<i>Из ФБ

 <b> 

Япония. Впечатления...

日本。デニス・シャピロによって印象...

</b>  

Кинул монетку в специальное место. Сосредоточился. Поклон потом еще поклон, хлопОк, еще хлопОк. Руки молитвенно сложены на груди, голова опущена. Надо загадать и попросить Богов о желании. Богов так много, что я невольно теряюсь кого просить. Надо загадать, попросить, поклониться и всё. Только попросить самое главное у кого-то, кто раньше меня не видел и вообще не знал о моем существовании. Или попросить у всех сразу? Или просто загадать "в воздух"?  Ничего сложного - не надо вставать на колени, не надо биться лбом об пол, надо просто попросить, о чем-то и кого-то. 

Я поднимался к храму немного в гору, прошел через синтоистские ворота по мелкому гравию, который застревал в подошве кроссовок. Я еще тогда  подумал, что летом он может резать ноги в открытой обуви. Дорога шла не круто, но вверх, потом ступеньки и опять вверх. У меня была куча времени, чтобы подготовить желание, теперь надо просто попросить о чем-то одного из миллиона Богов, но попросить о самом главном.

Я слышу звуки колокольчиков, которыми молящиеся привлекают к себе внимание Богов. Я чувствую запахи благовоний, которыми пришедшие окуривают себя. Я помню записки с пожеланиями у входа в храм - они написаны на небольших деревянных дощечках, которые висят на красных шнурках на специальном стенде. На каждом гвоздике много дощечек с желаниями, они написаны на всех языках мира, старательно выведены буквы и слова на неровной поверхности дерева, чтобы богам было легче все рассмотреть. Одни таблички развернуты во внутрь – это для стеснительных, другие повернуты прямо ко мне – их можно было бы прочесть, если бы я владел всеми языками мира. Некоторые могу разобрать: здоровья, мира, мужу хорошей работы, счастья дочке… Все пожелания как на днях рождения – подумал я.

Я пытаюсь сосредоточиться - ведь  сейчас настало и моё время загадать желание.

Концентрируюсь. Люди вокруг начинают терять свои очертания, их лица смазываются, звуки приглушаются.  Я стою один. Один перед миллионом Богов в неизвестном мне мире.  Меня начинает раскачивать, я больше не ориентируюсь в пространстве и теряюсь во времени, но это уже не важно. Нет ни верха, ни низа, ни сторон света, ни звуков, ни запахов – есть только огромное расширяющееся пространство храма, в котором раскачиваюсь я. И это пространство заполняет собой  всё, даже меня изнутри и я уже не вижу стен храма и не чувствую своей формы.  Я ощущаю, что его пределы уже очень далеко - остался лишь  легкий аромат благовоний, раскуренных при входе, да звоночки колокольчика. 

И в этой однородной пустоте, перед раскачивающимся и неориентирующимся мной вдруг появляется КРАСНЫЙ ЦВЕТ. Всё пространство вокруг заполняется этим ярко красным. Именно тем цветом, в который обычно и красят храмы в Японии. Я отчетливо вижу блики солнца на красном лаке дерева храмов в Никко, я начинаю различать очертания крыш красных  храмов в Камакуре,  Теперь я четко их вижу.  Я иду по красной аллее японских кленов, шелестя опавшими красными листьями, созерцая, я чувствую умиротворенность и покой - сейчас осень. Я прохожу в красные синтоистские ворота, охраняемые  двумя лисицами, и вдруг оказываюсь в целой галерее, состоящей из примыкающих друг к другу красных ворот различной величины – это пожертвования храму в Фусуми Инари.

 Я иду по этому бесконечному красному тоннелю, состоящему из множества красных ворот, иду, ускоряя шаг, неизвестность захватывает меня, я начинаю идти все быстрее, я беспокоюсь, капли пота проступают на лбу, еще быстрее, я уже не обращаю внимание на сужающийся размер ворот в тоннеле, перехожу почти на бег, вокруг меня темнеет. 

Звук колокольчика в храме и постепенно красный цвет оставляет меня. Я вижу его лишь в кусочке красного тунца, лежащего на шарике риса на белой тарелке в ресторане на тридцать втором этаже отеля в вечернем Токио. 

