~ °l||l°~
<b> Кунсткамера </b>~ °l||l°~
<b> <i>
Виктор Шендерович
«…ЖИВЫМ, ЖИВЫМ И ТОЛЬКО ДО КОНЦА…
</i></b>
☝☟
<i>
В 1992 году
на телевидении снимался цикл передач «Двенадцать разгневанных мужчин».
Двенадцать портретов известных артистов. Уж почему они были «разгневанные», не
знаю – название было просто взято взаймы у старого американского фильма.
И вот
тогдашнее телевизионное начальство предложило мне сделать передачу о Гердте.
Надо ли говорить, что я согласился прежде, чем начальство успело закрыть рот!
Удивительная
вещь. Задолго до знакомства я относился к Гердту как к близкому человеку. Я
понимал, что такое же родственное чувство Гердт вызывает в сотнях тысяч людей,
но всё равно (повторяю, задолго до знакомства) чувство к этому человеку было
очень… личным, что ли. Я позвонил Зиновию Ефимовичу – и поехал на Пахру, на
дачу, где он жил.
Машины у
меня не было; машина Гердта стояла возле автобусной остановки. Он встречал так
всех «безлошадных» гостей.
…Мы уже
несколько часов обсуждали будущую телепередачу, когда Татьяна Александровна
предложила пройти за стол.
Гердт
подозрительно сильно обрадовался моему согласию поужинать вместе с ним, пошел
на кухню и начал лично готовить антрекот, приговаривая что-то насчет
собственного гостеприимства. Рядом хлопотала Татьяна Александровна.
Через
несколько минут передо мной, как на скатерти-самобранке, расстелилась
еда-питье. А напротив сидел Зиновий Ефимович Гердт – перед стаканом воды и
лежащим на блюдечке кусочком мацы.
Сидевшая
рядом с мужем Татьяна Александровна голодала из солидарности.
А я сидел
перед антрекотом, и слюноотделение уже началось. Я что-то жалко пискнул в том
смысле, что предполагал ужинать вместе с хозяевами…
– Ну что вы!
– воскликнул Гердт. – Я обожаю, когда при мне вкусно едят! Сделайте одолжение!
И даже,
кажется, приложил руки к груди, изображая мольбу. А я (повторяю в последний
раз) был ужасно голоден и долго бороться с интеллигентностью не мог.
Когда я
положил кусочек антрекота в рот, начал его жевать и процесс пищеварения стал
необратимым, Гердт негромко – но так, чтобы мне было слышно каждое слово! –
сказал, обращаясь к Татьяне Александровне:
– Ну и
молодежь пошла… Напротив него сидят два голодных ветерана войны – а он ест, и
хоть бы что!
Видимо, в
этот момент у меня что-то случилось с лицом, потому что Зиновий Ефимович
немедленно «раскололся» и начал смеяться. И я понял, что нахожусь в гостях у
молодого человека.
Таким
выдался первый день моего знакомства с Гердтом.
У Ежи Леца
сказано: «Не всякому жизнь к лицу». Гердту жизнь была поразительно к лицу!.. Он
был воплощением радости жизни, человеком невероятного мужского обаяния, которое
сохранилось в нём до последних дней.
Я наблюдал,
как это действовало на женщин… Уже во время съемок той нашей телепередачи мы
посадили за стол к Зиновию Ефимовичу наших ассистенток (по совместительству –
интересных молодых женщин), чтобы Гердту было не так скучно рассказывать по сто
восьмому разу свои репризы.
Я, конечно,
надеялся, что такое соседство взбодрит Зиновия Ефимовича, но никак не
предполагал масштабов этого… полёта! Минут через десять все мы – режиссер,
оператор, осветитель, – все мужики от тридцати до сорока, переглянулись, и в
глазах у каждого была одна и та же печальная мысль: нам здесь делать нечего! Никакой
конкуренции этому семидесятишестилетнему человеку мы составить не могли.
Способ его
воздействия я бы определил как принцип пылесоса. Он не атаковал объект, а
просто приоткрывался немного, но там была такая сила и мощь, что через пять
минут собеседника Гердта просто затягивало внутрь.
Таких
счастливых лиц, как у женщин в том застолье, я не видел много лет.
</i>
__________Oooo_
____oooO__(___)__
___(___)____)_/___
____\_(____(_/____
_____\_)________
   
  ~ °l||l°~ °l||l°~ °l||l°~ °l||l°~ °l||l°~ °l||l° ~
