⏩        ⏪       ⏫        ⏬    

 ⏩      

<i>

 От любви до ненависти один шаг. Один шаг грязными ботинками по чистому белому ковру.

</i>                    

&emsp;⏪   

<i>

 Утренняя народная примета - начнешь день с интернета, им и закончишь.

</i>                    

&emsp;⏫    

<i>

 То, что в начале 90-х грубо называлось "разведением лохов", теперь носит красивое название "акция".

</i>                    

&emsp;⏬    

<i>

 Лицо человека может сказать о многом. Особенно рот.

</i>                    

⠁ ⠂ ⠃ ⠄ ⠅ ⠆ ⠇ ⠈ ⠉ ⠊ ⠋ ⠌ ⠍ ⠎ ⠏ ⠐ ⠑ ⠒ ⠓ ⠔ ⠕ ⠖ ⠗ ⠘ ⠙ ⠚ ⠛ ⠜ ⠝ ⠞ ⠟ ⠠ ⠡ ⠢ ⠣ ⠤ ⠥ ⠦ ⠧ ⠨ ⠩ ⠪ ⠫ ⠬ ⠭ ⠮ ⠯ ⠰ ⠱ ⠲ ⠳ ⠴ ⠵ ⠶ ⠷ ⠸ ⠹ ⠺ ⠻ ⠼ ⠽ ⠾ ⠿ ⡀ ⡁ ⡂ ⡃ ⡄ ⡅ ⡆ ⡇ ⡈ ⡉ ⡊ ⡋ ⡌ ⡍ ⡎ ⡏ ⡐ ⡑ ⡒ ⡓ ⡔ ⡕ ⡖ ⡗ ⡘ ⡙ ⡚ ⡛ ⡜ ⡝ ⡞ ⡟ ⡠ ⡡ ⡢ ⡣ ⡤ ⡥ ⡦ ⡧ ⡨ ⡩ ⡪ ⡫ ⡬ ⡭ ⡮ ⡯ ⡰ ⡱ ⡲ ⡳ ⡴ ⡵ ⡶ ⡷ ⡸ ⡹ ⡺ ⡻ ⡼

<b>

Лилиана Лунгина

</b>

Сегодня день её рождения, но я размещаю текст, написанный после смерти Лилианы Зиновьевны. В нём, в этом некрологе, вся ее жизнь.

<i>

Умерла Лилианна Лунгина

       Умерла женщина, подарившая нам значительную часть мировой литературы. Ее первым переводом был "Карлсон, который живет на крыше", сразу ставший бестселлером. Лилианна Зиновьевна сама нашла эту мало известную тогда книжку, прочитав горы шведской литературы. "Карлсон" и по сей день популярен только в тех странах, где он был хорошо переведен,— в остальных его не заметили.

       На русском языке практически все книги, переведенные Лунгиной, становились событием: "Пеппи Длинныйчулок", Homo Faber Макса Фриша, "Пена дней" Бориса Виана, недавно вышедшая "История, конца которой нет" Микаэля Энде. Последней работой переводчицы был роман Эмиля Ажара (псевдоним дважды лауреата Гонкуровской премии Романа Гари) "Страхи царя Соломона", опубликованный в журнале "Иностранная литература" (1997, #9). Этот роман о старости, смерти и смысле жизни был виртуозным, но и самым печальным для 77-летней Лилианны Зиновьевны, год назад потерявшей мужа, знаменитого киносценариста Семена Лунгина, с которым она прожила полвека.

/////////////////////////////////////////////////

<i>

       Лилианна Лунгина родилась в семье коммуниста. Ее отец сделал стремительную карьеру и в 1925 году отправился в Берлин закупать промышленное оборудование для молодой Советской республики. Так немецкий стал вторым родным языком Лили.