 В этом трехмерном городе, где вокруг много людей, дорог, машин и многоэтажных развязок, я всё время нахожусь внутри огромного 3D лабиринта. Скученность и точность переплетения его дорог удивляет и завораживает меня. В этом высокотехнологичном городе я ни на мгновенье не могу остаться один: сверху, снизу, слева и справа, всюду люди. Они не замечают меня, они заняты, они идут вокруг меня, мимо меня, через меня, они спешат. Ночью Токио особенно интересен, когда горят окна небоскребов, тысячи машин подсвечивают его своими фарами, а на стенах Гинзы бегут ожившие световые рекламы. Город не замирает ни на мгновенье, несясь на бешенных скоростях «поезда-пули» к восходящему солнцу.

Я вновь слышу звук колокольчика, но теперь меня заполняет ЗЕЛЕНЫЙ ЦВЕТ. Я пристально вглядываюсь в него, пытаясь разобраться. Это маленькие зеленые  островки садов  и парков с редкими уцелевшими после бомбардировок союзников традиционными японскими домиками, где к чайной церемонии подают зеленые лакомства, а вокруг, буквально вбирая в себя всё зеленое, возвышаются  небоскребы и здания, но дома ли это? 

На небольших островках зеленого цвета лежат серые камни - я в философском саду в Киото.  Если бы не было этого сочного зеленого, то всё бы вокруг потонуло в сером, выровненном граблями гравийном «море»,  огороженного серым периметром забора. Но именно  этот зеленый, как еще не растворившаяся в соусе частица зеленого вассаби, придает саду его изысканность.  

Эти камни будоражат умы многих поколений посетителей.  Я пытаюсь сосчитать их все. Одна попытка, вторая, третья… 

Я знаю, что их ровно пятнадцать, но каждый раз вижу только четырнадцать, что-то всё время ускользает от меня, я концентрируюсь на зеленых островах, поддерживающих идею этого сада, я вхожу в этот зеленый цвет, заполняю им всё вокруг и оказываюсь в небольшой зеленой игольчатой кроне бонсая. Это маленькое дерево настолько просто и изыскано, что я замираю на секунду и наслаждаюсь. Зелени становится всё больше, я уже иду по огромному пейзажном саду в Йокогаме, перехожу через красивые японские мостики, иду мимо чайного домика, обхожу заросли зеленого стройного бамбука. На фоне вечернего неба и потемневшего парка возвышается старая пагода. Я поднимаюсь на нее, вдали виднеется море.

И снова я слышу звук колокольчика в храме…

Я нахожу себя в древней столице Японии Наре, где гуляет много ручных оленей. Я  внутри деревянного буддийского храма на вершине строительных лесов, установленных вокруг огромной статуи Будды. Я стою на этих лесах возле больших нераскрытых глаз Просветленного. В руках у меня большая кисть, к которой привязаны 12 веревок, а снизу у подножия статуи за них держатся люди, чтобы тоже быть сопричастными к открытию глаз нового для Японии Бога. Теперь же всё зависит только от меня – я должен выбрать цвет. Я все еще держу в руках тяжелую кисть с привязанными к ней веревками, я слышу команды на резком японском, я чувствую нетерпение людей, находящихся внизу, мне остается только решиться и начать.

 Я уже знаю, что это будет СИНИЙ ЦВЕТ. Синий,  который проведет меня по традиционному для японцев Пути: от детских праздников в синтоистском храме до кремации в буддийском. Синий, который вернет меня в лодку в волнующееся синее море с гравюры Хокусая и вознесет в синеву неба над священной горой Фудзи. И достигнув неба я увижу золото павильона в комплексе Рокуон-дзи и тысячи золотых фигур богини милосердия Канон в Киото.

  Загляну в серебряный цвет павильона Луны с садами мха и песка и бело-желтые цветы хризантемы – символа Японии. Буду созерцать светло-розовые соцветия цветущей сакуры и сосчитаю все камни в философском саду. Я зажгу свет в тысячи фонарях, подаренных храму в Наре, а когда огонь из этих фонарей поглотит всё пространство вокруг, я вновь услышу  звук колокольчика, обнаруживая себя в молитвенной позе со сложенными руками и склоненной головой перед взорами миллионов Богов. 

Осталось только загадать желание…</i>