<i><b> Дела
давно минувших дней…</i></b>
⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰
<i>
░ Из жизни великого ВЛАДИМИРА НАБОКОВА
Набоков
называл союз с Верой «божественным пасьянсом». Ему досталась жена, каких не
бывает. Bepа трудилась за двоих, обеспечивая Владимиру возможность писать. Не
имея образования, но со знанием четырех языков, она работала секретарем,
переводчиком, стенографисткой, а по ночам набирала на машинке рукописные тексты
мужа.
Утро
Набокова начиналось с фирменного коктейля жены: яйцо, какао, апельсиновый сок,
красное вино. Он сидел дома и творил: в часы вдохновения - по 15-20 страниц в
день, в иные - вымучивал тринадцать строчек за 17 часов. Ни слова упрека -
гений вне критики (в гениальности мужа Вера не сомневалась никогда). Более
того, позже она будет отрицать, что долгие годы содержала семью, - чтобы не
навредить репутации Набокова.
За
пятнадцать лет брака Набоков создал девять романов, не считая сборников стихов
и рассказов. 9 мая 1934 года Вера родила сына. Владимир не замечал беременности
жены пять месяцев - он творил! Знакомые удивлялись, что в семье Набоковых
вообще могли родиться дети - настолько супруги были замкнуты друг на друге и
самодостаточны. Впечатление было верным лишь отчасти.
В
разгар мирового экономического кризиса 30-х гг. в Германии к власти пришли
нацисты. На дверях офисов появились таблички «Евреям вход запрещен!» - Вера уже
не могла прокормить семью из трех человек. Центр русской эмиграции переместился
из Берлина в Париж - у Набокова не осталось читателей.
Когда
гений донашивал последние брюки, друзья организовали для него литературный тур
по европейским странам, чтобы он мог хоть что-то заработать и вывезти семью. В
январе 1937 года Вера проводила Владимира на поезд. Они не привыкли разлучаться
- Набоков писал домой иногда по два письма в день. Через месяц почта принесла
анонимный конверт: в письме на четырех страницах «доброжелатель» расписывал
роман Владимира с некоей Ириной Гуаданини, русской эмигранткой 32 лет,
разведенной дрессировщицей пуделей.
Набоков
писал жене: «Я и не сомневался, что «слухи» доползут до Берлина. Морды
скользкие набить их распространителям! Мне, в конце концов, наплевать на
гадости, которые с удовольствием говорятся обо мне, и, думаю, тебе тоже следует
наплевать. Жизнь моя, любовь моя. Целую твои руки, твои милые губы, твой
голубой височек».
Вера
не поверила мужу. Он действительно в ней нуждался (".. без того воздуха,
что исходит от тебя, я не могу ни думать, ни писать - ничего не могу !»), но
почему-то звал ее с сыном не в Париж, где жила Гуаданини, а на Ривьеру. Четыре
месяца Вера переносила встречу и вдруг решительно заявила, что она с сыном едет
в Чехословакию, к матери Владимира: надо показать бабушке внука - там и
встретимся!
Безумная
идея для нищих эмигрантов. Но, может быть, вдали от разлучницы и в присутствии
матери муж скорее вспомнит о семейных ценностях? Казалось, план по возвращению
блудного мужа в лоно семьи удался - встреча состоялась, Владимир клялся в любви
жене и сыну. В июле 1937 года Набоковы вернулись во Францию и поселились в
Каннах. Тут-то Вера и нашла письма мужа к Ирине, датированные чешским периодом.
Между супругами состоялся решительный разговор - Вера поставила Владимира перед
выбором: или семья, или любовница.
Неизвестно,
что выбрал бы Набоков (ультиматумы убивают чувства), но неожиданно в Канны
примчалась Ирина Гуаданини. Без предупреждения, тайком, она выследила Владимира
с сыном, когда они нежились на пляже. Назначила ему встречу. И Набоков
испугался, увидев любовницу в преступной близости от семьи. Эта встреча с
Гуаданини была последней - по требованию Веры он попросил Ирину вернуть его письма.
Испытание чувств длилось восемь месяцев. Через три года семья Набоковых
эмигрировала в США с сотней долларов в кармане.
Продолжение
следует…
</i>
Комментариев нет:
Отправить комментарий