⠁ ⠂ ⠃ ⠄ ⠅ ⠆ ⠇ ⠈ ⠉ ⠊ ⠋ ⠌ ⠍ ⠎ ⠏ ⠐ ⠑ ⠒ ⠓ ⠔ ⠕ ⠖ ⠗ ⠘ ⠙ ⠚ ⠛ ⠜ ⠝ ⠞ ⠟ ⠠ ⠡ ⠢ ⠣ ⠤ ⠥ ⠦ ⠧ ⠨ ⠩ ⠪ ⠫ ⠬ ⠭ ⠮ ⠯ ⠰ ⠱ ⠲ ⠳ ⠴ ⠵ ⠶ ⠷ ⠸ ⠹ ⠺ ⠻ ⠼ ⠽ ⠾ ⠿ ⡀ ⡁ ⡂ ⡃ ⡄ ⡅ ⡆ ⡇ ⡈ ⡉ ⡊ ⡋ ⡌ ⡍ ⡎ ⡏ ⡐ ⡑ ⡒ ⡓ ⡔ ⡕ ⡖ ⡗ ⡘ ⡙ ⡚ ⡛ ⡜ ⡝ ⡞ ⡟ ⡠ ⡡ ⡢ ⡣ ⡤ ⡥ ⡦ ⡧ ⡨ ⡩ ⡪ ⡫ ⡬ ⡭ ⡮ ⡯ ⡰ ⡱ ⡲ ⡳ ⡴ ⡵ ⡶ ⡷ ⡸ ⡹ ⡺ ⡻ ⡼

⡛&emsp;   <b> Серебряный век русской культуры</b>

⡗ ⡘ ⡙ ⡚ ⡛

<i><b>

Ольга Глебова-Судейкина. Забытое имя серебряного века

</b><u>

doctor_ski ( Jelena Safro)

</u>

Утро хмурое, туманное. За окном мокнет в лужах недавно выпавший снег.

Но проснулась рано от каких-то посторонних звуков. И даже не сразу поняла, что это запели птицы. И не просто чирик-чирик, а конкретно, громогласно так, с достоинством и по-праву.

Птицы, птахи... Ассоциативная цепочка понеслась в глубины моего правого полушария, разукрашивая возникшие в голове весенние сады в бело-розовые цвета, добавляя запахи и эмоциональное волнение... Секундами позже подключилось и левое, неожиданно выдав не скворечник или пруд с лебедями, а легкую и изящную даму, окруженную птицами... И я поняла,- время! Время писать об Ольге Глебовой-Судейкиной.

Ведь именно ее друзья и соседи так и называли-дама с птицами (La Dame aux oiseaux).

Мне нравится вспоминать людей так или иначе связанных с Ригой.

В случае с Ольгой эта связь была непростой, кратковременной, но имеющей очень длительные, практически перевернувшие всю ее дальнейшую жизнь, отголоски.

Судейкина бывала в нашем городе, но не это главное. А то, что именно в Риге ушел из жизни молодой человек, отчаянно ее любивший.

Но обо всем по-порядку.

Есть одна француженка, Элиан Мок-Бикер, фантастическая, на мой взгляд, женщина. Заинтересовавшись когда-то серебряным веком, она настолько погрузилась в его атмосферу, что почувствовав некую связь с теми людьми, стала собирать информацию, еще в 60-70-е годы доступную из реальных источников, то есть от людей лично знавших русскую эмиграцию первой волны, защитила диссертацию, публиковалась, в том числе ее работа об Ольге есть и на русском.

 Так появилось самое полное и самое честное повествование о жизни дамы с птицами,  Ольги Глебовой-Судейкиной, талантливой, красивой, несчастливой...

Хотя, насчет последнего, кто знает. То, что ощущает сам человек, неподвластно знать никому. И что есть счастье-вопрос объемный и безответный, в котором позиция общепринятая не всегда приемлема к личностям незаурядным. А именно такой и была Ольга.

Ее любили, ей восхищались, дарили цветы, писали картины и стихи. Она была Музой многих талантливых мужчин-современников. Но тем не менее, в историю Судейкина вошла, в первую очередь, благодаря любви своей гениальной подруги-женщины.

 Анна Ахматова в своей самой главной поэме, "Поэме без героя" написала о ней:

" Ты в Россию пришла ниоткуда,

О мое, петербургское чудо,

Коломбина десятых годов..."

Они были невероятно близки. Родство душ в ощущении мира, обоюдное чувство гармонии, тяга к прекрасному во всем, разносторонние таланты, подаренные природой этим двум уникальным женщинам, их совместный быт в Петербурге двадцатых, лучики счастья в царстве нищеты и разрухи,

Разлука, одиночество, боль-это уже у каждой свое.

Позже, Нина Ольшевская-Ардова, исследуя творчество Ахматовой, всячески пыталась узнать у еще живой Анны Андреевны об истинном положении дел в то время, об отношениях, Ольге, мечтах и планах.

-"Мы любили одного человека"-это все, что сказала Ахматова, тщательно оберегая дорогой внутренний мир от всеобщего обозрения и копания. Этим другим был Артур Лурье.

Но, по-порядку.

Маленькая девочка петербургских окраин, отец-служащий, не упускавший случая пропустить рюмочку, родная душа-брат, который погиб молодым, театральное училище, пытливый ум, красота, слово из другой эпохи, но тем не менее,- явная сексуальность, заставляющая мужчин останавливаться и оглядываться вслед. Театр, знакомство с талантливым художником тех лет Сергеем Судейкиным, гламурным эстетом,  любителем блеска и эпатажа.

