<b>
░ Сверхсекретный учёный Я.Б. Зельдович
</b>
▪ ** ▪ ◦ ◦ ▪ ** ▪ ◦ ◦ ▪ ** ▪ ◦ ◦ ▪
** ▪ ◦ ◦ ▪ ** ▪ ◦ ◦ ▪ ** ▪ ◦ ◦ ▪ ** ▪ ◦ ◦ ▪ ** ▪ ◦ ◦ ▪
Владимир Левин
<i>
Все ребята моего поколения были неисправимыми романтиками.
Сразу же после школы подались к «продажным девкам капитализма» - в кибернетику,
генетику, социологию. Кого пустили, те и прорвались. И многие из моих вчерашних
школьных друзей работали в академическом Институте технической кибернетики, а
я, грешный, - рядом, в Доме печати. Институт этот был не совсем секретным, и я
при случае забегал к своим товарищам. Мне показывали роботов - механических
людей, и это было любопытно, когда железный дядька выполнял первое испытание:
разливал бутылку на троих. Потом его совершенствовали, и он мог разлить бутылку
на количество присутствующих. Это называлось степенями свободы.
Я спросил, для чего нужны такие игрушки. Мне популярно
объяснили, что это вовсе не игрушки, а эти автоматы уже работают в кузнечных
цехах тракторного и автомобильного заводов и являются ударниками
коммунистического труда: не опаздывают на работу, не боятся шума и грохота, а
главное - не пьянствуют, в отличие от нас. А перед зданием Института стоял
памятник забронзовевшему человеку с тремя геройскими звездами. Надпись на
пьедестале гласила, что это Яков Борисович Зельдович. И всё.
- Товарищ айсберг что-то не весь на поверхности, - сказал я,
указывая на памятник живущему человеку. - Он, видимо имеет отношение к вашей
работе?
- Он ко всему имеет отношение, но ты этим делом не
интересуйся, а то заинтересуются тобой. Тебе это надо? Положено по статусу
устанавливать бюсты дважды героям, а он - трижды. И совершенно засекреченный, -
просветил меня друг.
Оказывается, Зельдович был самым засекреченным академиком
Советского Союза. Он никогда не ездил за границу, хотя владел несколькими
европейскими языками. Когда ему разрешили публиковать свои научные статьи в
академических журналах, многие ученые на Западе, восхищаясь ими, считали, что
Яков Зельдович - коллективный псевдоним большой группы советских ученых. И как
только узнали, что это не псевдоним, а человек, его провозгласили
гениальным...астрономом, он был избран почетным членом Национальной академии
наук США, Королевского астрономического общества Великобритании и еще десятка
национальных академий мира, был награжден золотыми медалями Общества астрономов
Тихоокеанского побережья и Королевского общества.
Но астрофизика - это
было для него только хобби. Проблемой звезд и галактик он занимался в свободное
от работы время. Более того, вы будете смеяться, но гениальный физик никогда не
имел диплома о высшем образовании, это «медицинский факт». Сфера его
исследований, сопровождавшаяся открытиями - химическая физика, физическая
химия, теория горения, астрофизика и космология, физика ударных волн и
детонации, физика атомного ядра и элементарных частиц. Проще говоря, Яков
Зельдович - главный теоретик термоядерного оружия. Они были неразлучны в работе
- Андрей Сахаров, Юлий Харитон и Яков Зельдович. На троих у них девять золотых
геройских звезд, у каждого по Ленинской премии и множество премий
государственных. При этом ни Сахаров, ни Зельдович не состояли в «светлых
рядах» партии.
Впрочем, пойдем по хронологии. Яков Борисович Зельдович
родился в Минске 8 марта 1914 года. А через несколько месяцев началась Первая
мировая война. Белоруссия - это такое место, через которое перекатывались, как
волны, все войны. Поэтому его родители - отец, известный в городе юрист, и мать
- переводчица, уехали в Санкт-Петербург. Яша подрос, окончил школу, но из-за
потока бурной энергии, которая исходила из него, систематически учиться не мог.
Он сразу же устроился лаборантом в Институт механической обработки полезных
ископаемых. Юный лаборант хотел постичь всё.
А директор института Абрам Федорович Иоффе вундеркиндов
терпеть не мог. И он обменял юного Зельдовича на...масляный насос, от которого
тогда было больше проку. Зельдович стал лаборантом Института химической физики.
Одновременно занимался на заочном отделении физмата Ленинградского
университета, но там ему не понравилось, и он стал посещать лекции физмата
Политехнического института, который тоже бросил. Диплома о высшем образовании у
него не было никогда. Он занимался самостоятельно и только тем, что его
интересовало. Тем более, что в институте работало немало классных специалистов.
Зельдович их буквально «доставал» своими расспросами. Теорией занимался
непрерывно и настойчиво, и не только физика и химия его интересовали, но и
иностранные языки. Какое-то необъяснимое чувство тянуло его к интеллигентным
людям.
Нелегким был хлеб начинающего ученого. Работа и учеба
поглощали все время. В условиях разрухи, вызванной революцией и гражданской
войной, тысячи таких, как он, юношей работали самозабвенно, оставляя на сон
несколько часов. Это сейчас новоявленные черносотенцы пишут в своих книгах о
том, что «пока мы работали, поднимая хозяйство страны, евреи кинулись в
институты отсиживаться и зарабатывать себе легкий хлеб».
Все было как раз наоборот. Несмотря на то, что формально у
Зельдовича не было диплома о высшем образовании, его зачислили в аспирантуру
Института химической физики. Живой и подвижный, как ртуть, он взрывался новыми
идеями, которые били из него фонтаном. Он обладал необъяснимым талантом на
пальцах показать экспериментаторам теорию, а теоретикам объяснить суть
эксперимента, ставил перед ними задачи, всегда мог разобраться в нестыковках
между теорией и практикой.
Диапазон его познаний удивлял коллег: в физике он был
неограничен. «Яшка- гений!» - говорил о нем Игорь Курчатов. Когда институты
объединили и на их базе создали Физико-технический институт во главе с
академиком Абрамом Иоффе, крутой директор пригласил парня, которого он в свое
время обменял на масляный насос, к себе в группу. В 1936 году Зельдович защитил
кандидатскую, а через три года - докторскую диссертации. Потом он говорил: «Да
будут благословенны те времена, когда ВАК (Высшая аттестационная комиссия)
давал разрешение на защиту ученых степеней лицам, не имеющим высшего образования!».
Он вернулся в группу академика Иоффе как раз в тот момент, когда английским
физиком Джеймсом Чедвиком был открыт нейтрон. Родилась физика нейтронов -
ядерная физика. Совместно с Юлием Харитоном в 1939-1941 годах Зельдович
разработал теорию цепных ядерных реакций.
Сегодня это выглядит смешно и странно, но тогда работы по
делению атомного ядра считались внеплановыми, ими занимались, как теперь
говорят, «на общественных началах» ничего за это не получая. И когда молодым
ученым потребовалось пятьсот рублей на исследования, им было отказано. А ведь
речь шла о теории деления изотопов. Тем не менее молодые доктора наук работали.
Физикой деления атомного ядра они занимались по вечерам, а в основное рабочее
время - теорией горения газовых смесей, теорией теплового распространения
пламени.
</i>
▪ ** ▪
❐
Продолжение следует…
Комментариев нет:
Отправить комментарий