задание найти и перевести ранее не известную в
СССР книгу. Желательно с какого-нибудь экзотического языка. Так Лунгина открыла
для себя и всей страны шведку Астрид Линдгрен и ее «Карлсона». Именно чутье
Лунгиной впоследствии обеспечило Астрид Линдгрен сказочную популярность у
русскоязычных читателей.После ошеломительного успеха «Карлсона» Лилиана Лунгина
смогла сама выбирать, кого и как переводить. Она перевела другие повести
Линдгрен: «Пеппи Длинныйчулок», «Приключения Эмиля из
Леннеберги», «Роня — дочь разбойника». В биографии «Подстрочник» Лилианна
Лунгина вспоминает свое общение с Астрид. Они дружили всю жизнь.