░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|
<b>
Anatoly Golovkov
Израильские заметки
</b>
░░|<i>
Через три дня папе исполнилось бы 96. И это реально: маме же 97.
Они расписались с мамой зимой сорок четвертого, тайно.
Мамин отец, донской казак, не хотел, чтоб за еврея.
Но она уже была беременна.
Речь шла всего лишь о моем явлении на этот свет. Такие дела.
Отец прикатился с фронта. Он был лейтетантом танковых войск.
Чиновница в ватнике, замотанная шалью, быстренько расписала
их в Нескучном. В избе-читальне. Пили чай со спиртовки из моркови. Потом снова
на фронт.
А теперь вспоминаются всякие пустяки.
Как папа раскрашивал белую звезду на игрушечном американском
танке из ленд-лиза в красный цвет.
Как зачем-то хотел, чтобы я играл не на трубе, а на баяне. И
чтоб не писал, а строил, например, мосты.
Ругал Хрущева, мечтал о коммунизме, но в 90-е стал
предпринимателем. Запрещал слушать "Time for jazz" с Уиллисом
Кановером.
Бил острогой щуку.
Носился на «тридцатьчетверке» по городку, разметая сугробы…
Он считал веру пережитком. И когда, едва встретив 90, умирал
в госпитале Рижской еврейской общины, сказал: всё справедливо, биологический
ресурс исчерпан.
Раввин предложил прочесть молитву как над неверующим евреем,
но папе бы это точно не понравилось...
Всю жизнь мы ссорились, мирились, расходились, снова
мирились. Но мне сейчас очень не хватает его… </i>|░░