⬢ ⬣ ⬤

    ⬤ ⬢ ⬣

<i> "Уже утром Бурлюк, знакомя меня с кем-то, басил: "Не знаете? Мой гениальный друг. Знаменитый поэт Маяковский". Толкаю. Но Бурлюк непреклонен. Еще и рычал на меня, отойдя: "Теперь пишите. А то вы меня ставите в глупейшее положение.""

<u>

Из воспоминаний Владимира Маяковского </u>

</i>

* Маяковский сначала собирался стать художником, учился живописи. Работал во множестве творческих объединений - «Сегодняшний лубок», «Левый фронт искусств», рекламные «Окна РОСТА». После знакомства с авангардистами начал писать стихи, к нему пришла известность. Первые произведения молодого автора с восторгом встретил Давид Бурлюк.

<i>

***

А ВЫ МОГЛИ БЫ?

Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана;

я показал на блюде студня

косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы…

прочел я зовы новых губ.

А вы

ноктюрн сыграть

могли бы

на флейте водосточных труб?

ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ

1913

...</i>

Стихотворение было написано на обратной стороне ресторанного меню. В начале 20-го века еще велико влияние всего французского в России, и в меню многих столичных и московских заведений часто встречаются названия блюд на французском языке, да и сами меню, например, с перечнем обеденных блюд, писались по-французски. "Carte du jour" - «Карта дня (полудня, обеда)», т. е. обеденное меню. То, на чем и были написаны эти строки. Современный человек, привыкший даже школьные сочинения печатать на принтере, не сразу поймет, как и чем можно «смазать» написанное. Но меню в то время писались «от руки» чернилами, и любая жидкость легко превращала строки в размытые пятна.

Чем же «смазал» автор карту будня? Вполне вероятно, вином. Возможно, красным, если сказано про краску. Что дальше? «Показал на блюде студня косые скулы океана».

Кулинарные термины не покидают стихотворение.

===== 2

Опять возвращаемся к традициям и культуре того времени: рыбное заливное (и этому есть многочисленные фактические доказательства, фото и описания в кулинарных книгах) подавались в металлических или жестяных тарелках с зигзагообразно выгнутыми краями. Маяковский — поэт с большим воображением, и увидеть в волнообразных краях тарелки целый океан для него ничего не стоит.

Дальше идут слова, которые еще больше подтверждают «ресторанную» историю стихотворения. «Чешуя жестяной рыбы» - это, конечно, вывеска. Вывеска рыбного ресторана. Сходится всё, кроме вопроса о гастрономических вкусах самого автора: все-таки запивать красным вином рыбное заливное — странное сочетание. Что касается «зова новых губ», то почему бы не принять версию, что придуманы они ради рифмования очень удачной концовки стиха?

Итак, флейта водосточной трубы играет ноктюрн, то есть по ней бежит с шумом вода, значит идет сильный дождь. Маяковский в ожидании хорошей погоды заказывает в рыбном ресторанчике заливное с вином, неуклюже опрокидывает последнее, и вот появляется стихотворение, о котором до сих пор идут непрекращающиеся споры.

...

Фотография: Алексей Крученых, Давид Бурлюк, Владимир Маяковский, Николай Бурлюк, Бенедикт Лившиц - будущие классики русского авангардa, 1912 год.

Маяковский на фото в своей знаменитой черно-желтой полосатой кофте, которую сшила ему мама, Александра Алексеевна. О поиске и выборе ткани для этой рубахи вспоминает Б. Лившиц: <i> «Решив, что наряд его примелькался, он потащил меня по мануфактурным магазинам, в которых изумленные приказчики вываливали нам на прилавок все самое яркое из лежавшего на полках. В. Маяковского ничего не удовлетворяло. После долгих поисков он набрел у Цинделя на черно-желтую полосатую ткань неизвестного назначения и на ней остановили свой выбор».</i>

Публикация Victoria Chulkova

꧁༺៚<b> Петр Вяземский</b>៚༺꧂

<i>

Друзьям

Я пью за здоровье не многих,
Не многих, но верных друзей,
Друзей неуклончиво строгих
В соблазнах изменчивых дней.

Я пью за здоровье далёких,
Далёких, но милых друзей,
Друзей, как и я, одиноких
Средь чуждых сердцам их людей.

В мой кубок с вином льются слёзы,
Но сладок и чист их поток;
Так, с алыми - чёрные розы
Вплелись в мой застольный венок.

Мой кубок за здравье не многих,
Не многих, но верных друзей,
Друзей неуклончиво строгих
В соблазнах изменчивых дней;

За здравье и ближних далёких,
Далёких, но сердцу родных,
И в память друзей одиноких,
Почивших в могилах немых.

