★ ° ☾ ☆ ¸. ¸ 　★ :.　 . • ○ ° ★　 .　 *　.　.　　¸ .　　 ° 　¸. * ● ¸ . 　　　° ☾ °　¸. ● ¸ .　　★　° 　 . • ° 　 .　 *　:.　.　¸ . ● ¸ 　　　★　　★☾ °★ . 　　　　.　 °☆ 　. ● ¸ .　　　★　° .　 • ○ ° ★　 .　　　　　　　*　.　 ☾ ° 　¸.* ● ¸ 　　　　° ☾ °☆ 　. * ¸.　　　★　★ ° . .　　　　.　☾ °☆ 　. * ● ¸ .　　　★　° :.　 . • ○ °★　 .　 *　.　　　　　　. 　 ° 　. ● .　　　　° ☾ °☆ 　¸.● 　　★　　★ ° ☾ ☆ ¸. ¸ 　★　 :.　 . • ○ ° ★　 .　 *　.　.　　¸ .　　 ° 　¸.

• ○ ° ★　 .　 *　.　<b>Борис Рыжий

</b>

<i>  Борис Рыжий - поэт от Бога. Таких никогда не понимают при жизни - за исключением двух-трех людей, посланных Богом. Таких стараются унижать тонко и незаметно. Борис всегда остро чувствовал такие вещи...

Он прожил 26 лет и 8 месяцев. После его смерти было много как искренних, так и фальшивых слез, муссировался диагноз - ах, ведь он пил, он был ходячий суицид...  Думаю, в смерти таких как Борис Рыжий - огромная заслуга литераторов. Не секрет что живых поэтов литераторам (в отличие от читателей, которым нечего делить с поэтом) любить трудно, мертвых - даже выгодно в каком-то смысле. Не помню кто эту мысль сказал... мысль едкая, но к сожалению содержит в себе неприятную правду.

Уж кому как не собратьям по перу дано убивать - молчанием, снобизмом, явной или скрытой завистью, выражающейся в тонкой отраве легкого пренебрежения.  Даже показным сочувствием, в которое любит рядится скрытое самодовольство иили злорадство. Да оно и понятно - премий на всех не хватит, публикаций, спонсоров... чего там еще... в общем всяких лилипутских благ и значков, говорящих об официальном признании - по эту сторону жизни. Кстати, как правило (есть, есть счастливые исключения!) официально признанные поэты стараются признавать таких же как они, а настоящих поэтов, пророков - среди них очень мало. Практически нет. Живых же поэтов - боятся, недолюбливают, и уж врядли протянут руку случись что.... Увы, увы, антологии, изданные под властными дирижерскими палочками "маститых" и "официально признанных " говорят об этом.  Ну это так, к слову...

---------------------

2

<i>

После смерти Бориса Рыжего некий довольно маститый старший "собрат" воспоминания написал. Так сказать, обозначил причастность к этой короткой чужой жизни. Имен называть не хочется. Ни к чему это. Мне показалось, что в них, в этих странных, искаженных личными пристрастиями и неприятиями, внешне "доброжелательных" воспоминаниях "о себе" в первую очередь - сквозила тайная нелюбовь. И стремление обелить в первую очередь себя, слегка очерняя - невзначай, так, походу - того, кто послужил поводом для этих мемуаров. Ну как-то сверху вниз, что ли... К слову, сам Борис очень любил и высоко ценил автора этих странных воспоминаний...

А теперь - стихи.   Горькие, "слишком тяжелые", как принято говорить некоторыми литераторами. Как будто в поэзии эта искренняя тяжесть является чем-то предосудительным... Может, такие стихи и нужны в первую очередь  - чтобы душа не глохла, сердце шерстью не покрывалось от сытой и благополучной жизни, так сказать, без греха которая.

Из инета

----------------------------------------------------

★ ° ☾ ☆ ¸. ¸ 　★ :.　 . • ○ ° ★　 .　 *　.　.　　¸ .　　 ° 　¸. * ● ¸ . 　　　° ☾ °　¸. ● ¸ .　　★　° 　 . • ° 　 .　 *　:.　.　¸ . ●

° ★　

Я скажу тебе тихо так, чтоб не услышали львы,

ибо знаю их норов, над обсидианом Невы.

Ибо шпиль-перописец выводит на небе “прощай”,

я скажу тебе нежно, мой ангел, шепну невзначай.

Все темней и темней и страшней и прохладней вокруг.

И туда, где теплей, — скоро статуи двинут на юг.

Потому и скажу, что мы вместе останемся здесь:

вся останешься ты, и твой спутник встревоженный — весь.

Они грузно пройдут, на снегу оставляя следы,

мимо нас навсегда, покидая фасады, сады.

Они жутко пройдут, наши смертные лица презрев.

Снисходительней будь, не к лицу нам, любимая, гнев.

Мы проводим их молча и после не вымолвим слов,

ибо с ними уйдет наше счастье и наша любовь.

Отвернемся, заплачем, махнув им холодной рукой

в Ленинграде — скажу — в Петербурге над черной рекой.

 1994

 <b>Борис Рыжий</b>

★ ° ☾ ☆ ¸. ¸ 　★ :.　 . • ○ ° ★　 .　 *　.　.　　¸ .　　 ° 　¸. * ● ¸ . 　　　° ☾ °　¸. ● ¸ .　　★　° 　 . • ° 　 .　 *　:.　.　¸ . ●

° ★　

Играл скрипач в осеннем сквере, я тихо слушал и стоял.

     &emsp;  Я был один — по крайней мере, я никого не замечал.

Я плакал, и дрожали руки, с пространством переплетены.

              &emsp; И пусть я знал, что лгали звуки, но я боялся тишины.

И пусть я был в том состояньи, в котором смерти ждёт больной,

              &emsp; но в страшном этом ожиданьи я разговаривал с собой.

Я был вполне подобен богу, я всё на свете понимал.

              &emsp; Скрипач закончил понемногу, я тихо слушал и стоял.

Стоял и видел чьи-то лица и слышал говорок чужой.

              &emsp; Так жизни свежая страница открылась вся передо мной.

...Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,

              &emsp; лишь подчеркни молчанье словом и музыкою — тишину...

1995, ноябрь

<b>Борис Рыжий</b>