▒ <b> Памяти Юлия Даниэля</b>

 ⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰

<u>  Стихи с эпиграфом</u> 

— А зачем вам карандаш?

— Писать стихи.

— Какие стихи?

— Не беспокойтесь, лирику.

— Про любовь?

— Может, и про любовь.

 <i>

Да, про любовь,— наперекор «глазку»,

Что день и ночь таращится из двери,

Да, про любовь, про ревность, про тоску,

Про поиски, свершенья и потери,

Да, про любовь — среди казенных стен

Зеленых, с отраженным желтым светом,

Да, про нее, до исступленья, с тем,

Чтоб никогда не забывать об этом:

О дрожи душ, благоговенье тел,

О причащенье счастью и утрате;

Я про любовь всю жизнь писать хотел

И лишь теперь коснулся благодати.

Да, про нее! Всему наперекор,

Писать про суть, сдирая позолоту;

Им кажется, что взяли на прикол,

А я к тебе — сквозь стены, прямиком,

Мне до тебя одна секунда лету.

Мне всё твердит: «Молчи, забудь, учись

Смирению, любовник обнищалый!»

А я целую клавиши ключиц

И слушаю аккорды обещаний.

Я твой, я твой, до сердцевины, весь,

И я готов года и версты мерить.

Я жду тебя. Ну где же, как не здесь,

Тебя любить и, что любим, поверить?

</i>

♣

Галина Медведева

<b> «Существованья светлое усилье»

(Юлий Даниэль) </b>

Когда я думаю про Юлика, то знаю точно: жизнь возможна, раз в ней встречается, бывает красота человеческой души. Я любила и уважала его как одного из самых драгоценных друзей. Память о нем со мной неразлучна — пиететность, нежность и боль в ее неразменном составе. Быть может, длящееся личное присутствие фигуры знаковой, исторической оправдывает потребность поделиться тем, что чувствую и разумею. Правом — если бы оно у меня было — говорить о таком человеке я бы гордилась.

О Юлике давно бы пора написать, да к его феномену с голыми руками не подступишься. Трудно по всей сумме причин — и содержательных и сложившихся силою вещей. Как все негромкие, заглубленные в жизнь люди, он ускользает от летучей алчности определений. Меня огорчает, но не слишком удивляет посмертный дефицит внимания к его имени, упоминаемому номинативно, в связи с судебным процессом. «Даниэль? По-моему, это блеф», — сказала одна моя знакомая, не знавшая его лично (или видевшая мельком) и склонная к самостоятельности суждений. На заверения в том, что это кристальная личность, последовало: «Докажи».

Вот-вот, поди докажи подлинность человека, который сам никому (кроме себя) сроду ничего ни доказывать, ни навязывать не собирался, настолько был серьезен в мирообразующих понятиях. А они ведь, как талант, — или есть или нет. И никаким самым бурным словоизвержением их не намоешь. Хотя попыток присвоить себе несуществующий духовный капитал — пруд пруди. Но, как писал Юлик, «это ж дело хорошего вкуса — отвергать откровенное зло». И прикровенное — тоже, оно того не меньше стоит.

О случайности попадания Даниэля в историю доводилось слышать, к сожалению, и из более близких к Юлику уст. Случайно, мол, написал те книги, что были сочтены криминалом (это как — не соображая того, что творит?); случайно же пострадал, а отсидев, остался тем, чем был по преимуществу — «общунчиком», душой дружеской компании.

Он и сам о себе думает нечто похожее: «Всю жизнь одной из самых сильных страстей моих было нравиться, вызывать симпатию, доброжелательность, если можно — влюблять в себя. И я-то уж отлично знаю, что в себе я смазывал, на чем ставил акценты» («Неоконченная книга»). Я тоже помню Юлика и до и после лагеря. Ни прежде, ни потом он не производил впечатления мученика за идею (это еще не значит, что он им не был). В нем звучала некая грациозная нота, ее-то он, может, и старался усилить, осознавая, что отсутствие острых углов привлекательно.

Это оставалось, несмотря на перенесенные испытания — и светская выходка, и любовь к путешествиям и вернисажам, и эстетизирование будничных, приземленных вещей. Но для сохранности индивидуального рисунка, в том числе и вполне безобидных слабостей, как раз и нужна незаурядная сила, несломленность на внутреннем уровне. Справедливости ради надо заметить, что Юлик довольно сурово оценивает свое долагерное прошлое: «Я трепался и врал…», «…жил, ни к чему не готовясь, как дерево и как трава».

И вроде дает основания для приведенных выше умозаключений по его поводу. Строгий счет, предъявленный самому себе, можно трактовать по-разному и вовсе не обязательно принимать за документ, пускай и нелегко разглядеть истинный масштаб человека, с редкостной последовательностью отторгавшего искус самоутверждения. Не из природной святости, а потому, что однажды ему поддался. Свой незаурядный по советским временам поступок — печатание за границей неподцензурных произведений — Юлик, похоже, обмозговал и прочувствовал со всех возможных сторон.

Он нимало не сожалел о содеянном как лицо ответственное за свои взгляды и поступки. И резкая перемена участи была для него далеко не главной мукой. Себе он вменял то, что, пойдя на поводу у авторского самолюбия, жажды осуществиться творчески, не предвидел тяжких моральных последствий для близких.

<i>

Не потому, что я шальной,

Роптал перед глухой стеною —

Я преступил закон иной,

Я виноват иной виною.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

За то, что я, сойдя с ума,

Не пощадил чужого сердца.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

За то, что убивая — выжил.

</i>

Положа руку на сердце: каждый ли так беспощадно способен спросить с себя в условиях строгого режима, реально и нешуточно страдая за свободомыслие, за правое дело? При том, что есть и другие повороты обращенного на себя взгляда.

<i>

Но благая судьба сочинила счастливый конец:

Я достоин теперь ваших мыслей и ваших сердец.

</i>

Читать полностью http://magazines.russ.ru/znamia/2001/2/medvedeva.html

♣

<u>  Молитва</u> 

 <i>

Я охвачен тихою паникой,

Я вступаю с Богом в торги,

Наперед обещаю быть паинькой

И шепчу Ему: «Помоги!»

Обещаю грешить нечасто,

Пить помалу и спать с одной —

«Отжени от меня несчастье,

Схорони за своей спиной,

Теплым ветром ударь об окна

И вручи мне незримый щит!»

Я молю о защите,

А Бог-то —

Он ведь тоже не лыком шит.

Вспоминает Он досконально

Всю мою непутевую жизнь

И в ответ громыхает: «Каналья!

Не кощунствуй и не божись!»

Видно, знает вернее, чем следствие,

Что меня не отмыть добела,

Что навряд ли придут в соответствие

Обещанья мои и дела...

</i>

♣

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡

♣ ♠ Фотографии, портреты

https://www.google.ru/search?q=%D1%8E%D0%BB%D0%B8%D0%B9+%D0%B4%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8D%D0%BB%D1%8C&newwindow=1&sa=N&es_sm=122&biw=1280&bih=631&tbm=isch&tbo=u&source=univ&ei=PXVmVNjrM4LKOdnWgfgG&ved=0CBoQsAQ4Cg

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