[1862]

╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦╦

██████████████████████

██████████████████████

██████████████████████

╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩╩

"Не існує ніякого чуда. Є лише Любов."

&emsp;<b>Сергей Параджанов.

</b><i>

...

Он учился вокалу в консерватории, строительному делу в институте инженеров железнодорожного транспорта, работал ассистентом режиссёра на Киевской киностудии им. Довженко, был режиссёром на «Арменфильм» и «Грузия-фильм». А потом в 1964 году снял шедевр «Тени забытых предков». Феллини, Годар, Антониони и Куросава прислали ему поздравительные телеграммы со словами восхищения. За фильм-легенду «Тени забытых предков» Параджанов получил 28 призов в 21 стране. Он слыл экспертом в истории, археологии, ювелирном деле, этнографии и фольклоре, литературе Древнего Востока и средневековом искусстве, давал консультации профессионалам в области керамики, фарфора, оружия и антиквариата. И рисовал потрясающие картины. Советская система не позволила eму снять большую часть того, что он хотел. Eгo унижали и отвергали, затаскали по тюрьмам. Во время второй отсидки пропало 17 сценариев. Некоторые из них позже были выданы другими режиссерами - "друзьями" Параджанова - за свои. Когда Параджанова посадили в третий раз, заграница, которую "подняла" Лиля Брик, отреагировала на арест остро. Он регулярно получал письма поддержки от Федерико Феллини, а Луи Арагон организовал международный комитет по освобождению режиссера. Благодаря усилиям Лили Брик, Параджанова отпустили через 11 месяцев заключения.

Однажды, когда его спросили, что ему дала тюрьма, режиссер горько пошутил: "Бессмертие!"

Victoria Chulkova

⍗⍌⍓⍍⍔

<b>

Юлия Пятецкая

</b>

<i>

Луцкий террорист Максим Кривош, он же Максим Плохой, захвативший вчера автобус с заложниками, шесть лет назад издал книгу «Философия преступника» (400 бумажных экземпляров и есть в сети в полном объеме), где подробно рассказал о своей жизни, своих отсидках (первый раз сел в 17 лет как главарь банды), о том, что такое тюрьма изнутри, кроме того – это, так сказать, философский трактат. Тягомотная, хотя и безумная каша с бесконечными цитатами из Ницше, Гегеля, Толстого, Достоевского (Раскольников, кто ж еще), Библии, Поппера, Карла Маркса и бог весть кого. И Диоген, и Платон, и Старший Плиний. Этот Плохой весьма эрудирован (отец - изобретатель, мать – учительница) и в зоне, видимо, много читал. «Философия преступника» написана во время очередного срока. Все, что он выдвинул вчера при захвате заложников в качестве основного заявления, - «Государство - террорист», есть в его опусе шестилетней давности. Собственно, ради этого опус и написан. Для ознакомления. Это своего рода программное произведение. Он, как и Ибсен, считает, что государство должно быть упразднено. Даже объемную цитату из него приводит на этот счет.

То есть человек с разрушенной головой шесть лет назад вот это все награмуськал, выпустил на бумаге, вывалил в сеть, а вчера дозрел и взял автобус. Хорошо, что все живы.

Целый день читала фейсбучную аналитику – кому это выгодно и все таке інше. Ну Ибсену, наверное, выгодно. Кому ж еще

(◦′ᆺ‵◦)

<b>Вадим Жук</b>

ツツツ

13 июля в 19:03

За заборами мы .Тары-бары

В тихом омуте слов и идей.

А моя столица - Хабаровск!

Гулкий праздник его площадей.

Ничего ещё в жизни не сделавшие,

Просто вышедшие сюда -

Эти юноши, эти девушки,

Нас спасающие от стыда.

И народ не злой, не ошпаренный,

А спокоен и невозмутим.

« Вы хотите, чтоб как в Хабаровске?»

Мы хотим.

ツツツ

<b>Анатолий Курчаткин

</b>
Специально посмотрел по ТВ на нового губернатора Хабаровска; пусть и врио, но все же губернатора. Его речь на представлении Путину, его речь-обращение к коллегам по Думе. Невольно усомнился в том, что это человек. Или что, компьютеризация управленческих администраций в отечестве достигла таких высот, что на губернаторские посты теперь ставят роботов?

