<i><b> Дела давно минувших дней…</i></b>  

⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰

<i>

░       Хозяйка

*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*

«Член правительства» и сестра врагов народа

Ростовский театр представлял собой довольно диковинное и диковатое сооружение в форме... трактора с залом на две с половиной тысячи мест. Акустика отвратительная. На сцене, способной выдержать участие бронированной техники, необходимо было орать. Эстета Завадского учили и таким вот образом. Массовки, монументальность – какой уж там «серебряный век»... Марецкая сорвала на этой сцене голос. Три операции на связках – память о «тракторном» творчестве и хождении в народ.

Впрочем, кто скажет, как бы все обернулось, останься они в Москве. Разгромленные театры, посаженные режиссеры, расстрелянные артисты – лицедеи разделили судьбу своего народа.

У Марецкой был свой жизненный сюжет, развивавшийся в параллельном измерении. В первом – дневном, парадном, освещенном софитами – гремели оркестры, пенилось шампанское кремлевских банкетов, сыпались награды – после участия в культовой картине «Член правительства». В другом, сумеречном, Вера Петровна Марецкая, как и миллионы рядовых граждан, отправляла посылки на Север.

С какого-то момента – уже без надежды на то, что они дойдут. Оба ее брата, корившие сестру Веру за аполитичность, – книгочеи, партийцы, выпускники Института красной профессуры – работали в газетах. Григорий служил замом редактора «Комсомольской правды», младший – Дмитрий – был членом редколлегии «Правды». Расстрельные по тем временам места... Агитпропы, бухаринцы, правоуклонисты. Это им и припомнили. Дмитрия исключили из партии и арестовали по знаменитому делу Рютина (участие в оппозиционном союзе марксистов-ленинцев). Сначала ссылка, затем пять лет политизолятора в Верхнеудинске. Вскоре арестовали и Григория.

Родители к тому времени умерли. В 1941-м на второй день войны с общей бедой пришла весть: пропала младшая сестра Таня, ушла из дома и не вернулась. Обегав все морги, Вера Петровна решила позвонить туда, куда прежде звонила, узнавая о судьбе братьев. И не ошиблась: у них. Пошли в Сибирь посылки для Тани.

Народную, орденоносную актрису Марецкую «по законам военного времени» могли выслать как родную сестру государственных преступников. А из близких рядом был только Троша, Георгий Троицкий. Они вместе работали еще на Сретенке. Честный, исполнительный, никогда не претендовавший на первые роли, в театре он был на положении актера массовки, и ценили его прежде всего за работоспособность, золотые руки, немногословность. Он и в жизнь Марецкой вошел как некий «домохозяй», освободивший ее от бытовых хлопот.

Как и в театре, все что-то чинил, приколачивал, готовил, ходил по магазинам, принимал простые решения. По серьезным вопросам – тем более творческим – Марецкая с ним не советовалась. Да он и не претендовал на это. Она принимала его безответную любовь, абсолютную преданность. А уж какие муки он терпел, какие бури бушевали в душе этого, в сущности, несчастного человека, не знал никто. Одно известно: в самом начале войны Троицкий, имевший право на бронь, отказался от всех привилегий и ушел добровольцем на фронт. Было ли это ответом на его двусмысленное положение в жизни Марецкой, кто знает... В Алма-Ате во время съемок фильма «Она защищает Родину» – того эпизода, где Прасковья склоняется над убитым мужем, – Вера Петровна получила стандартную похоронку, извещающую, что Георгий Троицкий пал смертью храбрых.

А на следующий день она снималась в сцене собственной казни. Какие события и люди могли сломить эту женщину?

Неоконченный роман

Замуж с тех пор она так и не вышла. Хотя о ее романе с Ростиславом Пляттом говорили как о возможном союзе. Если бы это было так... Плятт был женат, а Марецкая не собиралась разрушать семью обожаемого ею Ростика. Легкий, ироничный, он поддерживал ее во всех ситуациях. Вместе с Завадским они вернулись в Москву из Ростова – теперь уже в полной мере в свой театр – имени Моссовета.

Их роман органично продолжался и поддерживался на сцене, где они с Пляттом стали постоянными партнерами: и в «Госпоже министерше», и в «Бунте женщин», и во многих других спектаклях, ничтожных по драматургии, но ставших аншлаговыми благодаря их блистательному дуэту. Они преодолевали текст, разыгрывали собственные сюжеты, купались в роскоши импровизации. На одном из спектаклей Плятт, великий мастер розыгрышей и «расколов», прямо на сцене объявил своей неизменной партнерше, что петь не способен по причине «катара верхних дыхательных путей».

– Пой нижними, – в одно касание реагировала Вера Петровна.

Она играла все. Пожалуй, не было на то время актрис, равных Марецкой по разнообразию и амплитуде ролей. Змеюкина в «Свадьбе» и Мирандолина в «Хозяйке гостиницы», Маша в «Чайке» и Елена Андреевна в чеховском «Лешем». В тридцать пять лет она сыграла четырнадцатилетнюю Машеньку – при распределении ролей никто, кроме Завадского, не верил, что это возможно.

Продолжение следует….

</i>