<b>Помним</b>
 
 ❖ ❦ ❥ ❖ ❧
❤
<b>
Игорь
Сикорский
</b>
﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌
<i>
Фамилия Сикорского всегда стояла в первой десятке хит-парада
фамилий, которые ненавидел советский режим. Ведь этот киевский самородок,
покинув Российскую империю, не последовал примеру тысяч других эмигрантов
первой волны и вместо того, чтобы остаток дней подметать пыльное берлинское
кафе или лихо водить такси по улицам Парижа, стал одним из самых успешных
авиаконструкторов в мире. Доходило до абсурдного: в детских книжках в качестве
примера достижений российской авиации приводился не первый в мире
четырехмоторный самолет «Русский витязь», построенный Игорем Сикорским в
возрасте 24 лет, а ни разу не поднявшийся в воздух бомбардировщик «Святогор»
несикорского авторства. Пока цензоры, поддавшись призыву «Долой сикорщину!»,
старательно вычеркивали имя конструктора из всех доступных документов и
учебников, сам Сикорский получал премии за вклад в развитие авиации из рук
Эйзенхауэра, переписывался с Синатрой и снисходительно похлопывал по плечу
астронавта Нила Армстронга.
❥❥❥
<b>Мальчик в люльке<b>
Отец Игоря, Иван Алексеевич Сикорский, был психиатром от
сохи. Выходец из семьи провинциального православного священника, он сделал
головокружительную карьеру в медицине, пиком которой стало звание профессора на
кафедре душевных и нервных болезней Киевского университета. Популярность
Сикорского-врача была так велика, что, когда 25 мая 1889 года у него родился
пятый и последний ребенок, сын Игорь, в семье уже сложилась добрая традиция,
согласно которой крестным каждого новорожденного был представитель царской
династии. Крестными Игоря стали великий князь Петр Николаевич (двоюродный брат
императора Александра III) и его мать великая княгиня Александра Петровна.
Детство Игоря было сытым, довольным и спокойным. Он был
любимцем матери, весьма образованной женщины. Именно она рассказала маленькому
Игорю о жившем когда-то в Италии homo universalis Леонардо да Винчи. Из всех
изобретений итальянца будущего конструктора больше всего заинтересовал чертеж
летательного аппарата — геликоптера. Рассказ матери вкупе с приключенческими
романами Жюля Верна оказали такое мощное действие на неокрепшую психику
ребенка, что вскоре ему приснился удивительный сон. Будто он стоит внутри
вытянутой комнаты с дверями из орехового дерева и маленькими окнами, на стенах
которой висят красивые лампы, освещающие помещение голубоватым светом. Мальчик
чувствовал легкую вибрацию под ногами, и тут его осенило: комната находится в
воздухе!
Проснувшись, младший Сикорский, вместо того чтобы
перекреститься и сплюнуть, пошел во двор и с помощью прислуги натянул между
двумя мощными тополями несколько канатов, к которым подвесил плетеную люльку.
Пока ровесники-гимназисты с азартом швырялись друг в друга портфелями, Игорь
часами задумчиво сидел в люльке, висевшей в пяти метрах над землей. Так он
приучал себя к высоте, чтобы не струхнуть, когда придет пора испытывать свой
первый летательный аппарат.
<b>
Первые успехи прогульщика
</b>
Проучившись по примеру своего старшего брата Сергея в
Морском кадетском корпусе три года, Игорь покинул стены заведения с
комментарием: «Не мое». Спокойно осваивать военно-морские науки ему мешали
появившиеся в газетах сообщения о полетах братьев Райт. В 1906 году 18-летний
Игорь с благословения отца отправляется в техническую школу Дювиньо де Ланно в
Париже. Застенчивый молодой человек с худощавым вытянутым лицом и заботливо
выращенными усами не привлекал внимания парижских красоток, а потому мог
полностью посвятить свое время технической школе. Проучившись с полгода, Игорь
вернулся в Россию, чтобы похоронить мать и поступить в Киевский политехнический
институт.
Учеба давалась Игорю легко, даже несмотря на то, что он
активно прогуливал, коротая время в импровизированной домашней мастерской.
Первая же «поделка» Игоря — паровой мотоцикл — сделала его легендой в рядах
соучеников и преподавателей. Но заветный геликоптер по-прежнему не получался.
Игорь собрал семейный совет. Он намерен вернуться в Париж,
который на данный момент является авиационным центром мира, и для этого ему
нужны деньги. Семья взволновалась. Старший брат Сергей усомнился, что 20-летний
юноша с большой суммой денег в развеселом Париже — это удачная идея. И вообще
Сергей не верит в вертолеты: самой природой доказано, что в воздух не может
подняться существо тяжелее 10 килограммов, прыгающий страус тому живое
доказательство. Но Игорь упорствовал. В конце концов деньги из семейного
бюджета были выделены, и уже через несколько недель Игорь представил сам себя
пионеру авиации Фердинанду Ферберу, который с ходу заявил восторженному
Сикорскому, что изобрести летающую машину легко, построить труднее, а заставить
летать почти невозможно.
