<i><b>
░ День памяти писателя Бориса Зайцева
</i></b>
<i>
Из библиотеки Якова Кротова.
О себе
Борис Константинович рассказывает:
«Родился я в Орле в 1881 году. Отец мой был
горный инженер. Детство прошло в Калужской губернии, где отец управлял заводом,
потом в других местах. Учился я в Калуге, калужскую гимназию окончил. Учился и
недоучился. Был и в Горном институте в Петербурге, был в Москве, в
Императорском техническом, в Университете… Одним словом, все это бросил и
занялся, в конце концов, литературой».
Борис
Зайцев — патриарх эмигрантской литературы, в Зарубежье его чествовали, по
существу, все послевоенные годы. Он прожил так долго, что застал и молодого
Горького, и революцию, и торговал книгами в нэповской Москве, и был своим
человеком в Русском Берлине, и вел дневник в Париже под гитлеровцами, и
выступал у микрофона Радио Свобода, и принимал у себя заезжего Паустовского.
ౠ
➧ http://krotov.info/history/19/1890_10_2/1881_zayzev_b.htm
ౠ
ПРИЕЗД
НА ВАЛААМ
Пароходик
с туристами и паломниками недолго стоял у пристани Сердоболя. Свистнул и
отвалил, двинулся ежедневным путем среди мелких заливов Ладоги. Берега холмисты
и красивы, дики. Леса да скалы, слой гранита и луды, выпирающие под косым
углом, заросшие мхами. "Сергий" лавировал между этими берегами,
придерживаясь вех, опасаясь камней и мелей. И лишь понемногу стал расширяться
выход, открылась тусклая синева озера с повисшими как бы на стеклянной
подстилке двумя-тремя островами.
А потом
и вовсе вышли на волю. Беловатые, крупные, с сине-стальной оторочкою облака
хмуры, недвижны. Холодны их отраженья, тяжела вода, свинцовая, тоже с белесыми
отсветами. Прохладно! Невеселое предвечерне севера.
Но взору
просторно. И есть что представить себе. Налево, за бескрайною далью, к океану,
некогда св. Трифон основал обитель у самого моря - монастырь св. Трифона
Печенгского. Справа, в нескольких десятках верст, остров Коневец. В веке
четырнадцатом св. Арсений прибыл туда в лодке, путешествуя с Афона, и привез
чудотворную икону, поселился, учредил монастырь. Прямо же перед нами, очень
далеко, но уже белея Собором, сам знаменитый Валаам.
Возраст
всего этого - сотни лет. Корень - Россия. Поле деятельности - огромный край.
...Понемногу все взоры соединились на белой, с синими и зелеными верхами
колокольне, на огромном куполе с ней рядом. Над полоскою леса водружен Собор
мощным жестом, повелительно. Он приближается медленно, остров же растягивается
в длину. "Сергий" держит курс на церковку, белую с золотом - скит
Никольский на крохотном островке у входа, как бы сторожевой пост Валаама. Ночью
отсюда светит маяк. А сейчас, пройдя мимо, медленно мы поднимаемся узким,
зеркальным заливом, среди чудесных лесов, к пристани главного острова.
Проплываем вдоль монастырского сада. Сверху, из-за чугунной решетки, над белыми
корпусами келий все та же громада Собора с золотыми крестами. Вечерний
благовест.
С
группою дам, туристов, молодежи подымаемся в гору. Монах на телеге везет вещи.
Смеркается. Густа зелень, в ней белеют врата монастырские, и по дорожке, аллеею
лип, кленов, орехов, оказываемся у огромной, тоже белеющей в полусумраке
гостиницы. Июль, а еще жасмин не отцвел. Жасмин сладостно одуряет, есть в этом
запахе исконно русское, для меня и афонское, сразу вспоминаешь Андреевский скит.
Худой и
слегка согбенный, в белом подряснике, с черною бородой и прекрасными ночными
глазами о.Лука, иеромонах-гостиник, устраивает нам комнату. Ее маленькое оконце
выходит прямо в жасмин. Светлые стены, узость, вид кельи, бедные постели,
издающие всякий раз, как переворачиваешься, мелодический звук железных сеток,
колец, пружин...
Монастырская
жизнь началась.
Полностью читать
ౠ
</i>
Комментариев нет:
Отправить комментарий