<i> <b>

░    Евгений Сергеевич Боткин. День памяти

</i></b>

⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰⋰

<i>

Евгений Боткин родился 27 мая 1865 г. в Царском Селе, в семье выдающегося русского ученого и врача, основателя экспериментального направления в медицине Сергея Петровича Боткина.  Его отец был придворным медиком императоров Александра II  и Александра III.

<b>

Выбор императрицы</b>

Среди детей знаменитого Сергея Петровича Боткина, основателя нескольких крупных направлений в медицине, лейб-медика двух российских самодер­жцев, младший сын Евгений ничем особенным, казалось, не блистал. Он мало общался со своим прославленным отцом, но пошел по его стопам, как и старший брат, ставший профессором Медико-хирургической академии. Евгений достойно окончил медицинский факультет, защитил докторскую диссертацию по свойствам крови, женился и добровольцем отправился на Русско-японскую войну. Это был его первый опыт военно-полевой терапии, первое столкновение с жестокой реальностью. Потрясенный увиденным, он писал жене подробные письма, которые позже были опубликованы как «Записки о русско-японской войне».

На это произведение обратила внимание императрица Александра Федоровна. Боткину была пожалована аудиенция. Никто не знает, о чем говорила наедине августейшая особа, страдающая не только от хрупкости своего здоровья, но более всего – от тщательно скрываемой неизлечимой болезни сына, наследника русского престола.

После встречи Евгению Сергеевичу было предложено занять должность царского лейб-медика. Возможно, сыграли роль его работы по изучению крови, но, скорее всего, императрица угадала в нем знающего, ответственного и самоотверженного человека.

Боткин - продолжение 2

<b><i>

Для себя – ничего

</b>

Именно так объяснял Евгений Боткин своим детям изменения в их жизни: несмотря на то, что семья доктора переехала в прекрасный коттедж, поступила на казенное обеспечение, могла участвовать в дворцовых мероприятиях, он сам себе уже не принадлежал. Несмотря на то, что его жена вскоре покинула семью, все дети выразили желание остаться с отцом. Но он виделся с ними редко, сопровождая царскую семью на лечение, отдых, в дипломатических поездках. Дочь Евгения Боткина Татьяна в 14 лет стала хозяйкой в доме и управляла расходами, выдавая средства на покупку обмундирования и обуви старшим братьям. Но никакие отлучки, никакие тяготы нового образа жизни не могли разрушить те теплые и доверительные отношения, которые связывали детей и отца. Татьяна называла его «неоцененный папочка» и впоследствии добровольно последовала за ним в ссылку, считая, что у нее есть только один долг – быть рядом с отцом и делать то, что ему понадобится. Так же нежно, почти по-родственному относились к Евгению Сергеевичу и царские дети. В воспоминаниях Татьяны Боткиной содержится рассказ о том, как великие княжны сливали ему из кувшина воду, когда он лежал с больной ногой и не мог встать, чтобы вымыть руки перед осмотром пациентки.

Многие однокурсники и родственники завидовали Боткину, не понимая, как непроста его жизнь на этом высоком посту. Известно, что Боткин резко отрицательно относился к личности Распутина и даже отказался принять его больного у себя дома (но сам съездил к нему оказать помощь). Татьяна Боткина считала, что улучшение здоровья наследника при посещении «старца» наступало как раз тогда, когда Евгений Сергеевич уже провел лечебные мероприятия, укрепившие здоровье мальчика, а Распутин приписывал этот результат себе.

Боткин - продолжение 2

 <b>

Последние слова

 </b>

Когда государю предложили выбрать себе небольшую свиту для сопровождения его в ссылку, из указанных им генералов согласился только один. К счастью, нашлись верные слуги среди других, и они последовали за царской семьей в Сибирь, а некоторые и приняли мученическую смерть вместе с последними Романовыми. Среди них был Евгений Сергеевич Боткин. Для этого лейб-медика не было вопроса выбора своей судьбы – он его сделал давно. В глухие месяцы под арестом Боткин не только лечил, укреплял, духовно поддерживал своих пациентов, но и выполнял роль домашнего учителя – царственные супруги решили, что образование детей не должно прерываться, и все заключенные занимались с ними по какому-нибудь предмету.

Его собственные младшие дети Татьяна и Глеб жили неподалеку в съемном доме. Великие княжны и императрица Александра Федоровна посылали открытки, записки, маленькие подарочки, сделанные своими руками, чтобы скрасить трудную жизнь этих ребят, по собственному желанию последовавших в ссылку за отцом. С «папочкой» дети могли видеться всего несколько часов в день. Но и от того времени, когда его отпускали из-под ареста, Боткин выкраивал возможность посетить больных сибиряков и радовался внезапно открывшейся возможности широкой практики.

Спустя несколько томительных месяцев ссылки участь царственных узников была решена: все члены семьи должны быть уничтожены. Не сделали исключения и для верных слуг.

В Екатеринбург, где состоялась казнь, Татьяну и Глеба не пустили, они остались в Тобольске. Долго ничего не слышали об отце, а узнав, не могли поверить.

</i>

ക    http://www.aif.ru/society/history/evgeniy_botkin_carskiy_vrach_pochemu_pridvornyy_medik_vybral_smert

<b>Последняя запись в дневнике Александры Федоровны Романовой</b>

<i> 

«Ирины 23-й д/ень/ р/ождения/
+11°. Пасмурное утро, позже — хорошая солнечная погода. У Бэби легкая простуда. Все выходили гулять утром на ½ часа. Ольга и я готовили наши лекарства. Т/атьяна/ читала мне Дух/овное/ чтение. Они вышли гулять, Т/атьяна/ оставалась со мной, и мы читали: Кн/игу/ пр/орока/ Амоса и пр/орока/ Авдии. Плела кружева. Каждое утро к нам в комнаты приходит коменд/ант/, наконец, через неделю принес яиц для Бэби.
8 ч/асов/. Ужин. Совершенно неожиданно Лику Седнева отправили навестить дядю, и он сбежал,— хотелось бы знать, правда ли это и увидим ли мы когда-нибудь этого мальчика!
Играла в безик с Н/иколаем/. 10 ½ [часа]. Легла в постель. +15 градусов».

</i> 

Это последняя запись в дневнике. В ночь на 17 июля 1918 года Александра Федоровна была расстреляна вместе со своей семьей и приближенными.  

Лика Седнев — это унтер-офицер гвардейского экипажа иператорской яхты «Штандарт» Иван Дмитриевич Седнев. Простой деревенский парень, один из двух военных моряков (вторым был друг Седнева, «дядька» цесаревича Климентий Нагорный), которые добровольно отправились вместе с царской семьей в ссылку. Два моряка как могли защищали Романовых от произвола красноармейцев, открыто вступали в конфликт с комиссарами, выступая против воровства имущества («...эти два милых малых не могли скрыть своего возмущения, когда увидели, как большевики забирают себе золотую цепочку, на которой висели у кровати больного Алексея Николаевича его образки») и стирали со стен комнат в особняке похабные стишки и рисунки, которые оставляли красноармейцы-охранники. Александра Федоровна так и не узнала, что Лика не сбежал из тюрьмы, куда их с другом посадили еще в мае. В начале июля Седнева и Нагорного чекисты вывезли в лес и расстреляли «за предательство революции».

Из: Рустем Адагамов

http://izbrannoe.com/news/lyudi/poslednyaya-zapis-v-dnevnike-aleksandry-fedorovny-romanovoy/