<b>Игорь Кохановский</b>

* * *

<b>Владимиру Высоцкому</b>

</i>
Жил артист, жил поэт, жил певец среди нас,
он играл, он писал, он нам пел - он угас,
он угас, как свеча на ветру,
сон пришел - он уснул поутру,
сон пришел не к добру -
он уснул навсегда в этот раз.
Жил артист, жил поэт, жил певец - шумно жил,
жил, как пел свою песнь изо всех своих сил,
и хрипел в микрофон его бас,
и струна у гитары рвалась,
не рвалась только связь
между нами и ним, не рвалась.
Жил артист, жил поэт, жил певец - песней жил,
душу всю, сердце все в эту песнь он вложил.
И ушла его песня в народ,
словно Як-истребитель на взлет,
и не смог гололед
помешать ей, не смог гололед.
Жил артист, жил поэт, жил певец наших дней,
не сумел он сдержать бег упрямых коней,
что его по земле так несли,
как нести только кони могли
нашей русской земли,
удивительной русской земли.</i>


<b>Памяти Андрея Вознесенского</b>

<i>
Ушёл поэт, и стало пусто
там, где вчера взрывались густо
и хулиганили так вкусно
метафор броские мазки,
и веяло бунтарским зовом
и чудодейственным озоном,
и чудодейственным ознобом
от чародейственной строки.

Ушёл поэт, и стало пусто
и неприкаянно, и тускло,
и мир вчерашний, тихо хрустнув,
сломался, пусть не пополам,
но всё-таки на ДО и ПОСЛЕ,
осознавая слишком поздно,
что разрежённее стал воздух,
озона недодав сердцам.

Ушёл поэт, и стало пусто
в душе, остолбеневшей в грусти,
в душе, что поверяла чувства
небесной музыкою слов,
летая с ней под облаками,
оберегая, как штыками,
чтоб эту музыку руками
не трогала орда глупцов.
Ушёл поэт, чьи витражи
стихов —
как риска куражи,
как шалость щедрости души,
как ворожеи виражи,
когда над пропастью во лжи
времён, лепивших муляжи
и рисовавших миражи,
воспел он духа мятежи
и вольнодумства кутежи,
их заостряя, как ножи,
и превращая в рубежи
аллитераций этажи…
Ушёл поэт, невольник рифмы,
пройдя крутого века рифы,
ушёл в предания и мифы,
но ими не затмив итог…
Ну а итога суть не нова:
нет ничего превыше слова,
нет ничего
бессмертней слова,
что нашептал поэту Бог.</i>