       В 1930 году отец решил поехать в Москву посмотреть, как работает добытая им в Германии техника, но клетка захлопнулась, и он оказался отрезанным от семьи. Выбор для мамы Лилианны был непростым: разлука с мужем и отсутствие средств для жизни в Париже либо неизвестность, выглядевшая уже тогда весьма зловеще. Мама нашла выход: создала в Париже кукольный театр "Петрушка". Она сняла квартиру на Монпарнасе и перевела Лилю из обыкновенной в престижную школу. Таким образом, французский тоже стал для Лили родным языком. Затем в Москве, наконец, построили кооперативный дом, за который папа платил, когда работал в Германии, и он позвал семью в Союз.

       Даже в самые страшные годы Лиле повезло учиться в "необыкновенной" школе, а затем в лучшем учебном заведении тех лет — ИФЛИ, куда она поступила вместе с одноклассником и другом Давидом Самойловым. Получая диплом, Лилианна твердо решила, что не будет работать ни в какой советской структуре. Ей хотелось стать вольной переводчицей.

/////////////////////////////////////////////////

<i>

       Но шансов переводить с французского и немецкого не было никаких, места были заняты. В издательстве ей сказали, что, только если она переведет что-нибудь с экзотического языка, тогда можно рассчитывать на публикацию. В аспирантуре она выучила три скандинавских языка и написала диссертацию о норвежском романе. А на Новый, 1947 год встретила Семена Лунгина, театрального режиссера. С того Нового года они не расставались 49 лет.

       

Лилианна сравнивала перевод с исполнительским мастерством. В таком случае ее следовало бы сравнить с Рихтером или Ойстрахом. Гофман, Генрих Белль, Жорж Сименон, Кнут Гамсун, Август Стриндберг, Ингеборг Бахман, Франсуа Мориак — не перечислить всего, что она перевела с немецкого, французского и скандинавских языков. И одну книжку написала сама, по-французски, Les saisons de Moscou. В 1991 году журнал Elle присудил ей гран-при за эту книгу воспоминаний о ее поколении. Оно уже почти целиком ушло от нас.

        <b>

       ТАТЬЯНА Ъ-ЩЕРБИНА</b>

➾ https://www.kommersant.ru/doc/190313

</i>

⡕ ⡖ ⡗ ⡘ ⡙ ⡚

╔═══**ೋღ ♥♥ ღೋ** ═════╗

♥ <b> С Д н ё м   р о ж д е н и я !!!!!!!!!!!</b> ♥

╚════ **ೋღ ♥♥ ღೋ**════╝

<b>

Юлия Латынина!

и

Артемий Троицкий!

</b>

✿*´¨)*

¸.•*¸.• ✿´¨).• ✿¨)

(¸.•´*(¸.•´*(.¸. •*"&emsp; <b> «Бон-филе надо уметь выбирать!»

</b>  

Эту историю о Фаине Раневской рассказал кинорежиссёр Яков Сегель. Он обожал знаменитую актрису, часто бывал у неё дома и потом, переполненный впечатлениями, делился ими.

<i>

В конце 1950-х Фаину Георгиевну отыскали родственники, и она смогла выехать в Румынию и повидалась с матерью, с которой рассталась сорок лет назад.

Сестра Изабелла жила в Париже. После смерти мужа её материальное положение ухудшилось, и она решила переехать к знаменитой сестре, которая, как она предполагала, при всех её званиях и регалиях, купается в роскоши.

Обрадованная, что в её жизни появится первый родной человек, Раневская развила бурную деятельность и добилась разрешения для сестры вернуться в СССР.

Счастливая, она встретила её, обняла, расцеловала и повезла домой. Они подъехали к высотному дому на Котельнической набережной.

— Это мой дом, — с гордостью сообщила Фаина Георгиевна сестре.

Изабелла не удивилась: именно в таком доме должна жить её знаменитая сестра. Только поинтересовалась:

— У тебя здесь апартаменты или целый этаж?

Когда Раневская завела её в свою малогабаритную двухкомнатную квартирку, сестра удивлённо спросила:

— Фаиночка, почему ты живёшь в мастерской, а не на вилле?

Находчивая Фаина Георгиевна объяснила:

— Моя вилла ремонтируется.

///////////////////////////////////////////////////////////////

<i>

Но парижскую гостью это не успокоило.

