❀ ❃ ❁ ❋
<b> Сегодня ДЕНЬ ПАМЯТИ</b>
❀ ❃ ❁ ❋
Ивана ТУРГЕНЕВА
Виктора НЕКРАСОВА
♨♨♨
<i>
Встреча
Сон
Мне снилось: я шел
по широкой, голой степи, усеянной крупными, угловатыми камнями, под черным,
низким небом.
Между камнями
вилась тропинка... Я шел по ней, не зная сам, куда и зачем...
Вдруг передо
мною на узкой черте тропинки появилось нечто вроде тонкого облачка... Я начал
взглядываться: облачко стало женщиной, стройной и высокой, в белом платье, с
узким светлым поясом вокруг стана... Она спешила прочь от меня проворными
шагами.
Я не видел ее
лица, не видел даже ее волос: их закрывала волнистая ткань; но все сердце мое
устремилось вслед за нею. Она казалась мне прекрасной, дорогой и милой... Я
непременно хотел догнать ее, хотел заглянуть в ее лицо... в ее глаза... О да! Я
хотел увидеть, я должен был увидеть эти глаза.
Однако, как я ни
спешил, она двигалась еще проворнее меня, и я не мог ее настигнуть.
Но вот поперек
тропинки показался плоский, широкий камень... Он преграждал ей дорогу. Женщина
остановилась перед ним..., и я подбежал, дрожа от радости и ожидания, не без
страха.
Я ничего не
промолвил... Но она тихо обернулась ко мне...
И я все-таки не
увидал ее глаз. Они были закрыты.
Лицо ее было
белое... белое, как ее одежда; обнаженные руки висели недвижно. Она вся словно
окаменела; всем телом своим, каждою чертою лица своего эта женщина походила на
мраморную статую.
Медленно, не
сгибаясь ни одним членом, отклонялась она назад и опустилась на ту плоскую
плиту. И вот уже я лежу с ней рядом, лежу на спине, вытянутый весь, как
надгробное изваяние, руки мои сложены молитвенно на груди, и чувствую я, что
окаменел я тоже.
Прошло несколько
мгновений... Женщина вдруг приподнялась и пошла прочь.
Я хотел
броситься за нею, но я не мог пошевельнуться, не мог разжать сложенных рук и
только глядел ей вслед, с тоской несказанной.
Тогда она
внезапно обернулась, и я увидел светлые, лучистые глаза на живом подвижном
лице. Она устремила их на меня и засмеялась одними устами... без звука. Встань,
мол, и приди ко мне!
Но я все не мог
пошевельнуться.
Тогда она
засмеялась еще раз и быстро удалилась, весело покачивая головою, на которой
вдруг ярко заалел венок из маленьких роз.
А я остался
неподвижен и нем на могильной моей плите.
Февраль 1878
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
</i>
Из архивов радио «Свобода»
Иван Толстой:
Виктор Некрасов,
запись 23 января 76 года. Виктор
Платонович вспоминает своё киевское детство, Днепр. Программа “Культура,
судьбы, время”, 9-е января 86 года.
Виктор Некрасов:
Силуэт Киева, если смотреть на него с левого берега Днепра,
действительно, один из красивейших, который я когда-либо видел. Крутые обрывы
густо заросли зеленью, и из этого моря
зелени вырастают купола, золотые купола монастырей - Выдубицкого, Лавры.
“Чуден Днепр при тихой погоде, нет реки ему равной”. Не буду спросить с Гоголем, нет такой реки.
И будет она вольно и плавно нести сквозь
леса и горы полные воды свои, как
встарь, не замечая ни заводов, ни
плотин, ни стометровых теток c мечом в руке. Днепр, Славутич, Борисполь...
Я впервые переплыл Днепр, когда мне было 16 лет. Это было величайшим событием в моей жизни.
Переплыть реку, широкую, почти как Волга, с
быстрым течением, водоворотами, пароходами, поверьте мне, это не шутка.
Готовился я тайно, чтобы не знали родители, в Крыму, затем на Днепре. Очень
важно выбрать место так, чтобы вынесло тебя на правый берег выше Цепного моста
- под ним никакое движение не
разрешалось, кроме пароходов.
В тайну мою был
посвящен только ближайший друг
Валька Цупник. Нужен был свидетель,
иначе не поверят. В назначенный день я
стащил у родителей пакетик масла (дома
его потом долго искали - в те годы оно было на вес золота) и по всем правилам
рекордсменов обмазался им с головы до ног. “Готов?”. “Готов!”. “Давай!”. Я
решился.
Не надо смеяться. Когда продрогший, несмотря на масло,
выкарабкался, наконец, на берег, я чувствовал себя героем. Нет, у меня не было единоборства с пароходными плицами, но случилось непредвиденное - мне преградили
дорогу плоты. О, эти плоты! Откуда они
вдруг взялись? Три плота, сцепленные
между собой. Они настигли меня, когда я только добрался до середины реки.
Ждать, когда они проплывут, я не мог - меня снесло бы к мосту.
Можно было бы,
конечно, забраться на плот, пробежать и
опять нырнуть, но это уже нарушение всех
спортивных правил. И я решился. Это был
самый и, пожалуй, единственный
героический поступок в моей жизни. Я
нырнул под плот, а они, плоты,
широкие, метров 8-10, и я проплыл под ним. Если бы не Валька, никто бы не
поверил. И не только переплыл, но умудрился в разрыве
между двумя плотами высунуть
голову, набрать воздух и опять
нырнуть.
Это были самые ужасные минуты в моей жизни, - говорил потом Валька. Сейчас он смотрел на
меня замерзшего, с трудом попадавшего в
штанину и завидовал. Даже родители простили масло (пришлось признаться). И только один Женька
Захаревич, над всеми всегда подтрунивавший, иронизировал: Великое
событие! Можно подумать - Волга, Миссисипи. Вот там плоты, так плоты.
Я вспомнил его и его слова, когда впервые
переплывал Волгу. В этот раз не вплавь, а на битком набитом солдатами пароходе “Ласточка”,
доставлявшем подкрепление в
пылающий, застланный черным дымом Сталинград.
С тех пор, со дня покорения
Днепра, прошло 50 с лишним лет. Валя погиб на фронте, Женя умер в эмиграции, в
Аргентине. Я пока еще жив на берегах
Сены.
Кто-то из великих
сказал, что вид текущей перед
тобой воды успокаивает, спасает от всех
неприятностей. У меня не так уж их
много, но я люблю сидеть под старым
платаном у Pont Royal с сигаретой в
зубах и смотреть на Сену. Я полюбил ее, привык к ней, к ее мостам,
баржам, bateaux-mouches, но, да не обидится она на меня, куда ей до
Днепра!
⋱⋱⋱
♥ღ♥ ⋰⋰⋰
Комментариев нет:
Отправить комментарий