◄ ◅ ◈
◉ ◊ ◍ ◎
<b>
Однажды…
</b>
▻▻▻ ◍ ◉
<i>
▻
    <b> Жизнь намного интереснее любого вымысла.
</b>
Странные и прекрасные вещи происходят с каждым из нас
ежедневно, и иногда об этом просто невозможно молчать.
Истории встречаются разные, радостные и грустные, злые и
добрые.
</i>
<b>
Наталья Пахоменко (публикация в ФБ)
Встреча с Раневской
</b>
▻ ◍ ◉
<i>
После успеха мультфильма «Малыш и Карлсон» на киностудии
«Союзмультфильм» решили делать продолжение — «Карлсон вернулся».
Режиссер Боря Степанцев почему-то вбил себе в голову, что
персонаж домоправительницы фрекен Бокк должен говорить только голосом Фаины
Георгиевны Раневской. Даже настоял, чтобы художник Юра Бутырин изобразил
домоправительницу максимально похожей на знаменитую актрису.
Но одно дело захотеть, а совсем другое — заполучить согласие
Раневской на работу в мультфильме, особенно когда выяснилось, что актриса
никогда в такого рода творчестве участия не принимала.
Теперь успех зависел только от «переговорщицы»! Эта нелегкая
задача выпала на редактора фильма Раечку Фричинскую. Оказалось, что Фаина
Георгиевна «Малыша и Карлсона» уже видела на телеэкране и особенно отметила мою
актерскую работу. Дальше Раечка пустила в ход свое очарование, и в результате
было назначено совершенно конкретное время озвучания, а именно «завтра, в два
часа дня».
Это «завтра» застало режиссера Бориса Степанцева врасплох.
Боря вышел в режиссеры из художников совершенно самостоятельно, режиссерские
навыки постигал опытным путем, а работу с актерами строил на полном взаимном
доверии.
Но тут — Раневская! Нельзя же ей сказать: ты, мол, давай, а я
по ходу дела скажу, что мне понравилось, а что не понравилось.
Боря впал в панику. Он бросился в театральную библиотеку,
записался на абонемент и набрал домой книг, о которых раньше знал только
понаслышке: «Работа актера над собой» К. С. Станиславского, «В. И.
Немирович-Данченко на репетиции», «Театр Вс. Мейерхольда» и черт знает, что
еще. Всю ночь, не смыкая глаз и поддерживая себя крепчайшим кофе, Боря
штудировал труды патриархов и корифеев театральной режиссуры, выписывая на
бумажку наиболее поразившие его профессиональные откровения, и продолжал делать
это и утром, пока не наступило время ехать на студию. В общем, Боря оказался в
положении закоренелого двоечника, который сидит за учебниками в последнюю ночь
перед государственным экзаменом и молит бога о том, чтобы вытащить самый легкий
билет.
Но билет-то был всего один и совсем не легкий — Раневская.
И вот пробил назначенный час, и в просторное помещение
тонателье вплыла, покачиваясь, монументальная фигура прославленной актрисы.
Раечка, пользуясь телефонным знакомством, представила собравшихся. Собственно,
собравшихся было двое: я и Боря Степанцев — режиссер. Да еще звукооператор,
отгороженный толстым витринным стеклом, через которое было видно, что он
вежливо привстал со стула.
Когда звуконепроницаемая дверь тонателье за Раечкой закрылась,
Фаина Георгиевна величественно наклонила голову в сторону режиссера (Степанцев
был невысокого роста) и протяжно произнесла:
— Ну-у-у…
И тут Боря ударил фонтаном. Кто видел, как запускают фонтан в
действие после долгого зимнего перерыва, когда вода со свистом ударяет ржавой
струей на немыслимую высоту, тот сможет оценить сравнение. Все сведения,
которыми Боря набивал свою переутомленную голову всю ночь и большую часть утра,
теперь вырвались на свободу, немыслимо перепутавшись в еще никем не слыханную
теорию работы с актером. Боря от природы слегка закашивал одним глазом, а тут
зрачки его совершенно разъехались по обе стороны лица, и было заметно, что
Раневская пытается поймать его взгляд, но ей это никак не удается.
— Ну вот что, — вдруг произнесла Фаина Георгиевна, когда
фонтан несколько иссяк, — мне карманный Немирович-Данченко не нужен! Идите вот
туда, — ее палец указал в сторону звукооператорской рубки, — и смотрите на нас
из этого аквариума. А мы с Василием Борисовичем начнем работать.
Режиссер Степанцев безропотно отправился в «аквариум», и я видел
через стекло, как он достал из кармана какую-то бумажку, украдкой заглянул в
нее и быстро сунул обратно в карман. Понял, что шпаргалка не поможет.
Партнерский контакт между мной и Фаиной Георгиевной
установился мгновенно.
— Это вы сами придумали «день варенья»? Я сразу поняла —
импровизация. Шалунишка…
Через некоторое время режиссер пришел в себя и стал
выкрикивать в микрофон: «Прекрасно!» или «Замечательно!» Наверное, искал
способы профессионально реабилитироваться.
Когда дошли до единственной реплики фрекен Бокк о возможном
приезде к ней телевидения, Фаина Георгиевна призналась, что на работников
телевидения за что-то сердита и хотела бы их немного «уесть». Придумали так:
«Раневская. Сейчас ко мне должны приехать телевизионные
деятели искусств. Что же я им буду показывать?
Я. А я? А меня? Ведь я красивый, в меру упитанный мужчина, в
полном расцвете сил!
Раневская. Но на телевидении этого добра хватает!
Я. Но я же еще и талантливый!»
Озвучание закончили довольные друг другом. Режиссер Степанцев
вынырнул из своего «аквариума» и попросил Раневскую завершить роль словами
«Милый… милый».
— Это еще зачем? — строго вопросила Фаина Георгиевна. — Я же
это уже говорила, давно и в другом фильме. Не буду! — И потребовала у Бори Степанцева
принести ей лист бумаги, на котором написала:
«Милому Василию Борисовичу от его партнерши, с большой
искренней симпатией и с ожиданием новой встречи!
Ф. Раневская.
Весна 70-го года».
В финале мультфильма Фаина Георгиевна все-таки говорит:
«Милый… милый…»
Эти слова после долгих уговоров талантливо сымитировала «под
Раневскую» редактор Раечка Фричинская. Говорили, что Фаина Георгиевна,
посмотрев мультфильм, подделки «не заметила». Думаю, ей стало жаль, что так
сурово обошлась с режиссером.
Из книги " Ваш Шерлок Холмс", В.Б.Ливанов.
http://proxy.flibusta.is/b/251200
</i>
◎
◍ ◊ ◉ ◈ ▻ ►
Комментариев нет:
Отправить комментарий