╔═══**ೋღ ♥♥ ღೋ** ═════╗
♥ <b> С Д н ё м ♥ р о ж д е н и
я !!!!!!!!</b> ♥
╚════ **ೋღ ♥♥ ღೋ**════╝
   
Алла Демидова!
</b>
⟱
<b>Правила жизни Аллы Демидовой<b>
<i>
<b>Я человек закрытый. </b> Как Ахматова
говорила: «Я ставлю такую-то пластинку на такую-то тему». И вот эти пластинки у
меня уже все наигранные и переигранные. Но я все-таки стараюсь, чтобы бороздки
этих пластинок не стирались.
<b>В основном </b> в интервью меня спрашивают о
том, что я уже сказала.
<b>Театральная публика </b> стала другой еще в
семидесятые, потому что к тому времени все уже было сказано, диагнозы болезням
общества были поставлены, и все формы были переиграны.
<b>Когда-то на прогоне</b> эфросовских «Трех сестер» мы с приятелем в
антракте обсуждали вслух, женится Маша на Вершинине или не женится. И все
вокруг смеялись. А сейчас очень многие в зрительном зале даже не знают про Машу
с Вершининым. Поэтому я и ушла из театра.
<b>Трагедия тем и хороша, </b> что в одной судьбе вдруг прорывается философия
всего общества и всего мира. Плач Медеи — это плач по детям вообще. Всем —
погибшим, ушедшим или отторгнутым.
<b>Театр настолько</b> древнее искусство, что умирал он, я думаю, во
все времена. А потом, как птица Феникс, возрождался снова.
<b>Театр </b> — это зеркало культуры. Хотя не
скажу, что жизни.
<b>Вкусы публики</b> — об этом я даже не задумываюсь.
<b>Все идет волнами. </b> Вначале возникает
какая-то идея. Она еще только внутри, неоформленная. Для нее обязательно нужна
компания, потому что роза не может расцвести на помойке — нужна почва. И кто-то
— с еще неясным голосом — становится в этой компании солистом. А потом он вдруг
исполняет арию большинства — такими были Пушкин, Блок, Ахматова, Цветаева,
Мандельштам — и начинается расцвет.
//////////////////////////////////////////////////////////////2
<i>
<b>Сейчас уже чувствуется</b> это внутреннее шевеление. Пока еще допевают
старое, но уже есть шевеление нового внутри, и через какое-то время — рванет. А
так как сейчас все происходит очень быстро, то, может быть, уже совсем скоро мы
это увидим.
<b>Мои поэтические вечера</b> собирают иногда большие залы, особенно в
Питере. С утра я обычно думаю: «Ну, никто не придет». И каждый раз смотрю —
переполненный зал. Но я понимаю, что это не на меня пришли. Просто я всегда
выбираю очень хороших поэтов.
<b>Как-то раз</b> я пришла в гости к одному знакомому. К нему
тогда приехала тетка из Грузии, которая больше 20 лет сидела в ГУЛаге. Она
очень хорошо гадала по кофейной гуще и картам, а я раньше обожала этот процесс.
Было 12 часов ночи. Она мне гадает и говорит: «Не скажу, что есть какие-то
бумажные затруднения, но что-то связанное с этим есть. Я бы сказала, что это
должно решиться прямо сейчас, но учитывая, что сейчас 12 часов ночи, наверное,
решится уже завтра утром».
Я про себя посмеялась, потому что никаких особенных
бумажных затруднений у меня не было. Вот только рукопись «Ахматовских зеркал»
(книга Демидовой, посвященная «Поэме без героя» Анны Ахматовой. — Esquire)
лежала без движения. И в этот момент вошел какой-то припозднившийся гость.
Оказалось, поклонник ранней Таганки. Я спрашиваю: «А чем вы сейчас
занимаетесь?» Он говорит: «У меня сейчас издательство» — «Да? А у меня есть
рукопись». — «Ну, хорошо, — говорит он. — Приходите завтра утром».
<b>Сама я инициативы никогда не проявляю. </b> Просто отзываюсь — или не отзываюсь — на то,
что предлагают.
//////////////////////////////////////3
<i>
<b>Иногда я отдаюсь на волю</b> какого-нибудь режиссера, который мне нравится.
Вот, например, Кирилл Серебренников. В свое время мы сделали с ним на
телевидении «Темные аллеи» Бунина. А потом он предложил мне «Демона»: новая музыка,
два оркестра на сцене, огромный — метров сорок — экран и какие-то пантомимисты.
Но что там делалось, я даже не знаю — все происходило за моей спиной, а я
просто стояла перед микрофоном и читала текст.
<b>Когда работаешь над ролью, </b> то меньше всего думаешь о зрителях. Когда
пишешь книгу, то меньше всего думаешь о читателях. Это уже потом происходит
соединение. А сейчас самое главное — это решить задачу, которая перед тобой
стоит, и решить ее оригинально.
<b>До наступления первого съемочного дня</b> в кино ничего не понятно. Были фильмы, в
которых я, даже не подписав договор, в первый съемочный день играла
какую-нибудь роль, а концу дня понимала, куда это пойдет, и убегала. А потом
другие актрисы в моих платьях и в моих шляпах играли эти роли.
<b>Когда человек</b> к себе прислушивается, он всегда поймет, что
должен делать.
<b>Моя бабушка </b> — старообрядка. По-моему,
она даже была безграмотной, хотя знала наизусть много божественных стихов и
песен. Она была со стержнем внутренним, ее ни в коем случае нельзя было
заставить поступить так, как она не считала нужным. Ее держала вера. А другого
человека держит долг — предположим, перед детьми.
////////////////////////////////////////////////////4
<i>
<b>Я обожаю цветы, </b> полевые особенно. Какая-то травинка
зелененькая — и вдруг взрыв неожиданного голубого цвета — василька. Или красный
мак: ну почему из зеленой травинки — этот взрыв? Это божественное творчество.
Ради этого и стоит заниматься искусством.
<b>Чужого знания нет. </b> Любое знание
присваивается, аккумулируется в тебе, перерабатывается и уходит в забытье, в
подсознание. А потом ты его используешь, как свое. Собственно, это и есть
творчество: из ничего — что-то.
<b>Я не очень отвлекаюсь</b> на внешнюю жизнь. Я знаю, что вокруг
происходит. Я все-таки политэкономией занималась.
<b>С годами</b> подарков судьбы все меньше, зато появляется
выбор.
<b>Я не иду </b> — стараюсь, во всяком случае,
никогда не идти — на компромисс со своим внутренним миром.
<b>Ответов
</b> на
вопросы жизни и смерти не существует.
Записала Анна Львова