❤✿¸.•*¨`*•..¸❤✿¸.•*¨`*•..❤✿¸¸.•*¨`*•..¸✿❤
┈┈╱◥███◣.•*¨*•♪♫
┈┈│田│❤∩│❤―☆
  Исполняется
90 лет со дня рождения Юрия Казакова
</b><i>
При всей огромности и беспредельности времён, их страшной
краткости в судьбе человека, его жизнь была отмечена любовью нескольких
поколений. Да, любовью. По-другому не назовёшь. Тут дело в русском чувстве. Это
не означает, что оно лучше чего-то другого. Так, слава Богу, уж устроен мир.
Гармония всегда одна. Но она меняется во времени и пространстве. Таков ритм
всего на свете. Это, по Георгию Ивáнову, «сияющее дуновенье божественного
ветерка».
Давным-давно Юрий Казаков писал: «Коротко в России лето, но
всегда, когда ждёшь его, предвкушаешь – таким бесконечным, жарким, светоносным
кажется оно, а придёт – то погода никак не налаживается, то холода, то циклоны,
ветры… Мелькнёт, и нет – это
Пушкин заметил – оттого и грусть».
Кто-то подумает: да, Казаков замечательно писал о природе,
но проза его как-то облегчена, якобы беспроблемна и бесконфликтна. Иван Бунин,
которого обожал Казаков, однажды заметил: «Что значит природа? Всякое движение
в природе есть движение нашей души, и наоборот».
Георгий Адамович, замечательный литературный критик и поэт,
одна из самых значимых фигур эмигрантского мира 20–70-х гг. прошлого века, так
писал Казакову в конце шестидесятых: «Как бывает изредка в настоящей
невыдуманной литературе на трёх страничках всё сказано, больше дословного
содержания, и нечего добавить». Это точно объемлет всё то, что было сделано
Казаковым в русском художественном повествовании.
/////////////////////////////////
<i>
Друг Казакова, и сам превосходный писатель, Виктор Конецкий
в свои поздние годы заметил, что самые значительные русские прозаики второй половины
ХХ века – Виктор Курочкин и Юрий Казаков. Только у Курочкина стихии пронизаны
светом, а у Казакова они по большей части мрачны и горьки.
В декабре 1965 г. Казаков, уже известный и признанный
художник, писал в автобиографии: «Родился я в Москве в 1927 году в семье
рабочего. Отец и мать мои – бывшие крестьяне, выходцы из Смоленской губернии. В
роду нашем, насколько мне известно, не было ни одного образованного человека,
хотя талантливы были многие. Таким образом, я – первый человек в нашей родне, занимающийся
литературным трудом».
«Писателем я стал поздно. Перед тем как начать писать, я
долго увлекался музыкой». Казаков окончил музыкальное училище им. Гнесиных по
классу контрабаса. После этого три года играл в симфонических и джазовых
оркестрах. «Но где-то между 1953 и 1954 годами стал всё чаще подумывать о себе
как о будущем писателе. <…> Я страстно хотел увидеть свою фамилию
напечатанной в афише, в газете или в журнале. Тяга к писательству всё-таки
пересилила». В 1953 году он напечатал несколько очерков в газете «Советский
спорт» и поступил в Литературный институт им. А.М. Горького. Его рассказы стали
нечасто появляться с 1954-го – и до последних лет жизни – в журналах «Москва»,
«Молодая гвардия», «Знамя» «Крестьянка», «Огонёк», «Наш современник», в
знаменитом сборнике «Тарусские страницы», в «Литературной газете» и
«Комсомольской правде». В начале 60-х гг. вышел его замечательный «Северный
дневник». Рассказы «о детях и для детей», а среди них такие шедевры, как
«Тэдди», «Никишкины тайны», «Песни леса», публиковались в самых популярных
детских журналах.
•.. Полностью читать http://www.liveinternet.ru/tags/%FE%F0%E8%E9+%EA%E0%E7%E0%EA%EE%E2/
</i>
❤✿¸.•*¨`*•..¸❤✿
<b>Юрий Казаков. "Вон бежит
СОБАКА!" </b>
Давно погас высоко рдевший летний закат, пронеслись,
остались позади мертво освещенные люминесцентными лампами пустоватые вечерние
города, автобус вырвался, наконец, на широкую равнинность шоссе и с заунывным
однообразным звуком "ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж", с гулом за стеклами, не повышая
и не понижая скорости, слегка поваливаясь на поворотах, торжествующе и
устрашающе помчался в темноту, далеко и широко бросая свет всех своих нижних и
верхних фар.
В салоне слегка
потихоньку шуршали газетами и журналами, потихоньку, прямо из бутылки выпивали,
закусывали, ходили вперед курить, потом начали успокаиваться, откидывать
кресла, отваливаться, гасить яркие молочные лампочки, стали сонно покачивать
головами на валиках, и через какой-нибудь час в теплом, сложно пахнущем
автобусе было темно, все спали, только внизу, в проходе, горел над полом синий
свет, а еще ниже, под полом, струилось намасленное шоссе и бешено вращались
колеса.
Не спали только
Крымов и его соседка.
Московский
механик Крымов не спал потому, что давно не выезжал из Москвы и теперь был
счастлив. А счастлив он был оттого, что ехал на три дня ловить рыбу в свое,
особое, тайное место, оттого, что внизу, в багажнике, среди многих чужих
чемоданов и сумок, в крепком яблочном запахе, в совершенной темноте лежали его
рюкзак и спиннинг, оттого, наконец, что на рассвете он должен был выйти на
повороте шоссе и пойти мокрым лугом к реке, где ждало его недолгое горячечное
счастье рыбака.
//////////////////////
Он не мог сидеть
спокойно, оборачивался, провожая взглядом что-то темное, неразборчивое,
проносившееся мимо, вытягивал шею и смотрел вперед, через плечо шофера, сквозь
ветровое стекло на далекую матовость шоссе.
А соседка его не спала неизвестно почему. Сидела неподвижно,
прикрыв ресницы, закусив красные губы, которые теперь в темноте казались
черными.
Не спал в
автобусе и еще один человек -- шофер. Он был чудовищно толст, волосат, весь
расстегнут -- сквозь одежду мощно, яростно выпирало его тело,-- и только
головка была мала, гладко причесана на прямой пробор и глянцевита, так что даже
поблескивала в темноте. Могучие шерстистые руки его, обнаженные по локоть,
спокойно лежали на баранке, да и весь он был спокоен, точно Будда, как будто
знал нечто возвышающее его над всеми пассажирами, над дорогой и над
пространством. Он был силуэт-но темен сзади и бледно озарен спереди светом
приборов и отсветами с дороги.
Крымову
захотелось курить, но совестно было беспокоить соседку, и он не пошел вперед,
достал сигарету, нагнувшись, воровато чиркнул зажигалкой, с наслаждением
затянулся и выпустил дым тонкой, невидимой в темноте струйкой вниз, под ноги.
-- У вас есть
закурить? -- услыхал он шепот соседки.-- Страшно хочу курить...
Доставая
сигарету, Крымов слегка привалился к ней и близко взглянул ей в лицо, но увидел
только бледное пятно с темными провалами глаз, и губы, и прямые волосы до плеч.
Он дал ей сигарету и снова чиркнул зажигалкой.
⟱
❤✿¸.•*¨`*•..¸❤✿