Это была обоюдная страсть, накал эмоций, взрыв, опьянение, биохимический ералаш гормонов... все потеряло смысл. Только вместе. Она даже провожая его на вокзале, забывает о вечернем спектакле и садится вместе с ним в поезд.

Поезд приостановится у церкви, для венчания и еще год будет нестись заряжённый энергией влюбленности, с неистовостью почти театральных фантазий Сергея, воплощенных в нарядах и образах  Ольги,  чтобы вдруг резко затормозить и разъединить вагоны.

Она не поверит, как после года укутывания в шелка, приоткрывая или, наоборот драпируя ее волнующее тело, чтобы любоваться, наслаждаться, чудить с одеждами, показывать ее городу в непостижимых образах и нарядах, чтобы  восторженно писать ее портреты, ее сидящую, танцующую, театральную, разную,- как наступило все.

Вдруг, его дневник, а там эмоции и страсти, но уже не о ней, а о мужчине, друге семьи, модном и талантливом поэте Кузьмине.

Всеобщая "продвинутость" тех лет в отсутствии табу и, в том числе, отрыве сексуальном, какое-то предчувствие надвигающейся катастрофы, пир перед чумой, интуитивное ощущение, что если не сейчас, то никогда,- заставляло этих людей проживать несколько жизней за несколько лет.

Разводы, браки, вереница партнеров... Это все понятно, когда речь о процессах глобальных, но когда о своей, казалось бы самой-самой настоящей любви. О своем человеке...

Ей было больно, но она пыталась вернуть Сергея.

Тщетно.

Она будет любить его всю жизнь.

Он же откажется ей помочь, даже когда она будет голодать в военном Париже.

Зато выделит деньги на памятник потом.

Этот памятник, строгий элегантный крест, они поставят вместе с Лурье, два самых главных мужчины ее жизни.

А самая главная женщина даже о дате смерти узнает намного позже, свято веруя, что ее Ольга в Париже и у нее все хорошо.

Сто лет назад они, две петербургские богини, темноволосовая Анна и златокудрая Ольга на фотографии вместе в "Бродячей собаке"-художественном гнезде петербургской творческой молодежи.

На стенах картины Судейкина, на сцене Ольга Судейкина.

Она танцует, иногда подражая Айседоре, с шарфом, экзальтированно, с полной отдачей.

Танец ей удавался на славу, она органически чувствовала музыку, ее пластичное тело кружилось в гармонии с мелодией.

Какие о ней тогда писали стихи! Федор Сологуб, Игорь Северянин, Велемир Хлебников, Георгий Иванов, Всеволод Князев.

Тот самый мальчик Князев, юный офицер, близкий друг Кузьмина, (а Кузьмин-близкий друг Судейкина... Этот безумный, безумный мир...)

Тот самый Всеволод Князев, который ровно 100 лет назад, в апреле 1913 года, застрелился в Риге из-за неразделенной любви к Ольге.

Верная Ахматова будет в последствии всячески нивелировать роль Ольги в этой страшной истории, возлагая основную ответственность за случившееся на плечи Кузьмина. Но останется рок слов проклятия брошенных матерью Кузьмина на похоронах в адрес Судейкиной.

И все пойдет кувырком...

А пока она увлеченно танцует, играет и делает куклы. Это ее милое увлечение позже позволит выжить в революционном Петербурге, когда они полуголодные будут делить вместе с Ахматовой маленькую квартирку, а Ольга работать на фарфоровом заводе и тоже делать кукол.

Танцовщиц, балерин, красоток. Ее куклы, к слову, отправлялись даже тогда зарубеж, в частные коллекции, несколько есть и в загашниках Русского музея и, как сказала вчера моей подруге, специально засланной в музей дабы сфотографировать кукол, главный администратор по экспозициям Русского,- будут выставлены для зрителей в мае.

Эта способность делать руками нестандартные вещи поможет Ольге и позже в Париже, по-сути составляя наравне с переводами, ее основной заработок.

В Париже ее спасали от хандры и депрессии птицы. Когда-то, оставленная кем-то из друзей на время отпуска клетка с двумя пичугами, вдруг перевернула творческое, а значит нестандартное мышление настолько, что без птиц она уже не могла совсем. Говорят, что моментами, количество пернатых в квартире у Ольги доходило до сотни. Она их всех знала, называла по именам, выпускала полетать, потом бегала и собирала по парижским скверам.

Обо всем этом франзуском периоде времени Ольги лучше всего написано у Элиан Мок-Бикер, о трудных годах, голоде, болезни и смерти в больнице в январе 1945-го.

Когда-то в Петербурге, они шли с Ахматовой после похорон Блока и Ольга вдруг, назвала число людей, которые когда-нибудь пойдут за ее гробом-четырнадцать. Так и случилось. Четырнадцать человек и почему-то запевшие в январе птицы...

Ее вообще считали ясновидящей. Неземной, нереальной, нездешней. Феей.

"Ольга Афанасьевна была одной из самых талантливых натур, когда-либо встреченных мною. Только в России мог оказаться такой феномен органического таланта; стоило Ольге Афанасьевне, как истинной фее, прикоснуться к чему-либо, как сразу начиналась магия, - настоящая магия людей, магия чувств и магия вещей, - вещи как бы зажигались внутренним огнем. Как фея, Ольга Афанасьевна имела ключи от волшебных миров, и ключи эти открывали невиданное и неслыханное; все вокруг нее сверкало живым огнем искусства".

Артур Лурье.

На ее памятнике-кресте в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, кто-то тонкий душой, завязал элегантным бантом шелковый шарф.

Потертый, поченевший, выстоявший зимой, перенесший дожди, ветра и снег.

Я стояла, смотрела на этот шарф и понимала, что плачу...

http://doctor-ski.livejournal.com/30630.html

</i>

╭•⊰✿¸