(░( <i> <b> Anatoly Golovkov с Ириной Евсой.

</b>

Послушайте, какая замечательная новость: Ирина Евса - лауреат Международной Волошинской премии! Поэт тончайшего вкуса, ревнительница русского языка, мастер!

Это более чем заслуженно!

Ирочка - с премией, обнимаю, спасибо за доверие и дружбу!

* * *

Молодое светило вылезло на вершок.

Пять утра. Ни морщинки на посветлевшем шёлке.

Пляж безлюден. Лишь две синюшные шалашовки

собирают бутылки в пластиковый мешок.

То ли это мотель на трассе, то ли сераль:

бирюзовая вязь, понтовая позолота,

в запотевший цветник распахнутые ворота

и коровьей лепёшки спёкшаяся спираль.

Справа — старый погост, где розы крадёт жульё, —

на бетонной ограде красным: «Сдаю жилье»;

снизу — чёрным — приписка: «Дорого и навеки».

Неопознанный птичик боком торчит на ветке

запылённой софоры и верещит своё.

Слева клуб, от невзгод не спасший свою корму.

Но фасад уцелел и плиты ещё не спёрты.

Перед ним — постамент, мужик в пиджаке. Кому

этот памятник? Вроде, Киров, но буквы стёрты.

Куришь, в масляный воздух дым выпуская злой,

пятернёю водя нелепо, как бы смывая

этот верхний, сиротский, праздно-лубочный слой.

И фрагментами проявляется вдруг живая

виноградная волость, каменная страна,

всякий раз при угрозе вражеского секвестра

уплывающая из рук полотном Сильвестра

Щедрина.</i>)░)

(░((░((░((░((░((░((░((░((░((░((░((░(░((░((░((░(

<b> Ирина Александровна Евса — украинский поэт, переводчик. </b>  Член Союза писателей Украины, Союза писателей СССР, Национального союза писателей Украины, Всемирного ПЕН-клуба.

***

Два твоих темно-серых вблизи

расплывались в единое око.

Налетая с востока,

ветер мял жалюзи.

От стекла отслоившийся свет

колебался полосками пыли.

Второпях не купили

хлеба и сигарет.

К животу прилипая, живот

крупно вздрагивал пойманной рыбой.

Либо дождь окроплял меня, либо

твой взыскующий пот.

Паутиной окружность ведра

оплетали домашние мойры.

Запах моря и мойвы

заплывал со двора.

…и когда, прошуршав по траве,

шумно взмыла залетная стая…

…и когда мы распались на две

створки, словно ракушка пустая, —

ты на влажные бедра, спеша,

натянул полинявшие джинсы,

словно заново сжился

с мыслью, что хороша

жизнь, прищуром июньского дня

соблазнившая выйти за пивом…

а проснуться счастливым

можно и без меня.

* * *

Ну конечно, простила. Прощу. А к тому же

там, где солнце печет,

о чужом, на побег не решившемся муже

размышленья не в счет.

Пляж накрыли гортанные вопли скандала —

жирных чаек ревком.

Что голодное время костяк не сглодало —

утешенье не в корм.

И пока из воды суетливая муттер

извлекает сынка,

можно оком ловить и взбесившийся скутер

и его седока.

И пока наползает с пугающим креном

туча в черном плаще,

можно думать о вечном, а можно — о бренном,

например о борще;

или мысль — ничего дотянуть не умея

до последней главы, —

отпустить, как воздушного красного змея,

в пустоту синевы.

(░((░((░((░((░((░((░((░((░((░((░((░(░((░((░((░(