✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑

❐    ИЗ ОБРЫВКОВ СТАРЫХ ЖУРНАЛОВ…Ъ

✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑  ✒ ✏  ✑

<b> ㋛ Актёрские байки

</b> <b>

Изюм из булки. Виктор Шендерович

«Кулёк»

</b>

☻

<i>

Сначала я пытался поступить на режиссерский факультет ГИТИСа, к Марии Осиповне Кнебель — я прочел ей, чтобы мало не показалось, монолог Сальери (после Короля Лира, разученного в девятом классе, ниже поставить себе планку я не мог).

Секунд двадцать я читал — Марии Осиповне хватило для диагноза.

Когда Кнебель спасла от меня советскую режиссуру, я в полной тоске отправился на станцию Левобережная и поступил в Институт культуры — бывший Библиотечный. Сокращенно «Кулёк». У Фазиля Искандера по этому же поводу было сказано: «Я чувствовал, что переплачиваю, но не знал, как и в каком виде можно получить разницу».

Славное заведение сие выпускало будущих культпросветработников. Получить какую-либо профессию в этих стенах было невозможно, но хорошо провести время — пожалуй. Для этого, в первую очередь, не следовало ходить на основополагающие дисциплины: одно их название могло испортить настроение на всю жизнь.

Некий партийный старичок-боровичок читал нам, помнится, предмет «История культпросветработы и клубного дела». Требовалось знать количество изб-читален после Гражданской войны и биографию Крупской. До сих пор не знаю, что мне делать с этим интеллектуальным богатством.

Художественным руководителем курса был крупный (в прямом смысле) пожилой красавец; как говорили, ученик Леонидова. Первое занятие по режиссуре под его руководством я не забуду никогда.

Мы сидели полукругом и смотрели ему в рот. Он обвел аудиторию взглядом. Прищурясь, останавливал его на каждом, будто провидя сквозь мглу времен будущее любого из нас — и, наконец, сказал.

— Режиссура, — сказал он…

У него был бархатный глубокий голос.

— Режиссура, — повторил он и задумался, подперев подбородок костяшкой среднего пальца. Будто ища некое заветное петушиное слово. Словно уже зная его, но раздумывая, как лучше донести это знание до наших некрепких мозгов.

И я понял, что сейчас (вот прямо сейчас) мне раскроется профессия.

Ученик Леонидова подержал мхатовскую паузу — и, наконец, сказал свое петушиное слово.

— … это серьезная профессия.

Дурак, говорил Светлов, бывает зимний и летний. Летний входит — и ты видишь: вошел дурак. А зимний должен снять пальто и шапку.

     </i>

☻ ☻ ☻