Действительно, после полугода строительства и нескольких
месяцев испытаний геликоптера, который смог поднимать собственный вес, но не
пилота, Сикорский вернулся в Киев с двумя моторами мощностью 25 и 15 лошадиных
сил и идеей постройки аэроплана. А чтобы винты, придуманные для геликоптера,
зря не пропали, Игорь укрепил их на аэросани собственной конструкции,
демонстрация которых на заснеженной пустоши перед офицерами Генерального штаба
широко освещалась киевской прессой. Слава Сикорского крепчала.
<b>
«Витязь» и «Муромец»
</b>
1913 год стал для молодого конструктора на удивление
счастливым. И не только потому, что он окончательно ушел из института.
Завершилась постройка первого в мире самолета с четырьмя моторами — «Русского
витязя». Сооружал его Сикорский уже не в Киеве, а на Русско-Балтийском вагонном
заводе, руководителем авиационного отделения которого был назначен. Спустя
несколько месяцев после первого полета «Витязя» широкой публике была
представлена более продвинутая разработка — гигантский по тем временам«Илья
Муромец». 12 февраля 1914 года «Муромец» установил свой первый мировой рекорд —
по количеству принятых на борт пассажиров. Шестнадцать человек, да еще
аэродромный пес Шкалик! Груз составил 1290 килограммов. Целая куча страусов!
За всей этой суетой конструктор забыл об одной мелочи: он
так и не получил диплом инженера. Тут подсуетились поклонники таланта
Сикорского. Они написали коллективное письмо о достижениях своего кумира в
Киевский политехнический институт с просьбой о «присвоении» Игорю диплома. Еще
через пару месяцев Сикорскому «за заслуги, оказанные в деле военной авиации»
был пожалован орден Святого Владимира IV степени, дарующий дворянство.
Признание вдохновило Игоря на новые подвиги. Он решил
установить на «Муромце» мировой рекорд по дальности перелета. Сикорский и трое
его сподвижников планировали преодолеть маршрут Санкт-Петербург — Одесса за
сутки, но в итоге долетели только до Киева. Путешествие проходило бойко: лопнул
бензопровод, бензин начал хлестать на работающий на полных оборотах двигатель,
трехметровое пламя охватило часть крыла. По счастью, на «Муромце» был
предусмотрен доступ к двигателям в полете, поэтому тушить пожар кинулся один из
механиков. Уже через пару секунд механик загорелся сам, и второму механику
пришлось потушить сначала напарника, а потом уже они совместными усилиями
справились с огнем, сбив его куртками.
Пролетая над Киевом, Сикорский снизился над отчим домом и
помахал крылом. Затем направил машину к аэродрому, где конструктора, пилота и
механиков уже караулили представители Киевского общества воздухоплавания. После
бурных приветствий кто-то вскользь упомянул о новости из-за границы: в Сараеве
убит эрцгерцог Франц Фердинанд. Однако все были слишком поглощены полетом,
чтобы думать о последствиях этого события.
<b>
Вынужденный побег
</b>
Во время Первой мировой войны Сикорский отвечал за поставку
тяжелых бомбардировщиков «Муромец» для армии. Всего их было выпущено чуть больше
восьмидесяти штук. Тем временем обстановка внутри страны накалялась. В молодой
семье Сикорского дела тоже обстояли неважно. В 1916 году конструктор женился на
избалованной и капризной, но очень хорошенькой Ольге Синкевич и даже успел
обзавестись дочерью Татьяной. Но вскоре после свадьбы к отрицательным
характеристикам супруги прибавилась еще одна: Ольга стала ярой коммунисткой.
Сикорский, царский любимчик и крестник великих князей, не соответствовал ее
новому имиджу. После оформления развода Сикорский из дома под Петербургом,
который построил для семьи, переехал на квартиру.
Холодной январской ночью 1919 года в дверь этой самой
квартиры постучался преданный конструктору рабочий с Русско-Балтийского завода.
Он сообщил, что днем Сикорским интересовались подозрительные морды в кожанках.
Не мешкая ни часа, конструктор собрал свои пожитки и переселился в бытовку с
буржуйкой, рядом с аэродромом. На следующее утро он занялся подготовкой
необходимых для выезда бумаг. Через месяц Сикорский отбыл в Париж. Больше он Россию
не увидит.
В эмиграцию конструктор взял пару сотен английских фунтов,
рекомендательное письмо от начальника французской военной миссии в России и
бесконечную веру в свой труд. Но Европа уже насытилась русскими эмигрантами, и
даже слава Сикорского как конструктора обесценивалась на фоне стремительно
сворачивавшейся авиационной промышленности. Сидеть в Париже без работы не
хотелось, возвращаться на родину, в лапы к комиссарам, — тем более. Оставалась
страна больших возможностей и деятельных людей по ту сторону океана. Весной
1919 года Сикорский ступил на американский берег.
⇝
Полностью читать ⇝ http://www.maximonline.ru/longreads/photogallery/_article/chelovek-s-vintom/
</i>
   ♥ ღ
♥
Комментариев нет:
Отправить комментарий