⧚⧚⧚⧚⧚⧚⧚⧚⧚⚈⧚⧚⧚⧚⚉⧚⧚

<b>

Владимир Арро

<i>

АВТОГРАФЫ

В «Комарово» в первом этаже спального корпуса на тумбочке лежала амбарная книга. В нее каждый обитатель дома творчества мог записать свои претензии и просьбы, адресованные водопроводчику, электрику или администрации в целом. А поскольку все жалобщики были людьми пишущими, то эти послания порою приобретали и жанровое своеобразие, и стиль, а также были насыщены юмором, чтобы автор не выглядел в глазах приятелей обыкновенным сутяжником. Иные заявления бывали тут же откомментированы, поскольку всегда находились охотники по пути на завтрак просто так заглянуть в книгу и высказать к записям свое отношение. (Это любительство было замечено еще Чеховым.)

Однажды пожилая семейная пара пожаловалась администрации на то, что под ними сломалась кровать. Боже, что тут началось! Целый день под невинным заявлением множились комментарии. В основном они сводились к упрекам в нескромности. Помнится, два поэта, Давыдов и Кушнер, оставили свои недурные экспромты.

Я это к тому, что собиратели редких автографов, а возможно и будущие исследователи советского литературного быта могут воспользоваться еще одним надежным источником.

░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b>Anatoly Golovkov

ВЕРА
</b>

░░|<i> Герман просил найти Веру, когда я навещал его в больнице. Он боялся не выйти. Велел, если найду, передать медальон. Внутри медальона фотография. Там они смеются в обнимку в каком-то году.

Он служил в районке, писал нетленку, спал, уткнувшись в вагонку.

Как-то в редакции нашли его тетрадь, читали вслух и ржали. Называли Хемингуэем сраным.

Он уволился, горевал, шабашил, пил дешевое, курил да писал.

Ему нравилось, когда Вера, шмыгая носом, жарила картошку, подливала водки и заглядывала в его тетрадь. Он не гнал. Вера не смеялась, как в редакции, говорила, тебе в Москву надо.

Купила пиджак в секонд-хенде, проводила. Он вернулся из Москвы мрачный и неделю молчал.

Он бухой убегал от нее в мороз, валился в сугроб, она искала. Грела воду, раздевала до гола, мыла в тазу. Крала для него в общаге горячий борщ с плиты.

К весне Герман стал нехорошо кашлять, тогда в Боткинской и нашли дрянь в легком.

Он расставил по всей палате образа, просил молиться о Вере, лучшей женщине его жизни. Говорил соседям: Никола Заступник отказался от него правильно, так и надо. Называл себя сукой, козлом, параноиком, не достойным даже волоса ее.

На побережье говорили, Вера устала, облила вагончик из канистры, подожгла и пошла на автобус.

… Вдали бормотала бухта.

===== 2
<i>

Я привязал медальон к арматуре. Отсчитал десять шагов от столба, как просил Герман, откопал его тетрадь. Страницы склеились, строчки поплыли.

Но все-таки кое-что можно было прочесть:

«… когда идешь пьяный в жопу, и ветви ив склоняются до бетонки, бывает, что ни шороха, ни звука, и никого не видно, только огни электрички. Она тоже не условие, не шанс, просто железка.

Я знал, что иду не к железке — к тебе. А если даже и не к тебе, то все равно к себе. И к такому, друг мой милый, что признаваться страшно.

Но где-то все равно бывает разрыв в облаках, обязан быть. И кто-то окликнет тебя знакомым голосом, когда уже ни о чем не жалеешь, ни на что не надеешься и никого не ждешь».

(«Не уходи», США 2016 г, Литрес, 2020: каждый вправе полакомиться) </i>|░░

░░|░░|❤️░░|░░|░░|░░|░░|░░|

<b>Anatoly Golovkov

</b>

░░|<i></i>|░░

░░░░░░░╔═╦═══╗░░░░░░░░

░░░░╔══╩╦╣▐█▌╠═══╗░░░░

░░░░║▐██╠╩══╦╣██▌║░░░░

░░░░╚═══╣▐█▌╠╩╦══╝░░░░&emsp;   <b>Вера Соколинская

</b> 

В 1886 году в Японии вышел русский роман, получивший в переводе название "Плачущие цветы и скорбящие ивы. Последний прах кровавых битв в Северной Европе".

Книжка была довольно тонкой. Переводчик Мори Тай объяснил, что в оригинале было много лишнего, поэтому он взял на себя смелость выкинуть ненужное и оставить главное - любовную линию.

Так Япония узнала "Войну и мир".

(из лекции А. Садоковой по японской культуре эпохи Мейдзи) Анна Курская

А Дюма был восхищен "Героем нашего времени", напечатал его в своей газете "Мушкетер".

Только выбросил дневники Печорина и все обременяющее сюжет, типа "Для какой великой цели я родился?..."