И если б не дядя Андрис, может, я был бы уже министром и имел свой вагон. Вот это фокус! Но в шестнадцать я служил помощником весовщика. Стропальщики и крановщик цепляли контейнеры и грузили на платформы по нашим указаниям.
Однажды к нам на площадку привезли пациентов дурдома. Они грузили доски в вагоны, трудотерапия. Но как-то странно грузили: почему-то брали доски не сверху кучи, а вытаскивали снизу, зажатые другими, потея и бранясь. И только один псих брал доски с вершины кучи и гордо нес к вагону.
Вот он-то, этот псих, и нарисовался вдруг рядом с нами, в больничной пижаме и шапочке.
— Остановитесь! — сказал он.
— А тебе что за дело? — возмутился весовщик. — Не мешай!
— Посмотрите на крюк крана! — озабоченно молвил псих, оглядываясь на санитаров. — У него опасная конфигурация! Он уже неправильно изогнут и долго не выдержит!
Психа стали гнать вон, дядя Андрис, мой начальник, бранился. Санитар уже приготовил свисток.
— Отмените подъем! — умолял псих. — Крюк не выдержит! Вы слышали про усталость металла?
— Всё! — Закричал весовщик. — Самый умный, что ли? Неделю назад была проверка, крюк просвечивали! Эй, санитары, заберите его!.. Крановщик, вира!
Трос натянулся, контейнер с автозапчастями поплыл в воздухе над площадкой, затем все услышали треск, и многотонный ящик рухнул прямо на другой контейнер, — к несчастью, с радиолампами Минского завода.
===== 2
<i>
На обеде у дяди Андриса отшибло аппетит. Теперь начнётся — комиссии, подкомиссии, прокуратура… Выгонят за полгода до пенсии! Трындец! Он смотрел на меня исподлобья, как побитый пес. Правда, есть один выход.
— Какой? — заинтересовался я, переходя после котлет к вермишели, похожей на клейстер и щедро политой морковным соусом.
— Если бы ты взял на себя…
То есть, он напишет в рапорте, что отлучился, а погрузку поручил мне. Ну, влепят ему выговор. Но может, не уволят? За эти страданья он обещал пятьдесят рублей отступных? Плюс, конечно, расчет по зарплате.
Пятьдесят рублей казались мне невероятной, сказочной суммой. Даже ленинградская семиструнка, моя мечта, стоила 6.50!
Сделка состоялась. На следующий день меня заклеймили позором и выгнали приказом по Прибалтийской дороге.
Позже я разыскал дурдом и психа, к совету которого не прислушались. Из любопытства. Мы кормили в саду голубей. Он утешал, советовал не жалеть. Ему казалось, меня ждет другая судьба.
Николай Васильевич оказался вовсе не шизофреником, а инженером-ядерщиком. Его упекли в дурдом за письма наверх. Он возражал против применения ядерных реакторов РБМК-1000. Один из них потом рванул в Чернобыле.
(«Спасибо»)
</i>|░░
░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|
░░|<i></i>|░░
