&emsp;  &emsp;<b>Помним</b>

&emsp;  &emsp;❖ ❦  ❥ ❖ ❧  ❤

<b>

Арсений Тарковский

</b>

﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌﹌

<i>

«Я как-то очень постарел в последние годы. Мне кажется, что я живу на свете тысячу лет, я сам себе страшно надоел… Мне трудно с собой… с собой жить…» А. Тарковский, 1982.

<b> </b>

Арсений Тарковский родился 25 июня 1907 года в Елисаветграде (сейчас – Кировоград) — уездном городе Херсонской губернии.

Первым известным предком Тарковского по отцовской линии был польский дворянин Матвей Тарковский. Отец Арсения - Александр Карлович, был воспитанником драматурга и актёра Ивана Карповича Тобилевича (Карпенко-Карого), одного из основателей украинского национального театра. Все члены семьи Тарковских увлекались литературой и театром, писали стихи и пьесы для чтения в кругу семьи. Сам Александр Карлович помимо занятий журналистикой писал стихи, рассказы и переводил для себя Данте, Джакомо Леопарди, Виктора Гюго и других поэтов. За участие в 1880-х годах в организации народнического кружка он находился под гласным надзором полиции, и позже три года провёл в тюрьмах Воронежа, Елисаветграда, Одессы и Москвы, после чего был выслан на пять лет в Восточную Сибирь, где начал заниматься журналистикой, и печатался в иркутских газетах. А после возвращения в Елисаветград писал для одесских и елисаветградских газет.

С памятью отца, его сложной и противоречивой судьбой связано одно из стихотворений, написанное Арсением в 1932 году:

Плыл вниз от Юрьевца по Волге звон пасхальный,

И в легком облаке был виден город дальний,

Дома и пристани в дыму береговом,

И церковь белая на берегу крутом.

Но сколько б из реки чужой воды я не пил,

У самых глаз моих висит алмазный пепел,

Какая б на глаза ни оседала мгла,

Но в городе моем молчат колокола

Освобожденные...

И было в них дыханье,

И сизых голубей глухое воркованье,

Предчувствие мое; и жили в них, шурша,

Как стебли тонкие сухого камыша,

Те иглы звонкие, смятенье в каждом слове,

Плеск голубиных крыл, и юный шелест крови

Испуганной...

В траве на кладбище глухом,

С крестом без надписи, есть в городе моем

Могила тихая. - А все-таки он дышит,

А все-таки и там он шорох ветра слышит

И бронзы долгий гул в своей земле родной.

Незастилаемы летучей пеленой

Открыты глубине глаза его слепые

Глядят перед собой в провалы голубые.

Первая жена Александра Карловича умерла в молодости, родив Тарковскому дочь. Вторая жена Александра Карловича, Мария Даниловна была учительницей. Арсений был в семье вторым ребенком, а его старший брат Валерий, погиб в бою против атамана Григорьева в мае 1919 года. Сам Арсений так же пережил тяготы и лишения Гражданской войны.

В детстве Арсений Тарковский вместе с отцом и братом посещал поэтические вечера столичных знаменитостей - Игоря Северянина, Константина Бальмонта и Федора Сологуба. Тогда же, в 1913 году, родители подарили сыну томик стихов Михаила Лермонтова, и мелодика поэзии Лермонтова поразила воображение мальчика. Он начал писать свои первые стихи. Как впоследствии говорил сам Тарковский - писать стихи он начал «с горшка». Но всерьез из окружающих к его первым опытам относился лишь друг отца доктор А.И.Михалевич, познакомившего Арсения с творчеством украинского поэта и философа Григория Сковороды, увлечение творчеством которого осталось у Тарковского на всю жизнь.

Тарковский подружился с компанией молодых людей, которые, так же, как и он сам, были увлечены поэзией. Друзья писали стихи и читали их друг другу, но, когда после гражданской войны на Украине была установлена советская власть, Арсений и его друзья опубликовали в газете акростих, первые буквы которого нелестно характеризовали главу советского правительства Ленина.