— Почему мастерская такая маленькая? Сколько в ней «жилых» метров?

— Целых двадцать семь, — гордо сообщила Раневская.

— Но это же тесно! — запричитала Изабелла. — Это же нищета!

— Это не нищета! — разозлилась Раневская. — У нас это считается хорошо. Этот дом — элитный. В нём живут самые известные люди: артисты, режиссёры, писатели. Здесь живет сама Уланова!

Фамилия Улановой подействовала: вздохнув, Изабелла стала распаковывать свои чемоданы в предоставленной ей комнатушке. Но она так и не смогла понять, почему этот дом называется элитным: внизу кинотеатр и хлебный магазин, ранним утром грузчики выгружали товар, перекрикивались, шумели, устраивали всем жильцам «побудку». А вечерами, в десять, в одиннадцать, в двенадцать оканчивались сеансы и толпы зрителей вываливались из кинозала, громко обсуждая просмотренный фильм.

— Я живу над «хлебом и зрелищами», — пыталась отшучиваться Фаина Георгиевна, но на сестру это не действовало.

— За что тебя приговорили жить в такой камере?.. Ты, наверное, в чём-то провинилась.

В первый же день приезда, несмотря на летнюю жару, Изабелла натянула фильдеперсовые чулки, надела шёлковое пальто, перчатки, шляпку, побрызгала себя «Шанелью» и сообщила сестре:

— Фаиночка, — я иду в мясную лавку, куплю бон-филе и приготовлю ужин.

— Не надо! — в ужасе воскликнула Раневская. В стране царили процветающий дефицит и вечные очереди — она понимала, как это подействует на неподготовленную жительницу Парижа. — Не надо, я сама куплю.

— Фаиночка, бон-филе надо уметь выбирать, а я это умею, — с гордостью заявила Изабелла и направилась к входной двери.

Раневская, как панфиловец на танк, бросилась ей наперерез.

— Я пойду с тобой!

— Один фунт мяса выбирать вдвоём — это нонсенс! — заявила сестра и вышла из квартиры.

///////////////////////////////////////////////////////////////

<i>

 Раневская сделала последнюю попытку спасти сестру от шока советской действительности.

— Но ты же не знаешь, где наши магазины!

Та обернулась и со снисходительной улыбкой упрекнула:

— Ты думаешь, я не смогу найти мясную лавку?

И скрылась в лифте.

Раневская рухнула в кресло, представляя себе последствия первой встречи иностранки-сестры с развитым советским социализмом. Но говорят же, что Бог помогает юродивым и блаженным: буквально через квартал Изабелла Георгиевна наткнулась на маленький магазинчик, вывеска над которым обещала «Мясные изделия». Она заглянула во внутрь: у прилавка толпилась и гудела очередь, потный мясник бросал на весы отрубленные им хрящи и жилы, именуя их мясом, а в кассовом окошке толстая кассирша с башней крашеных волос на голове, как собака из будки, периодически облаивала покупателей.

Бочком, бочком Изабелла пробралась к прилавку и обратилась к продавцу:

— Добрый день, месье! Как вы себя чувствуете?

Покупатели поняли, что это цирк, причём, бесплатный, и, как в стоп-кадре, все замерли и затихли. Даже потный мясник не донёс до весов очередную порцию «мясных изделий». А бывшая парижанка продолжала:

— Как вы спите, месье?.. Если вас мучает бессонница, попробуйте перед сном принять две столовых ложки коньячка, желательно «Хеннесси»... А как ваши дети, месье? Вы их не наказываете?.. Нельзя наказывать детей — можно потерять духовную связь с ними. Вы со мной согласны, месье?

— Да, — наконец, выдавил из себя оторопевший мясник и в подтверждение кивнул.

— Я и не сомневалась. Вы похожи на моего учителя словесности: у вас на лице проступает интеллект.

Не очень понимая, что именно проступает у него на лице, мясник, на всякий случай, смахнул с лица пот.

///////////////////////////////////////////////////////////////

<i>

 — Месье, — перешла к делу Изабелла Георгиевна, — мне нужно полтора фунта бон-филе. Надеюсь, у вас есть?

