<i><b>
◖ ИзЪ старыхЪ
московскiхЪ газетЪ
◗
✍ ВЕЩИЕ СНЫ АКАДЕМИКА БЕХТЕРЕВОЙ</i> </b>
<i>
Великая Наталья Петровна Бехтерева побывала в Зазеркалье
науки. Она заглядывала за те пределы, куда не дано смотреть человеку. И вот что из этого вышло…
•••
•••
Академик Российской академии наук Наталья Петровна Бехтерева
всю жизнь занималась изучением человеческого мозга. Простое перечисление всех
ее званий, степеней, дипломов, правительственных наград и премий занимает целую
страницу и является естественным следствием ее гениальности.
Это Бехтерева создала современную науку о человеческом мозге,
обнаружила, где прячется творческое мышление, разобралась, как работает память,
нашла «детектор ошибок», контролирующий наше поведение, не побоялась признаться
в вере в Бога и — заглянула в Зазеркалье сознания, где живут наши сны и вовеки
пребывают наши души.
•••
•••
<i><b>Осенний сон
</b>
— Я росла домашним ребенком, воспитывалась бонной, носила
бархатные платьица, косички крендельками. Самое яркое впечатление детства —
папа вечером садится за рояль, и мы с моей подружкой вальсируем под незабвенный
«Осенний сон» до головокружения. Папа был красивый, талантливый, прекрасно пел,
всегда безупречно одевался, и на службе, и дома. Он меня очень любил — просто
так, безоговорочно. А направляла по жизни — мама.
Хорошо помню, как я, еще совсем маленькая, лет трех от роду,
иду с ней за руку на прогулку. Я недавно узнала новое красивое слово «техникум»
и говорю: «Вырасту и буду учиться в техникуме», а мама тут же строго поправляет
«Какой техникум? Пойдешь в институт, тебе все легко дается. Только в институт,
получишь высшее образование — и станешь ученой».
Я подросла и наизусть выучила историю моей прабабки, которая
ввиду крайней семейной бедности решила из троих детей выучить только одного,
Володьку, самого толкового. Из него вышел Владимир Михайлович Бехтерев
(знаменитый русский психиатр и невропатолог, который поставил Сталину диагноз
«паранойя» и через несколько дней после этого при загадочных обстоятельствах
скончался. — Прим. автора). У меня тоже были младшие брат и сестра. А мама
направляла в науку только меня, причем открытым текстом — «будешь ученой», и
все. Значит, знала, о чем говорит!
Мое счастливое безмятежное детство рухнуло за одну ночь.
Правда, перед этим был сон — один из четырех вещих снов, которые я видела в
течение жизни. Снилось мне, что папа стоит в коридоре нашей квартиры, и вдруг
пол у него под ногами поднимается, из-под половиц вырываются языки пламени, и
он падает в огонь. На следующее утро его арестовали. Маму отправили в общем
вагоне в лагерь. Меня и брата Андрея — в детский дом, потому что все
родственники отвернулись от нас, как от зачумленных.
•••
•••
<b>
Kur tu teci, kur tu teci,
gailit’ mans? </b>
Нам с братом дважды повезло — во-первых, мы остались в Питере,
а могли оказаться где-нибудь в Иваново, во-вторых — попали в хороший детдом,
костяк которого составляли дети из Латвии и поразительный директор оттуда же —
Аркадий Кельнер, вместе с которым мы по вечерам разучивали навсегда оставшуюся
в памяти песенку про петушка.
И если мама впечатала в матрицу моей памяти цель жизни —
получить образование, то Аркадий Исаевич научил меня добиваться цели, воспитал
гордость и внушил чувство собственного достоинства — то, чего, казалось бы, в
детдоме никогда не привить. Он буквально в лепешку расшибался, только бы у
воспитанниц не было двух одинаковых платьев или пальтишек, вещей убогих,
несущих на себе печать нищеты.
Однажды всем нашим девочкам выдали для работы в мастерских
ярко-оранжевые платьица, и на следующий день мы дружно нацепили яркие обновки в
школу — форму тогда еще не носили. Боже мой, как орал на нас за эту
нетребовательную, примитивную одинаковость наш любимый директор, а особенно
досталось мне — лучшая ученица школы посмела подать пример другим и вырядиться
в «приютское», чтобы нас все жалели, все равно что клеймо «сиротинушек» на себе
поставили. Я до сих пор оранжевый цвет, если это не апельсин, ненавижу.
Я веду очень обширную деловую переписку. И только четыре
адреса из нескольких десятков принадлежат моим личным адресатам. Одна из них —
Эрика Леонидовна Калниня, детдомовская подруга. Наши кровати стояли рядышком, и
она пыталась научить меня аккуратно заправлять постель. Не вышло. Но сколько
раз она меня спасала от нагоняя и опоздания на завтрак! Теперь я могу не
убирать постель хоть неделю, чтобы в ней нежился мой любимый кот. А доброта
Эрики осталась со мною навсегда — как светлый лучик из тех далеких дней.
</i>
≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡
► ► продолжение следует