В 1921 году авторы стихов были арестованы и перевезены в Николаев, который в те годы был административным центром области, но Арсению Тарковскому удалось убежать с поезда по дороге, после чего он три года скитался по Украине и Крыму, без средств, и вдали от поддержки семьи. Арсений узнал, что такое настоящий голод, перепробовал несколько профессий, был учеником сапожника, работал в рыболовецкой артели и переехал в Москву к сестре своего отца. Два года он перебивался случайными заработками, и поступил на Высшие литературные курсы, возникшие на месте закрытого после смерти Валерия Брюсова Литературного института, где нашел учителя и старшего друга — поэта Георгия Шенгели. Вместе с Тарковским на курсах учились Даниил Андреев, Мария Петровых и Юлия Нейман. На Литературных курсах Арсений знакомится с Марией Вишняковой, на которой женился в 1928 году.

Лев Горнунг писал в «Воспоминаниях об Арсении Тарковском»: «Маруся была единственным ребёнком у матери, которая рано развелась с отцом Маруси из-за его трудного характера и вышла замуж за талантливого врача Николая Матвеевича Петрова. Маруся очень привязалась к своему отчиму… Тарковские были влюблены друг в друга, любили своих друзей, свою работу, литературу и жили большой кипучей жизнью студентов 20-х годов… Они известили родных о своём решении, и мать Маруси, Вера Николаевна, приехала в Москву познакомиться с избранником дочери. Он ей не понравился, и она целую ночь уговаривала дочь не совершать такого опрометчивого шага, как замужество. Увидев, что это бесполезно, она взяла с дочери расписку в том, чтобы та в будущем не упрекала мать, если её жизнь с Арсением окажется неудачной. Брак состоялся, и Вере Николаевне пришлось примириться с фактом. Молодые ежегодно на каникулы приезжали в Кинешму к Петровым… Жизнь молодых пошла своим путём, несколько беспорядочно, богемно, но любовно».

Мерцая желтым язычком,

Свеча все больше оплывает.

Вот так и мы с тобой живем —

Душа горит и тело тает.

В этом браке у Арсения и Марии родилось двое детей – сын Андрей в 1932 году, будущий кинорежиссёр, и в 1934 году дочь Марина. Содержать семью Арсению Тарковскому помогала ежемесячная стипендия Фонда помощи начинающим писателям при Государственном издательстве, которую он получал в течение двух лет.

</i>

⇝ Полностью читать ⇝  http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=170

</i>

&emsp;  &emsp;♥ ღ ♥

<i>

<b> Музе</b>

Что мне пропитанный полынью ветер.

Что мне песок, впитавший за день солнце.

Что в зеркале поющем голубая,

Двойная отраженная звезда.

Нет имени блаженнее: Мария, —

Оно поет в волнах Архипелага,

Оно звенит, как парус напряженный

Семи рожденных небом островов.

Ты сном была и музыкою стала,

Стань именем и будь воспоминаньем

И смуглою девической ладонью

Коснись моих полуоткрытых глаз,

Чтоб я увидел золотое небо,

Чтобы в расширенных зрачках любимой,

Как в зеркалах, возникло отраженье

Двойной звезды, ведущей корабли.

• • •

<b> Рифма

</b>

Не высоко я ставлю силу эту:

     И зяблики поют. Но почему

     С рифмовником бродить по белу свету

     Наперекор стихиям и уму

     Так хочется и в смертный час поэту?

     И как ребенок «мама» говорит,

     И мечется, и требует покрова,

     Так и душа в мешок своих обид

     Швыряет, как плотву, живое слово:

     За жабры - хвать! и рифмами двоит.

     Сказать по правде, мы - уста пространства

     И времени, но прячется в стихах

     Кощеевой считалки постоянство.

     Всему свой срок: живет в пещере страх,

      В созвучье - допотопное шаманство.

     И, может быть, семь тысяч лет пройдет,

     Пока поэт, как жрец, благоговейно,

     Коперника в стихах перепоет,

     А там, глядишь, дойдет и до Эйнштейна.

     И я умру, и тот поэт умрет.

     Но в смертный час попросит вдохновенья,

     Чтобы успеть стихи досочинить:

     - Еще одно дыханье и мгновенье

     Дай эту нить связать и раздвоить!

     Ты помнишь рифмы влажное биенье?

     1957

</i>

❖ ღ ❖ ღ ❖ ღ ❖