— Да, — кивнул месье мясник и нырнул в кладовку. Его долго не было, очевидно, он ловил телёнка, поймал его, зарезал и приготовлял бон-филе. Вернулся уже со взвешенной и завёрнутой в бумагу порцией мяса.

— Спасибо, — поблагодарила Изабелла. И добавила: — Я буду приходить к вам по вторникам и пятницам, в четыре часа дня. Вас это устраивает?

— Да, — в третий раз кивнул мясник.

Расплачиваясь в кассе, Изабелла Георгиевна порадовала толстую кассиршу, указав на её обесцвеченные перекисью волосы, закрученные на голове в тяжёлую башню:

— У вас очень модный цвет волос, мадам, в Париже все женщины тоже красятся в блондинок. Но вам лучше распустить волосы, чтобы кудри лежали на плечах: распущенные волосы, мадам, украсят ваше приветливое лицо.

Когда, вернувшись домой, Изабелла развернула пакет, Фаина Георгиевна ахнула: такого свежайшего мяса она давно не видела, очевидно, мясник отрезал его из своих личных запасов.

— Бон-филе надо уметь выбирать! — гордо заявила Изабелла.

С тех пор каждый вторник и каждую пятницу она посещала «Мясные изделия». В эти дни, ровно в четыре часа, мясник отпускал кассиршу, закрывал магазин, вешал на дверь табличку «Переучёт», ставил рядом с прилавком большое старинное кресло, купленное в антикварном магазине, усаживал в него свою дорогую гостью, и она часами рассказывала ему о парижской жизни, о Лувре, об Эйфелевой башне, о Елисейских полях... А он, подперев голову ладонью, всё слушал её, слушал, слушал... И на лице его вдруг появлялась неожиданная, наивная, детская улыбка...

 </i>

⫹ ⫺  http://izbrannoe.com/news/mysli/bon-file-nado-umet-vybirat-/

♥v”^√~√v^√v’^~√v”♥

<b> 

Сергей Плотов

</b> <i>

Умер Алексей Баталов. Мне посчастливилось общаться с ним один на один около часа, в гримёрке на съёмках "Карнавальной ночи-2". Это была именно та самая "роскошь человеческого общения". И, конечно, его уход - это печаль огромная. Но я думаю сейчас не об этом, а о том, как всё меньше и меньше остаётся людей "Баталовской породы". Сегодняшняя Россия вытесняет их, как инородные тела. А остается гэбэшно-чиновно-воровско-люмпен-холуйское быдло, стремительно заполняющее собой пространство. И вот это печалит невероятно. И безнадёга явная. Хорошо, что судьба даёт мне возможность общаться с ещё оставшимися людьми такой высоты. И как больно, что всё идёт к тому, что наступит время, когда этот тип человека станет частью прошлых времён, вроде пишущей машинки "Эрика" или граммофонных пластинок.

<b>

Сергей Плотов

 </b>

 (̅_̅_̅_̅(̅_̅_̅_̅_̅_̅_̅_̅_̅̅_̅()ڪ  ✰  ☭  ★   ☭ ✰   ☭  ★   ☭  ✰  ☭  ★

<u></u><i>

***

Может быть, годочков через двадцать

Снять удастся ватники с кирзой,

А июнь две тысячи семнадцать

Станет только тем и вспоминаться,

Что чреват был каждый день грозой.

Только этим, а не мрачной зоной,

Где трещит времён гнилая нить.

Лишь пьянящим запахом озона,

Что в бюро погодном Михельсона

Будет архивариус хранить.

Cтарики прошамкают «а помнишь?» -

Царь… холопско-барская страна…

В Петропавловске-на-Стиксе – полночь…

Чип и Дейл к нам не спешат на помощь.

Чейн и Стокс, Шопен, лафет, стена…

И, конечно, мне дожить охота

(А охота – значит, доживу)

До поры, когда забот всего-то -

Что у внуков вызовет зевоту

Мой рассказ им в сотый и двухсотый

О последней битве за Москву.

