<i><b>
░ Исторические факты
Понаехали тут…
</i></b>
▤ ▰ ▦ ▱ ▧ ▰ ▨ ▱ ▩ ▰ ▤ ▰ ▦ ▱ ▧ ▰ ▨ ▱ ▩ ▰ ▤ ▰ ▦ ▱ ▧ ▰ ▨ ▱ ▩ ▰ ▤ ▰ ▦
Продолжение
<i>
Большинство
мигрантов снимали комнаты, углы или отдельные койки в квартирах, вид которых вызывал
у представителей московского среднего класса ужас и жалость. Особенно смущало
последних полное несоблюдение санитарных норм и смешение полов в квартирах
рабочих, когда «в одной небольшой комнате помещаются несколько девушек с
фабрики и молодые приказчики» или когда «19-летняя работница с фабрики «Эйнемъ»
(«Красный Октябрь») спит на одной койке со своим взрослым двоюродным братом,
служащим приказчиком в чайном магазине, причем родители объясняют это тем, что
все остальные койки сданы жильцам».
Среднее
количество жильцов в московской квартире было 8–9 человек, причем не потому,
что сами квартиры были крупнее, чем сегодня. Наоборот, скученность была
наибольшей именно в маленьких квартирах: в дореволюционной московской «однушке»
жило в среднем шесть человек.
✤✦∴✦✤
Жильцы таких переполненных квартир часто были выходцами из
одной местности или работали в одной сфере. Например, рабочий фабрики Густава
Листа на Софийской набережной Семен Канатчиков, приехавший в Москву в 1895
году, снимал квартиру вместе с 15 другими мужчинами. В этой квартире ему
досталась маленькая угловая каморка без окон, где кроме него жило еще двое
рабочих и множество клопов.
Их более успешные и культурные современники называли такие
квартиры «логовом австралийских дикарей», хотя обитали в них совсем не
представители другой цивилизации, а «нормальные русские мужики» откуда-нибудь
из Рязанской или Калужской губернии.
Одинаковая национальная и религиозная принадлежность
совершенно не означала, что москвичи готовы были видеть в приезжих «своих». И в
XIX веке мигранты представлялись москвичам чужими, только тогда эта
чужеродность объяснялась не национальностью или конфессией, а крестьянским
происхождением.
✤✦∴✦✤
Хитровка: Россия, которую стоило потерять
Мало кто из современной молодежи знает это название. Этот
район старой Москвы усилиями многих поколений бывшего пространства СССР стёрт с
лица Столицы, а район то имел необычайную силу и славу во времена царской
России. О нём писали многие, а вот память о том месте сейчас лишь сохранена в
названии одного единственного Хитровского переулка. Не даром в московской речи
и по сей день редко, но можно услышать - «Ну и хитрован же ты» или слова из песни
Александра Розенбаума - «Есть в Одессе Молдованка, а в Москве - Хитровка…»
Хитров рынок почему-то в моем воображении рисовался
Лондоном, которого я никогда не видел. Лондон мне всегда представлялся самым
туманным местом в Европе, а Хитров рынок, несомненно, самым туманным местом в
Москве.
Большая площадь в центре столицы, близ реки Яузы, окруженная
облупленными каменными домами, лежит в низине, в которую спускаются, как ручьи
в болото, несколько переулков. Она всегда курится. Особенно к вечеру. А чуть чуть
туманно или после дождя поглядишь сверху, с высоты переулка — жуть берет
свежего человека: облако село! Спускаешься по переулку в шевелящуюся гнилую
яму.
В тумане двигаются толпы оборванцев, мелькают около
туманных, как в бане, огоньков. Это торговки съестными припасами сидят рядами
на огромных чугунах или корчагах с «тушенкой», жареной протухлой колбасой,
кипящей в железных ящиках над жаровнями, с бульонкой, которую больше называют
«собачья радость»…
Хитровские «гурманы» любят лакомиться объедками. «А ведь это
был рябчик!» — смакует какой то «бывший». А кто попроще — ест тушеную картошку
с прогорклым салом, щековину, горло, легкое и завернутую рулетом коровью
требуху с непромытой зеленью содержимого желудка — рубец, который здесь зовется
«рябчик».
✤✦∴✦✤
А кругом пар вырывается клубами из отворяемых поминутно
дверей лавок и трактиров и сливается в общий туман, конечно, более свежий и
ясный, чем внутри трактиров и ночлежных домов, дезинфицируемых только
махорочным дымом, слегка уничтожающим запах прелых портянок, человеческих
испарений и перегорелой водки.
Двух— и трехэтажные дома вокруг площади все полны такими
ночлежками, в которых ночевало и ютилось до десяти тысяч человек. Эти дома
приносили огромный барыш домовладельцам. Каждый ночлежник платил пятак за ночь,
а «номера» ходили по двугривенному. Под нижними нарами, поднятыми на аршин от
пола, были логовища на двоих; они разделялись повешенной рогожей. Пространство
в аршин высоты и полтора аршина ширины между двумя рогожами и есть «нумер», где
люди ночевали без всякой подстилки, кроме собственных отрепьев…
На площадь приходили прямо с вокзалов артели приезжих
рабочих и становились под огромным навесом, для них нарочно выстроенным. Сюда
по утрам являлись подрядчики и уводили нанятые артели на работу. После полудня
навес поступал в распоряжение хитрованцев и барышников: последние скупали все,
что попало. Бедняки, продававшие с себя платье и обувь, тут же снимали их и
переодевались вместо сапог в лапти или опорки, а из костюмов — в «сменку до
седьмого колена», сквозь которую тело видно…
▤ ▰ ▦ Продолжение следует….
http://www.softmixer.com/2012/12/blog-post_5753.html
</i>
Комментариев нет:
Отправить комментарий