</i>

★ ڪے~

ღ ིྀ ღ

(¯`v´¯) &emsp;  <b> С

`*.¸.*♡*✿ `*.¸.* &emsp;  Днём

♡.¸¸.♡ *´¯`.¸¸.♡ ✿.¸¸.♡ &emsp;  рождения,

✿.¸¸.♡ ✿.¸¸.♡ ✿.¸¸.♡ ✿.¸¸.♡&emsp;  Евгений

♡.¸¸.♡✿.¸¸.♡ ✿.¸¸.♡ ✿.¸¸.♡ ✿.¸¸.♡&emsp;  Киселёв! </b>

┃. ┏┃┃┃┏┛⋱ ⋮ ⋰

┃. ━┛━┛┏┛⋯ ⋯

━┛. . .. .⋰ ⋮ ⋱ &emsp; <i>   Одна дама таяла день ото дня и под конец дошла до такого состояния, когда ей уже не помогали никакие лекарства.

Я сказал, что за неделю поставлю её на ноги. Мои слова подбодрили её и окрылили надеждой, и она согласилась во всем меня слушаться.

Тогда я посоветовал ей на четыре дня бросить курить, сквернословить, пить и объедаться и обещал, что она тотчас выздоровеет. Не сомневаюсь, что так бы оно и было, но больная сказала, что не может бросить пить, курить и сквернословить, потому что никогда ничем таким не занималась.

Вот так штука! Она не позаботилась вовремя запастись дурными привычками, у нее их не было. Теперь, когда они могли ей пригодиться, их не оказалось. Ей не на что было опереться. Она походила на тонущее судно, не имеющее балласта, и ей нечего было выбросить за борт.

Да, какие-нибудь две-три дурные мелкие привычки, наверное, спасли бы её, но она была моральным банкротом.

Обзавестись такими привычками в молодые годы ей помешали родители — невежественные люди, хоть и вращались в лучшем обществе; а теперь было уже поздно. Какая жалость, право; но чем я мог помочь? О таких вещах надо думать смолоду, иначе на старости лет вам нечем будет бороться с болезнями.

<b>  

Марк Твен</i>   </b>  

 Из: Марк Твен. Афоризмы и шутки. 

(¯`O´¯)

*./ | \*. *

*./ | \ .*♥*. .

(¸¸.*♥˚*ˏֶ.♥˚ * &emsp;  &emsp; <b> ПЕТР ВЯЗЕМСКИЙ О СОВРЕМЕННИКАХ И НЕ ТОЛЬКО</b>

<i>

❣  Иные любят книги, но не любят авторов. Неудивительно: тот, кто любит мёд, не всегда любит и пчёл.

❣ Ум и талант не всегда близнецы, не всегда сросшиеся братья-сиамцы. Напротив, они нередко разрозненные члены. Ум сам по себе, талант сам по себе.

❣ Один женатый этимолог уверял, что в русском языке много сходства и созвучий с итальянским. Например, итальянец называет жену свою: mia cara (моя дорогая), а я, про свою, говорю: моя кара.

❣ На белом свете лишних людей много, нужных мало, необходимых вовсе нет.

❣ Выражение квасной патриотизм шутя пущено было в ход и удержалось. В этом патриотизме нет большой беды. Но есть и сивушный патриотизм; этот пагубен: упаси Боже от него! Он помрачает рассудок, ожесточает сердце, ведет к запою, а запой ведет к белой горячке. Есть сивуха политическая и литературная, есть и белая горячка политическая и литературная.

❣  Вскоре после бедственного пожара в балагане на Адмиралтейской площади в 1838 году кто-то сказал: «Слышно, что при этом несчастьи довольно много народу сгорело». «Чего много народа! — вмешался в разговор департаментский чиновник, — даже сгорел чиновник шестого класса».

❣  NN говорит: «Я ничего не имел бы против музыки будущего, если бы не заставляли бы нас слушать её в настоящем».

❣  Беда иной литературы и заключается в том, что мыслящие люди не пишут, а пишущие люди не мыслят.